– Эй, подожди, – задыхаясь говорит он, кидаясь ко мне. – Ты пришла на нашу вечеринку.

– Да. – Я смотрю за него, на диван, где все еще сидит девушка. Вытираю влажные ладони о джинсы. Темнота внутри начинает разрастаться. – Я не нарочно помешала.

Он оглядывается через плечо, но поворачивается обратно ко мне:

– Ты не мешаешь. У нас с Джиной общая этика образования. Мы говорили о письменной работе, которую должны писать на экзамене в середине семестра.

– О. – Я думала, она твоя бывшая.

– Но ты пришла, – повторяет он, и широкая улыбка расплывается по его лицу. Он потирает руки. – Как насчет экскурсии?

Джина встает и идет следом за ним, пошатываясь на своих четырёхдюймовых каблуках:

– Так, на этом все тогда?

– Мы можем поговорить о письменной работе в понедельник. Разговаривать о задании в выходные – преступление.

– Это не так, – говорит Джина.

– Уверен, так и есть в некоторых штатах. Люди объявляют вне закона всякую фигню. В Миннесоте незаконно есть мороженое на тротуарах по вторникам.

Джина свирепо смотрит:

– Но мы разговаривали!

– Поговорим в понедельник. – Джер берет меня за руку и ведет к лестнице в задней части дома, оставляя ее позади. Его темные джинсы, шапочка и облегающая серая футболка заставляют мой рот высохнуть.

– Мне нужно возвращаться в мою комнату, в смысле, домой, – говорю я. Даже через неделю в своей новой комнате я не чувствую себя как дома.

– Ты можешь остаться здесь, со мной.

– Ты был с девушкой. Я не хочу мешать.

Его выражение лица доброе и ласковое.

– Ты не помешала.

– Фишер сказал мне, что она твоя бывшая. – Упираюсь взглядом в паркет. Он ничего не говорит в ответ, и когда я наконец поднимаю на него взгляд, обнаруживаю озорную ухмылку.

– Мы встречались пару дней прошлой зимой, но не зацепило… Ты ревнуешь?

– Нет!

– Думаю, ты ревнуешь, – шепчет он. Кивком указывает на мои пальцы, которые сейчас играют с моей цепочкой.

Я скрещиваю руки:

– Не-а. Ты должен вернуться и делать что бы ты там не делал с Джиной.

– Ты такая ревнивая.

Я меняю тему:

– Не ожидала, что дом братства будет так выглядеть.

– А?

– Где водная горка? Где боди-шот?

– Это все будет попозже, вечером, – шутит он. – А теперь, хочешь экскурсию? – Он берет мою руку в свою и ведет на задний двор. Вообще-то, у них действительно есть бассейн, но без горки. Наверно, не могут позволить себе ее после покупки той статуи обнаженной русалки. Также у них множество столов для пикника, мягкая мебель, теннисный корт и баскетбольная площадка. Внутри дома огромная кухня с барной стойкой, зал заседаний, столовая с пятью длинными столами, за которыми легко усядется сотня человек.

– Что это? Большой Зал школы Хогвартс? – говорю я, заставляя его фыркнуть от смеха.

Он ведет меня в холл, где Мэйсон и Фишер раздают стаканчики и флиртуют с девчонками. Когда они видят, что Джереми держит мою руку, Фишер беззвучно говорит «Да!» Мэйсону.

– Сколько парней здесь живет? – спрашиваю я.

– Сорок. В братстве больше ста членов, но некоторые из парней постарше живут в квартирах или домах вне кампуса, а первокурсники обычно живут в общежитии.

Пробегая рукой по перилам, он ведет меня вверх по широкой лестнице на второй этаж. Фотографии членов братства покрывают стены. Джереми указывает на своего брата Мэтта, который выпустился несколько лет назад.

– Наши ванные комнаты все здесь, наверху, поэтому, если тебе нужно, можешь воспользоваться одной для девчонок внизу. Там всегда есть мыло и туалетная бумага.

– Как я узнаю, которая это комната из всех остальных?

– У нее на двери знак, на котором написано Sheilas.

– Как в стейк-хаусе на окраине?

Он склоняет голову набок:

– Думаю, мы стащили этот знак оттуда, да.

Джереми толкает дверь в свою спальню. Она вроде как похожа на мою: две кровати, два комода, два стола. Чем она отличается от моей? Носки, футболки, боксеры, шорты повсюду.

– Прости за бардак, – говорит он. – Если бы я знал, что ты заглянешь, то прибрал бы.

– Все нормально. Ты же знаешь, у меня есть брат.

– Брат, который убил бы меня, если бы узнал, что ты сейчас в моей комнате.

– Да, он мог бы. – Я разглядываю фотографии его семьи, приклеенные к стене. Смеюсь над одной, где Кейт стреляет в него из водного пистолета. На другой Дженнифер сидит на его плечах в зоопарке. А затем я вижу медали и трофеи.

– Здесь, должно быть, сотня медалей, – восклицаю я, рассматривая одну с Нью-Йоркского марафона.

– Получаю их в конце большинства гонок. Я храню их.

В комнате тихо, нет шума от вечеринки внизу. Я опираюсь о его стол.

– Наверно, нужно возвращаться в общежитие. Я устала.

