«Мама дорогая, – перепугалась Серафима. – В чем он ошибиться-то боится? И какое такое «заранее», если я даже еще не решила, будет ли это самое «потом»? Такое чувство, что меня, как черепашку в зоомагазине, уже купили и заворачивают в бумажку. Караул».

Саша смотрел на нее глазами доброго психиатра, решающего, какой диагноз влепить новому пациенту.

– Я бабушку люблю, – вывернулась Серафима. – А еще – мороженое.

– Как мило, – подбадривающе кивнул кавалер, дескать, продолжай в том же духе, все правильно. – А почему именно бабушку?

– У меня нет других родственников. – Симе стало неприятно. Никаких трагических воспоминаний эта тема не навеяла, но обсуждение родителей-алкоголиков в ее планы не входило.

– Да ты что! – искренне обрадовался Саша. Похоже, теоретическое отсутствие в будущей семейной жизни тещи его сильно вдохновило. Он даже осмотрел Серафиму более внимательно и пристально. Вероятно, факт отсутствия родственников добавил ей привлекательности.

– Да, – директивно перешла на другую тему Сима. – Я люблю мороженое без сиропа. Если тебя интересуют подробности…

– Интересуют!

– Ванильное, чуть подтаявшее, чтобы есть маленькой ложечкой. Под настроение еще люблю фруктовое. Шоколадное терпеть не могу.

– Как с тобой легко и приятно, – сообщил Саша. Вероятно, в его устах это был комплимент.

Серафима не могла сказать того же об общении с ним. Ей было тягостно и странно, как в кресле стоматолога в ожидании вердикта: кариес или все же ничего делать не надо.

Разговор зашел в тупик. Рассказывать про свои пристрастия человеку, с которым встречалась в первый и последний раз, Серафима не желала.

– Может быть, угостить тебя мороженым? – предложил Александр. – Или ты хочешь выпить?

Выпивать Серафима предпочла бы в более приятной компании, поэтому ожесточенно затрясла головой и согласилась на мороженое.

В кафе они поехали на метро.

«Значит, машины все-таки нет», – констатировала Сима, сунув карточку в прорезь автомата. Правда, Саша пытался сунуть ей жетон, бормоча, что он все же пригласил девушку на свидание, а потому должен платить. В результате они были крепко и нецензурно обозваны напиравшей сзади дамой и тихо просочились в подземку каждый за свой счет. Этот маленький конфликт их несколько сблизил. Стоя на эскалаторе ступенькой ниже Серафимы, Саша оказался с ней почти вровень.

«А где я еще найду мужика, который не будет смотреть снизу вверх?» – вдруг грустно подумала Сима и ободряюще улыбнулась. Александр тоже улыбнулся и легко коснулся ее руки.

Длительное отсутствие нормального мужского внимания шандарахнуло Серафиме по сознанию, взорвавшись в мозгу веселеньким салютом. Саша внезапно показался привлекательным, его улыбка милой, а занудная серьезность и сосредоточенность – стеснительностью.

Вероятно, Симина улыбка его взбодрила, а может, ему тоже осточертело отсутствие женского внимания, так или иначе, Саша вдруг перестал задавать анкетные вопросы и начал рассказывать о себе.


Женщины уверены, что при раздаче прав и обязанностей весы богини справедливости сломались. Когда обязанностей много, частью изредка можно пренебречь, чтобы не надорваться. А когда их мало? Так получилось, что мужчинам выпало защищать и содержать семью. Скажите это любой современной женщине, и она лишь обреченно улыбнется. Защищать семью в наше время особо не от кого, тем более что большая часть дееспособного мужского населения норовит улизнуть даже от святого долга – пару лет потренироваться в защите родины. Кстати сказать, совершенно правильно делает, так как это мероприятие почти повсеместно превратилось в фарс с тяжелыми последствиями. Ибо дееспособный – это вовсе не значит «здоровый». Мужики пошли слабосильные, хворые, и армейские будни их не лечат, а калечат. Остается содержание семьи. Тут улыбка должна медленно стечь с лица все той же современной женщины и трансформироваться либо в горестные стенания, если сама женщина заработать на всех детей и присосавшегося пиявкой супруга не в состоянии, или в надменную насмешку, если женщина в состоянии заработать и на многочисленных или малочисленных отпрысков, и на опять же супруга, и даже на его родню. То есть мужчины норовят пренебречь своими обязанностями, аргументировав невозможность исполнения последних, но зато самозабвенно пользуются правами: есть, пить и чувствовать себя вожаками стаи. А слабый пол послушно по пунктам исполняет предписанные повинности: носится с тяжелыми сумками, обстирывает, готовит, шьет, поддерживает огонь в очаге, воспитывает детей, утешает, удовлетворяет и ложится костьми на ниве семейного благополучия. И упаси бог воззвать к совести мужчины. Он тут же ткнет неблагодарной под нос если не мозолистый кулак, то древний перечень устоявшихся за века правил, сообщив, что каждому свое.


