– Я собираюсь остаться в Мэдисоне и готовить представления в студенческом театре. У них отличная летняя программа, и у меня в планах блистать перед всем местным женским населением. Так жалко, что вас не будет здесь, мисс Энни.

Он неисправимый дамский угодник.

– Мне тоже очень жаль. – А вот и бровь. – А твои братья и сестра? Чем они будут заниматься?

– Эрик тоже останется в городе, работать в банке. Для меня это дико скучно, но ему нравится. И он будет вести блог для театральной труппы, с которой я работаю, так что все круто. Эстель все лето проведет в супердорогом обувном магазине, но все равно продолжит работать официанткой в ресторане.

– Эй, Саб. – Я хочу заткнуть его, пока он не упомянул Криса.

– Мне всегда было интересно, почему она там работает. Я не хочу показаться странной, но непохоже, что ей нужны деньги.

Сабин улыбается.

– Нет, это не ради денег. Это из-за Ани.

– Пожилой женщины, которая хозяйка заведения? С пучком?

– Ага, – он слегка улыбается. – Эстель не сторонница поиска замены мамы, но, думаю, Аня ей как бабушка. Или вроде того. Мы не… – он обводит рукой вокруг, – у нас нет бабушек и дедушек. Никаких дядь, теть и кузин. Только мы. – Он смотрит на Энни. – Нет, нет, нет, не делайте такое печальное лицо, прекрасная Энни! Моя персона с лихвой компенсирует наш скудный выбор родственников! К тому же, у нас теперь есть сексуальная кузина. – Он кивает на меня, и я смеюсь. – Расскажите мне о своих планах. Надеюсь, Энни, вы запаслись купальниками?

Энни смотрит на меня.

– А этот парень хорош, а?

– Не то слово, – соглашаюсь я.

– Думаю, у нас тоже уже есть планы на лето, и, полагаю, они в первую очередь включают поездку на Кейп-Код.

– Какая прекрасная идея. Что думаешь? – Я поворачиваюсь к брату.

Удивительно, что он здесь, и я чувствую, что наши отношения сейчас более нормальные, чем могла надеяться. Я уже поняла, если грамотно использовать время, оно и правда может залечить раны. Когда я, наконец, решилась попросить Джеймса приехать на мой выпускной, я не знала, что он ответит. Я не слишком тепло общалась с ним с самого Рождества, но он нормально к этому отнесся, потому что знал – я заслуживаю его терпения. Я справилась с его ложью о травме, насколько это было возможно. На самом деле, нам особо и не о чем было говорить. Мне просто потребовалось время, чтобы разобраться с тем, что вышло из рождественских каникул. Мы не можем изменить прошлое и решения, которые тогда принимали. Кроме того, у меня теперь есть возможность наладить с ним отношения, и я не хочу ее упускать. Мне очень не хватает наших прошлых веселых дней, и мы вернем это, несмотря ни на что.

– По-моему, три недели на полуострове – это даже лучше, чем две, не так ли? – Джеймс широко улыбается и толкает меня локтем.

– Согласна. – Я пихаю его в ответ.

Джеймс обнимает меня за плечи и притягивает к себе, и мы умоляюще смотрим на Энни.

– Звучит весело, правда? Целых три недели плескаться в океане, валяться на песке, ловить рыбу с лодки?

– Вам по-прежнему нужно еще искать работу, молодой человек. – Энни многозначительно смотрит на Джеймса, но продолжает улыбаться.

– Я совершенно уверена, что три недели отдыха вернут его желание искать работу. Верно, Джеймс?

Он серьезно кивает.

– Абсолютно.

Энни смеется.

– Вам, дурачкам, повезло, что я выпила много вина, потому что полностью поддерживаю эту идею. Договорились! – Она вытаскивает из сумочки телефон. – Собираюсь позвонить подруге, которая может пустить пожить в ее доме, не думаю, что она будет против. Все равно уезжает на несколько недель.

Энни встает из-за столика и касается руки Джеймса.

– Пойдем со мной. Уверена, этим двоим нужна минутка.

Я понятия не имею, о чем она, и поворачиваюсь к Сабину. Он явно плачет.

– О боже, Саб. Не надо. Не плачь, ладно? – Я сжимаю его огромную руку. – Что такое?

– Так… странно видеть тебя с Джеймсом.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну… то, как… он обнимает тебя за плечи. Это я так обычно делаю. – Он пожимает плечами.

Я улыбаюсь.

– Так-так, Сабин Шепард, да ты ревнуешь?

– Да, черт подери. Но я счастлив за тебя. У тебя снова появилась семья.

– Послушай меня, хорошо? Слушай, – уверенно говорю я. – Ты моя семья. С той самой минуты, как украл у меня кофе. Это навсегда. Ты всегда будешь мне нужен, и неважно, как близки мы станем с Джеймсом. Вы, все четверо, изменили мою жизнь.

– Черт, я буду по тебе скучать. – Он не может на меня смотреть, и это, наверное, к лучшему. Я сдаюсь, у меня тоже глаза на мокром месте. На этих выходных будет много слез. Это неизбежно.

