Александр не стал больше ждать. Одного его приказа было достаточно, чтобы толпа расступилась. Капитан дю Шатлэ крикнул что-то по-тамильски солдатам-сипаям, они с палками бросились к Рутковски и отделали его за милую душу. Толпа тем временем мгновенно расхватала рис.

Случай этот был слишком незначителен для Александра, чтобы он помнил о нем. И, как оказалось, напрасно.

Когда в 1785 году умер старый и опытный губернатор де Бюсси и его место занял молодой шевалье де Френ, обстановка на Коромандельском берегу усложнилась. Типу Султан ни англичанам, ни французам не давал покоя. Лишь недавно загнанный ими в Западные Гаты, он вновь возвращался и вновь исподтишка нападал то тут, то там. Европейские гарнизоны несли большие потери из-за таких вылазок. Было решено организовать против майсурского владыки большой объединенный поход.

Отряд капитана дю Шатлэ в это время вернулся из экспедиции в Голконду – мертвую, но все еще сказочно богатую древнюю крепость. Все, кто был в этом походе, вернулись в Пондишери с сокровищами. Поистине несметные богатства хранили руины Голконды, земля там была буквально устлана рубинами, сапфирами, топазами, аметистами, алмазами и чудесными лунными камнями. Богатейшую их коллекцию собрали там и братья дю Шатлэ. Правда, сокровищами не пришлось долго любоваться: едва вернувшись, Александр получил приказ отправляться в поход против Типу Султана. Поль Алэн, которому было уже пятнадцать и который имел чин подпоручика, как всегда, сопровождал его.

Военные операции на этот раз были необыкновенно тяжелы. Жара стояла нестерпимая даже для Индии – в январе термометр поднимался до тридцати восьми градусов, лихорадка и малярия косили европейцев, а конные отряды Типу Султана, как молния, нападали то с одной стороны, то с другой. Индийцы лучше ориентировались в здешней обстановке. И все же Александру удалось перехватить и перерезать путь крупному отряду лучшего военачальника Типу Султана, Саид-Сахиба. Произошло сражение, французы одержали победу, а сам знаменитый Саид-Сахиб, правая рука султана, был убит Александром.

Пока капитан с лаврами победителя возвращался в Пондишери, Типу Султан узнал о гибели военачальника и о человеке, который стал причиной этого. В самые дальние отряды индийцев полетел приказ любой ценой захватить Александра дю Шатлэ; за его отрубленную голову султан был готов заплатить чистым золотом.

Братья, прослужившие в Индии уже пять лет, не намеревались пробыть там еще больше года и уже исподволь выбирали корабль, на котором собирались отправиться домой, во Францию.

И тогда поступил последний приказ губернатора – возглавить экспедицию в Калькутту и Агру, иными словами, преодолеть расстояние в четыре тысячи лье[19] туда и обратно. В столе губернатора уже лежал приказ, подписанный королем, о присвоении звания полковника – туда стоило лишь вписать имя Александра, если только он вернется невредимым из этой своей последней экспедиции.

В начале апреля 1786 года Александр, Поль Алэн и отряд двинулись в путь, а к началу июня они уже были в Шандернагоре. Как и было предписано, капитан отдал французскому губернатору порученные ему бумаги. Здесь же, в Шандернагоре, к отряду, который успел обрасти коммерсантами и негоциантами, использовавшими случай путешествовать под прикрытием солдат, присоединился и Грегуар Рутковски. Александр даже не вспомнил его, когда давал ему разрешение; так или иначе, а скромная повозка Рутковски – в коммерческих целях он всегда путешествовал налегке – все время тряслась в конце кавалькады.

Через Калькутту, Дакку и Гвалиор тысячный отряд капитана дю Шатлэ в конце июля приблизился к сказочному городу Агра, оставив позади дикие непроходимые джунгли. Агра – это была вторая Голконда. Разрушенная сто лет назад кровавым Ауранг-зебом, она еще хранила свои сокровища – золото, драгоценности, жемчуга. Собирать все это можно было почти с земли. Когда был набран запас, подлежащий отправке во Францию, в королевскую казну, каждый обогащался, как мог. Солдаты уже не жалели о четырехмесячном путешествии, не боялись и дороги назад, которая еще предстояла, Военная кавалькада превратилась в настоящий караван; длинная цепь повозок вытянулась на дороге, когда отряд направлялся к реке Джамне, – водным путем путешествовать было вроде бы безопаснее.

Александр и Поль Алэн не были подвержены алчности; для них вся эта экспедиция была скорее пробой сил, испытанием себя на крепость. Они не подозревали, что настоящие испытания еще впереди.

С некоторых пор солдаты стали замечать по ночам появление странных призраков, которые, при попытке их задержать, словно таяли среди джунглей. А в одну из августовских ночей, когда отряд остановился лагерем возле Илахабада, французы подверглись неожиданному и жестокому нападению какого-то племени индийцев. Нападавших было в пять раз больше, их боевые слоны безжалостно топтали людей и повозки. Александр узнал нападающих по их ярким, разноцветным одеждам – это были воины личной гвардии Типу Султана, Неизвестно каким образом оказавшиеся так далеко от Майсура.