Любая аксиома с помощью женской логики может превратиться сначала в теорему, а потом и вовсе в теорему Ферма. Иными словами, благодаря женской логике нет в мире постоянных величин. Все зависит от обстоятельств, точки зрения в определенный момент времени и от настроения. Еще вчера некий усредненный самец был самым лучшим, самым любимым, и этот факт юная мыслительница и мечтательница могла доказывать всем с завидным упорством, приводя неоспоримые аргументы. А завтра он запросто может стать последним подлецом, и, возможно, перечень аргументов в пользу этого прискорбного факта будет еще шире и глубже. И попробуй поспорь.

Поэтому Серафима, внезапно почувствовавшая теплоту и расположение к новому кавалеру, восприняла его печальный рассказ про бывшую жену в нужном ключе. Хотя расскажи ей все то же самое вышеупомянутая отставная супруга, очень может быть, что Сима посчитала бы Александра негодяем и начала бы горячо сочувствовать обманутой в лучших ожиданиях даме.


Саша женился по любви. Любовь возникла вследствие того, что престарелая мама стала активно волноваться насчет отсутствия внуков. Да и сам он начал смутно осознавать, что мелкие интрижки с девушками становятся все более редкими и дорогостоящими. Жена, она, конечно, не в пример дешевле обходится. И кому, как не финансовому директору, знающему счет деньгам, этого не понимать!

Кандидатку на роль жены он нашел сразу. То есть это она его нашла. Ухаживать Александр не умел и стеснялся, поэтому очень обрадовался, когда менеджер Анечка подарила ему на Двадцать третье февраля сердечко с открыткой. В открытке стояла буква «л» с точкой. Во время дарения сама Анечка, довольно эффектная и неробкая девушка, трогательно смущалась и отводила глаза. Намеки и полунамеки Саша понимал плохо, трактуя их не в свою пользу, чтобы не ошибиться. Поэтому ему требовалось именно такое прямолинейное признание. Перебрав варианты слов с буквы «л» от лаптя до лямблии, Александр остановился на единственно возможном – «люблю». Ухаживать за девушкой, настрой которой неясен, а планы туманны, сложно и нецелесообразно. Можно потерять время, деньги и не достичь желаемого результата. Хочется чего-то более доступного, но не падающего в руки и не липнущего к ним, как сосновая смола. Мужчине отведена сложная роль первопроходца. Он должен сделать первый шаг, а на такое не каждый способен. Чувство собственного достоинства и боязнь попасть впросак, будучи отвергнутым, останавливают многих. С другой стороны, легкодоступная девушка, делающая недвусмысленные предложения, тоже отпугивает перспективой стать одним из батальона. Саша считал, что женщина – это все же предмет индивидуального пользования. Хотелось найти нечто среднее: не шарахающееся в сторону дикой ланью при первом же приближении и не охотящееся на самцов с луком и стрелами, заранее закатав юбку.


До сих пор явный интерес к нему дамы проявляли лишь дважды. Первый раз это была девочка из соседнего двора, решившая на спор соблазнить тихоню-отличника. Саша тогда учился на третьем курсе финэка, тяготясь невинностью и густой россыпью прыщей по всему телу. Он просто не представлял, как с такой обезображенной половым перезреванием физиономией можно приблизиться к девушке. Сам с собой он точно целоваться бы не стал – побрезговал.

Ясным весенним днем, когда птички пели, гормоны бурлили, а организм требовал женской ласки, девушка Женя подошла к нему на улице и, словно старого знакомого, взяла под руку. Эту девушку знала вся округа. Более того, ее имя было ругательно-нарицательным, и строгая мама, желавшая старшему сыну только добра, запугивала Сашеньку этой девицей, как Бабой-ягой. Она вдохновленно перечисляла возможные стыдные болезни, носительницей которых могла являться такая оторва, и расписывала перспективы дружбы с подобными девочками, как то: обворованные квартиры, пропитое имущество и дети-инвалиды. Саша слушал затаив дыхание, мотал на ус, а по ночам фантазировал, складывая мозаику из обрывочных фактов неведомой жизни. Порок притягателен. В двадцать лет хочется все ж таки ошибиться самому, чтобы убедиться, что мама не врет. Потому что при всей отрицательности Жениного образа мужчины клубились вокруг нее, как мухи вокруг свежей кучи и как осы над ароматной розой.

– Лучше есть торт со всеми, чем грызть сухарь в одиночку, – глубокомысленно возражал маме Сашин младший брат Костя. Костя был младше всего на два года, но ни прыщами, ни отсутствием половой жизни не страдал. Он даже порывался поделиться с Александром опытом и девушками, но Саша хорохорился и высокомерно отказывался: мол, надо будет – сам найду.

Все мамины наставления смыло гормональным всплеском.

– Пойдем в кино, – сдавленно пробормотал Саша, стыдливо отворачивая от лучезарно улыбающейся Жени прыщавую физиономию.

– А оно тебе надо?

– А тебе? – растерялся Саша.

– Мне надо не кино, – глубокомысленно процедила Женя и потащила Сашу в подъезд.

Через десять минут слегка обалдевший Саша покинул заплеванную лестничную клетку настоящим мужчиной. Правда, таинство оставило в душе странный осадок недоумения и разочарования, смешанного с брезгливостью.