Последние два дня дались нелегко. Несколько часов я потратила на покупки еды и всего прочего, но я отказываюсь позволять воспоминаниям и эмоциональной реакции на любую мелочь выгонять меня из дома. Например, гудение холодильника точно такое же, и этот звук вызывает ожидание, что сейчас по кафельному полу прошаркает папа, а мама расстроенно пробубнит что-то из-за того, что не может поймать любимую радиостанцию… Звуки привычного быта и счастья.

Одной рукой я помешиваю кипящий на плите соус для спагетти в кастрюле, а другой держу приглашение, разглядывая надпись курсивом. Это приглашение на рождественский вечер от старых друзей родителей, Лени и Тима Старджен.

Я собираюсь принять его.

Глупо, но это кажется невероятно смелым шагом. Но ведь люди постоянно принимают приглашения. А вот я – нет. Но я все равно набираю свободной рукой их номер, пока другой помешиваю соус. Мы часто ужинали с ними всей семьей и даже на несколько недель ездили вместе в отпуск, а потому они хорошо нас знают.

Отвечает Лени и не может скрыть своего удивления.

– Ох, Блайт Макгвайр! Как я рада тебя слышать! Мы с Тимом часто вспоминаем тебя.

– Правда? – выпаливаю я. – Это… это очень мило. Я звоню, чтобы сказать, что мы с Джеймсом хотели бы прийти в гости на Рождество, если еще не поздно.

– Мы будем очень рады вас видеть, – отвечает она. – Я так счастлива, что вы придете!

– Что ж, спасибо огромное. Ну, тогда увидимся…

– Блайт?

– Да?

Наступает неловкое молчание, и я боюсь того, что она скажет дальше.

– Как ты? – спрашивает она.

– Неплохо, неплохо. – Я несколько минут болтаю об учебе в колледже.

– Рада слышать, что у тебя все хорошо. Мы ничего не слышали о тебе после… после смерти твоих родителей. Я знаю, что времена были трудными, а позже ваша тетя уверила нас, что вы неплохо справляетесь, насколько это возможно, и что вы с головой в учебе и двигаетесь дальше. И мы не знали, хотели ли вы о нас слышать или нет. В конце концов, мы были друзьями твоих родителей, а у тебя, наверное, свои друзья, на которых можно положиться. После похорон мы много раз собирались позвонить, но не хотели мешать или… – Лени пытается подобрать слова: – Мы не хотели усложнять ситуацию. Если бы встреча с нами причинила вам боль, это было бы ужасно. Надеюсь, ты не считаешь, что нам просто было все равно. Или что нам сейчас все равно. Мы так сильно любили твоих родителей, Блайт. И любим тебя с Джеймсом. – Я слышу, как срывается ее голос, и меня переполняют эмоции. Кто-то беспокоился и переживал за нас. – Но теперь ты счастлива?

Я киваю и улыбаюсь, яростно орудуя ложкой в кастрюле. Мне понадобилось время, чтобы ответить ей.

– Да. Это было… – я пытаюсь выразить свои мысли словами. Хочется быть честной. – Это было очень, очень тяжелое время, я постоянно боролась с воспоминаниями, но в этом году все, наконец, изменилось. У меня теперь хорошие друзья, и мой мир снова заиграл яркими красками. А еще, я скучала по вам. Будет просто здорово снова увидеться.

– Замечательно. Тим обрадуется, когда узнает, что вы придете. О, Николь Рейнс со своими родителями тоже будет с нами. Кажется, вы дружили в старших классах, да?

– Ага. Буду рада ее увидеть.

– Отлично. На прошлой неделе мы ходили к ним на ужин, и она спрашивала о тебе.

– Серьезно? – удивляюсь я.

– Совершенно. Она сказала, что ты вроде как пропала с радаров после школы, и она действительно надеется восстановить с тобой связь.

Шокированная, я даже не смею описать свои эмоции, но мне удается еще раз поблагодарить Лени за приглашение. Мой план состоял в том, чтобы заставить себя пойти на вечеринку и просто пережить ее. Вместо этого все может получиться просто здорово. Очень, очень здорово.

Я убавляю огонь под соусом и снова проверяю в духовке яблочный пирог. Его фото достойно кулинарного журнала, и я чуть не отправляю фотографию Крису с подписью, что его пирог на День благодарения по сравнению с этим – настоящий провал. Но отказываюсь от этой идеи.

Я иду в гостиную. Она выглядит так, как будто Рождество буквально стошнило на нее, но мне хотелось использовать все украшения из шести коробок на чердаке. Я совсем забыла, что мама питала слабость к старинным Санта-Клаусам, поэтому в комнате выставлены всевозможные фигурки святого Николая. Выглядит жутковато, но я смягчила обстановку, развесив по комнате яркие мерцающие гирлянды. Без них было бы по́шло и безвкусно. Большинство предметов интерьера были убраны перед сдачей дома арендаторам, но, вытащив праздничные украшения, я отыскала посуду, постельное белье и прочее, к чему мы с Джеймсом с детства привыкли. Я уже распаковала коробки, которые Лиза бесцеремонно переслала из своего дома. Приятно вновь оказаться среди знакомых вещей. Облегчение оттого, что ее нет в городе, просто огромное, и я убеждена, что встреча с ней испортит настроение, которое я надеюсь задать на эти каникулы.