– Не уходи, – говорит он тихим голосом.

– Почему?

– Мы так и не поговорили о том, почему ты ревновала сегодня вечером.

– Боже! – рычу я. – Тебе обязательно побеждать во всем? Ты не можешь просто оставить все как есть?

– Не-а.

– Я не приз, который нужно выиграть, Джереми. Я заслуживаю гораздо большего, чем это.

Он медленно идет ко мне и придавливает к столу. Его бедра прижимаются к моим, и у меня перехватывает дыхание.

– Что это должно значить? – резко говорит он.

– Твой брат сказал мне, что ты не завязываешь серьезных отношений. Ты стараешься просто завоевать меня? А затем забудешь?

Он делает шаг назад, едва не запинаясь о свой тяжелый ботинок. Его ноздри раздуваются.

– Как ты можешь сомневаться в нашей дружбе?

– Я…

– Нет. Позволь мне высказаться. – Он меряет шагами комнату. – Ты дорога мне. Как никто прежде. Больше, чем моя семья. Больше, чем мой брат.

Я закрываю глаза и хватаюсь за его стул, чтобы удержаться на ногах.

Он продолжает:

– Я хотел тебя, с тех пор как мы встретились.

Мои инстинкты говорят мне бежать из комнаты, но слишком сильна тяга остаться с ним.

– До тебя я никогда не хотел отношений с девчонкой, – продолжает он. – Моя жизнь слишком быстро двигалась, чтобы замедлиться для кого-то. Но целое лето я продвигался медленно. Ждал тебя. И могу подождать столько, сколько тебе нужно. Не скажу, будто знаю, что ты чувствуешь, или что могу подсказать тебе, как почувствовать себя лучше, но я могу подождать. Буду твоим другом. Но не оскорбляй меня. Я не был с другой девчонкой, с тех пор как встретил тебя. Я правда не считаю тебя призом, который нужно выиграть.

Говоря мне все это, он задыхается, а в его глазах ранимость, какой я никогда не видела прежде. Это пугает меня. Но кое-что изумляет.

Он может подождать.

– Джер?

– Хмм?

Я протягиваю ему руку.

– Мне жаль. Ты можешь простить меня?

– Всегда.

Мы тихо стоим, пристально глядя друг на друга, держась за руки.

Я спрашиваю:

– Если я готова для чего-то с тобой, но не для всего, ты не будешь беситься?

Отыскав мои глаза, он нежно поглаживает большим пальцем мою ладонь:

– Я готов ко всему, к чему готова ты.

Я делаю глубокий вдох:

– Я познакомилась с Кайлом, после того как ударила его по голове волейбольным мячом. – Джереми наклоняет голову и, печально улыбаясь, слушает, как я рассказываю ему историю своей первой любви. Я описываю нашу первую стычку – как Кайл вызвался сидеть в будке поцелуев в вечер встречи выпускников, не понимая, что мы были в настоящих отношениях, а люди в отношениях не целуют других, даже если это ради благотворительности.

– У чувака были яйца, – шутит Джереми, и я шлепаю его по руке. Он кладет свои руки мне на талию, словно боится, что я уйду. – Расскажи мне еще.

– Мне нравилась тишина, А ему всегда приходилось заполнять ее. Он был ужасно надоедливым пассажиром – мог нажимать на воображаемые тормоза, когда я слишком разгонялась. Он чавкал, когда ел хлопья, и это сводило меня с ума. Он сделал мне предложение… и я сказала «нет», но рано или поздно я бы сказала «да», потому что он был моим, а я его.

Я замолкаю, и Джереми сжимает меня в долгих объятиях:

– Спасибо, что рассказала мне о нем.

Я стираю слезы со своих щек:

– Я скучаю по нему.

– Я знаю, родная. – Его голос мягкий и нежный. Я прижимаю ладони к его груди, и чувствую себя легче. Он может подождать меня.

– Я знаю игру, в которой могу победить тебя, – говорю я, тихонько продвигая пальцы по его футболке.

– Это какую? – спрашивает он, глядя вниз, на мои руки.

– Побеждает тот, кто первым поцелует другого.

Я быстро прижимаю свои губы к его. Короткий легкий поцелуй. Легкий поцелуй, который ощущается как сверхновая звезда.

Когда он открывает свои красивые голубые глаза, пронзая меня взглядом, то дышит коротко и поверхностно. Он обвивает руками мою талию. Поднимает меня на стол. Раздвигает мои колени и проскальзывает между ногами. Его рот опускается к моему уху, и его дыхание щекочет меня:

– Ты победила.

Наши губы снова встречаются, и это медленно и сладко, ничего похожего на наш чересчур стремительный ритм у реки в июне.

А затем его губы говорят мне не думать больше, просто делать то, что я хочу, и я шепотом соглашаюсь. Обхватываю руками его щеки, наслаждаясь тем, как щетина царапает меня, а его руки двигаются вверх и вниз по моей спине, нежно исследуя и согревая меня.

Он приподнимает меня и проскальзывает руками под попу, чтобы отнести на свою кровать. Обвиваю ногами его талию, и мы опускаемся на одеяло, продолжая целоваться. Стягиваю шапочку с его головы и бросаю ее на пол.