Французы пытались защищаться, но сопротивление было невозможно. Поля Алэна оглушили и связали вместе с Александром, Гариб, как черный слуга, разделил ужас плена со своими хозяевами. Единственное, что было понятно, в отряде – предатель, благодаря которому люди Типу Султана все знали о планах командира и передвижении французов. Чуть позже стало ясно, из-за кого все это случилось: Грегуар Рутковски, не тронутый во время нападения и многократно увеличивший свою добычу имуществом убитых соотечественников, спокойно ехал среди индийцев, разговаривал с ними, и они, похоже, отдавали ему должное за совершенное им предательство.

Тремя неделями спустя братья оказались в Майсуре и, закованные в железо, предстали перед Типу Султаном – злейшим врагом Александра, поклявшимся отомстить за своего убитого военачальника.

Но требования, предъявленные майсурским владыкой пленникам, были неожиданны и странны: он желал, чтобы Александр тотчас отдал ему магический лунный камень, захваченный им в Голконде. Султан полагал, что этот камень способен принести независимость Индии и помочь изгнать иноземцев; он добавил, что Рутковски поклялся ему страшными клятвами в том, что сам видел этот камень у Александра.

Камня не было, и братья впервые о нем слышали.

Их пытали. Жестоко, по-восточному изощренно и изуверски, на глазах друг у друга. Привыкший ко многому Типу Султан был удивлен молчанием этих покалеченных, окровавленных французов. Для такого молчания могло быть лишь одно основание: они действительно ничего не знали о камне. Нашептывания Рутковски стали терять свою убедительность, и, на деле проверив старания своих палачей, султан пришел в ярость. Рутковски был бы зверски убит за свою ложь, если бы не успел спастись бегством, – правда, без тех сокровищ, которыми обладал раньше.

Каким-то чудом ему удалось через джунгли добраться до Пондишери и принести губернатору страшное известие о гибели отряда и братьев дю Шатлэ. Рутковски сам выглядел оборванным и несчастным, и ему, несмотря на его репутацию, почти поверили. Он просил губернатора доверить ему имущество братьев с тем, чтобы доставить его во Францию, но губернатор, охваченный внезапным недоверием, резко отказал. Официального извещения о смерти братьев их отцу и матери послано не было. Рутковски уехал из Индии почти без ничего, как пассажир на торговом судне; оказавшись во Франции, он мстительно явился в Белые Липы и сообщил о гибели Александра и Поля Алэна, чем довел Эмили дю Шатлэ до разрыва сердца, а старого герцога – до помешательства.

В то время как почти все уверились в их смерти, братья были заключены в подземелья дворца Типу Султана, размышлявшего, как поступить с пленниками. Отрубить им головы не составило бы никакого труда, к тому же после истязаний они были едва живы; но тут к султану приехало дружественное посольство, и он, не долго думая, продал французов главе рохиллов Дели в рабство.

В Дели они были подарены джагирдару – владельцу огромного поместья – Наджиб-уд-доулу, и это был девятый круг ада.

На ночь их сковывали с другими рабами цепью, а днем они – герцог и виконт дю Шатлэ – под свист плетей надсмотрщиков по колено в грязи работали на рисовых плантациях, собирали хлопок, железными молотами долбили камень в каменоломнях. Даже помыслить о побеге было невозможно.

Прошло два года. Однажды мимо хлопкового поля рабы несли роскошный паланкин. Из него вышла нарядная девушка лет шестнадцати – дочь джагирдара, Чандри Деви, встречи с которой не сулили рабам ничего хорошего. В восемь лет над нею совершили брачный обряд, но своего мужа она так никогда и не увидела, ибо тот погиб на охоте. Таким образом, сейчас она была вдова и отличалась крайней мстительностью.

Она сказала что-то Александру. Ему ее язык был неизвестен, и он лишь сердито качнул головой в ответ. Чандри Деви вспыхнула и занесла руку с хлыстом для удара. Одним движением Александр выбил у нее хлыст и бросил его в грязь. Расплата не заставила себя ждать.

Их покарали так, что пытки Типу Султана, пожалуй, показались бы теперь мелочью. Лишь через три месяца Поль Алэн, Александр и преданный Гариб смогли подняться на ноги, хорошо усвоив то, что произошло. Отныне они думали только о побеге.

Прошел еще год, прежде чем судьба пришла им на помощь. Посланные расчищать поле от джунглей и корчевать деревья, они оказались в том месте, где вчерашняя охота убила слониху. Разъяренный взбесившийся слон выбежал на них из леса и растоптал надсмотрщиков, которые попались ему под ноги.

У изувеченных трупов удалось забрать ключи от оков и оружие. Не оглядываясь на поместье джагирдара, все трое скрылись в джунглях, еще не веря своему освобождению.

Они прошли по совершенно дикой местности тысячу лье, шли целых три месяца, обессиленные, голодные, беззащитные перед хищниками и змеями, шли и шли, плутая в бесконечных джунглях. Вероятно, им и самим было непонятно, каким чудом они остались живы и в начале апреля 1790 года достигли французского города Шандернагора. Позади были три года плена и рабства, впереди была только месть.