Я разрываюсь между желанием оставить дом, как прежде, и освежить его. А потому изо всех сил стараюсь совместить старое и новое. Процесс украшения, распаковки, хождения за покупками и предпраздничная суета хорошо на меня влияли. Хотя иногда я не знаю, за что хвататься, но чувствую, как приобретаю опыт и становлюсь более самостоятельной.

Я горжусь собой.

Елка выглядит просто безумной. Она вся покрыта украшениями. Настолько, что почти не видно зелени с ветвей, но мне она кажется настоящей красавицей. Я сотни раз раскладывала и перекладывала подарки Джеймса, снова и снова перевешивала его чулок с одной части каминной полки на другую, хотя совершенно уверена, что Джеймс не расстроится из-за того, что его чулок должен висеть на три дюйма левее, или один из его подарков лежит под неправильным углом.

Я хватаю купленную себе на Рождество книжку «Kindle» и занимаю мысли скачиванием книг и новыми историями. Без друзей и учебы у меня на каникулах определенно будет много времени на чтение. Я уже скучаю по компании Шепардов, но собираюсь взять себя в руки и не раскисать без них.

Я успеваю прочитать десять глав книги, когда слышу, как отпирается входная дверь. Удивительно, что у нас обоих до сих пор есть ключи от дома. Я заставляю себя остаться на диване, потому что знаю, что не стоит набрасываться на Джеймса и устраивать сцену.

Мой брат практически заваливается в гостиную под весом трех огромных спортивных сумок. Он бросает их на пол и выпрямляется.

– Привет, – говорит он.

Я оглядываю его. Он выглядит так же, как и четыре с половиной месяца назад – я это понимаю, – но в то же время он кажется невероятным. Я вижу маленького мальчика, который позволял мне стоять сзади его трехколесного велосипеда, который упрашивал подбросить его с причала в океан, и который поражал нас всех своими невероятными успехами в спорте, оставаясь при этом очень скромным. Аплодисменты и крики на его играх всегда крайне смущали его, но для этого и нужны родители и сестры. По крайней мере, были.

А еще, глядя на него, на мгновение я вижу мальчика, лежащего в луже крови возле горящего дома. Но сейчас я не буду об этом думать.

– Привет. – Кладу электронную книгу и сосредотачиваюсь на том, каким красивым и здоровым он выглядит. Джеймс немного отрастил свои светло-каштановые волосы, и ему идет, хотя у меня все равно просыпается материнский инстинкт откинуть их с его лица, чтобы я могла видеть голубые глаза. Коричневое кожаное пальто и джинсы облегают его фигуру, и я вижу, что он в такой же хорошей форме, как и всегда. – Как долетел? Никаких задержек из Боулдера?

– Нет, все хорошо. Только я умираю с голоду. Можем что-нибудь заказать? – Он стоит посреди комнаты, засунув руки в карманы.

– Нет, у меня ужин в духовке. – Я окидываю взглядом его багаж. – Стирка?

– Ох. Да. Завтра займусь.

Я подхожу к его сумкам, и мои ноги успокаивающе погружаются в ковер, как всегда.

– Нет проблем. Я заберу. Хочешь принять душ или еще что-нибудь сделать перед едой?

– Это… было бы здорово. Спасибо. – Когда я оказываюсь рядом и наклоняюсь забрать его сумку, он приобнимает меня. – Господи, Блайт!

– Что? – встревоженно спрашиваю я.

– Ты выглядишь… очень хорошо. Боже, ты такая худая. – Он отстраняет меня и оглядывает. – Погоди. Все в порядке?

Я мягко улыбаюсь.

– Все хорошо. Я занялась бегом, поэтому скинула вес.

– Не то слово. У тебя появились мышцы, ты стала подтянутей и все такое. Но есть что-то еще. Ты изменила прическу? И ты как будто… Не знаю. Светишься.

– Могу заверить тебя, что я не беременна, если ты на это намекаешь.

Он смеется. Боже, я скучала по его смеху.

– Я ничего такого не имел в виду. Ты хорошо выглядишь. Очень… красивая.

Немного нервирует, какой он сейчас удивленный. Я не думаю, что стала очень уж красивой, так что, должно быть, последние несколько лет я выглядела ужасно.

– Пойду загружу стирку. Твое полотенце в ванной, а вещи от идиотки Лизы на твоей кровати. Не торопись. Можем поесть, где захочешь.

Джеймс выглядит несколько ошарашенным. Именно на это я и надеялась. Я определенно немного хвастаюсь. Посмотри на меня! Я полезная! И не пухлая. Для меня важно, чтобы Джеймс заметил мои старания.

– Да, хорошо. Я ненадолго.

Мы ужинаем, а я задаю ему кучу вопросов об учебе, его девушке, о любимой музыке. Все, что могу придумать. Я хочу заново узнать своего брата, но стараюсь вести непринужденный разговор. Я ни разу не упомянула ничего, что могло бы навести на грустные мысли. Джеймс, я с трудом могу в это поверить, тоже отзывчив. Он даже расспрашивает о моей жизни. Мне приходит в голову довольно глупая мысль, что его, возможно, «изменила хорошая девушка». Наверное, она подарила ему любовь и стабильность в жизни, то, что было ему необходимо и что я не могла ему дать.