– Прощание будет трудным, – говорю я.

– Да уж. – Он наполняет мой бокал вином, и я залпом выпиваю половину. – Но я знаю, что это не самое трудное для тебя.

– Нет, ты неправ. Это совсем другое, но трудно не меньше. – Я поднимаюсь со стула и занимаю свое любимое место у Сабина на коленях. Его большие руки больше не будут так часто меня обнимать. Теперь кажется, что я теряю слишком многое и не знаю, как с этим справиться. – Ты приедешь меня навестить, обещай.

Он обнимает меня и кивает мне в шею, а я утыкаюсь ему в плечо.

– Да, конечно. И, может быть, ты тоже придешь сюда? Мы могли бы снова вместе провести День благодарения?

– Я не смогу приехать на праздник. Если…

– Знаю. Если Крис тоже будет.

Я расслабляюсь в объятиях Сабина. Сейчас мне это необходимо. Сабину придется заменить место Криса, который раньше был моей поддержкой. Потому что я собираюсь спросить его о том, что слышать не хочу, но должна.

– Крис ведь остается в городе?

Сабин недолго молчит, а потом кивает:

– Да, милая.

– И это еще не все, верно?

– Так и есть.

Я с минуту ничего не говорю.

– Они ведь спят вместе?

– Ох, я не знаю. Но, Блайт… – Он начинает говорить что-то еще и замолкает.

– О чем ты говоришь?

И тогда все встает на свои места. Ужасное понимание обрушивается на меня. Ему необязательно отвечать, потому что теперь я догадалась. Сердцем чувствую.

– О боже, Сабин, нет. – Я зажмуриваю глаза, из них льются слезы. Я держусь из последних сил, но все хуже, чем я думала. – Прошу, скажи, что нет. Он не может так поступить.

– Мне очень жаль. Мне так ужасно жаль. Я не знал, как сказать тебе.

– Когда?

– Только в июне следующего года.

Крис женится.

Эта фраза повторяется у меня в голове, пока не начинает казаться, что она превращается в крик. Я чувствую оцепенение. Как это возможно? Я думала, он такой же, как и я.

Что единственное предложение руки и сердца, которое он когда-либо сделает, было тогда, после текилы на крыше, с долькой лайма в руках.

Я считала, что ни один из нас никогда не будет гоняться за традицией ради традиции.

Думала, что наши отношения будут развиваться медленно.

Что мы найдем наш путь к вечной любви.

Я безоговорочно в это верила.

Сабин гладит меня по спине, и мои слезы льются на его куртку.

– Может, ты сможешь его остановить.

– Нет, не смогу. Даже если бы и могла, не хочу его останавливать.


Под конец вечера я чувствую полную потерянность. Когда возвращаюсь в свою комнату в общежитии, твердо решаю, что хочу уехать из Мэттьюса, от Криса и от всей боли, которая преследует меня здесь. Если мне удастся продержаться следующие тридцать шесть часов, я буду в порядке. Буду. Мне хватит сил.

Это просто разбитое сердце, вот и все.

Решив не тонуть в жалости к себе, я спускаюсь в прачечную в подвале общежития и загружаю грязную одежду в машины. Сажусь на жесткий прилавок и наблюдаю за стиркой. Все крутится. Вот и меня так же закружила жизнь. В помещении пусто, здесь только я, и это, наверное, самое тихое место в кампусе, потому что все еще гуляют перед завтрашним выпускным. Час ночи не очень популярное время для избавления от пятен, но это прекрасно, потому что я не хочу никого видеть. Поэтому я здесь. Мне было наплевать, поеду ли я домой с чистой или грязной одеждой, но сидеть в своей комнате посреди упакованных коробок – слишком угнетающе. Я уже скучаю по неоновому Иисусу.

Крис возглавляет список людей, которых я не хочу видеть. Поэтому, когда он заходит в прачечную, я сразу же начинаю барабанить костяшками пальцев по краю скамейки.

Он кладет свое белье на стиральную машину.

– Привет.

– Привет.

Крис прислоняется к машинке. Хотя я не хочу на него смотреть, но не в силах удержаться. Может быть, мы отдалились друг от друга несколько месяцев назад, но, кажется, прошла вечность с тех пор, как у меня была возможность чувствовать, как сильно его присутствие опьяняет меня. Меня озадачивает, что девушки не бегают за ним толпой, потому что для меня он очень привлекателен. Я больше никого не замечаю. Даже обида и горечь, овладевшие всеми моими мыслями, не могут поколебать того, насколько он желанен мне во всех отношениях.

Я понимаю, что мы видимся в последний раз. Я не увижу, как он откидывает свои черные волосы от зеленых глаз, не увижу, как его футболки идеально облегают тело, и не буду получать ту полуулыбку, озаряющую мою жизнь.

Мы долго молчим, фоновый шум машинок – единственное, что ограждает нас от парализующего напряжения.

Наконец, Крис прерывает тишину:

– Я разговаривал с Сабином. – Он смахивает с лица волосы. – Он рассказал тебе.