– Да, – коротко отрезала она, оглянувшись на него. – В этом мире некоторые люди не живут во дворцах, где перед ними все ползают на коленях. Их проблемы тебе никогда не удастся понять даже приблизительно.

Дэймон стоял с таким видом, словно она только что ударила его. С минуту он молчал, затем его лицо дрогнуло, а глаза затуманились. Он прикрыл их, словно пытаясь погасить полыхнувшую в них ярость.

– Ты обнаружила удивительно тонкое понимание моих преимуществ перед всеми остальными смертными. Ты права. У меня нет ни проблем, ни желаний. Я выше этого, – Он отвернулся, едва сдерживая бешенство. – Я ведь Бардоно, не так ли? Я не должен чувствовать никаких сомнений или… – Не взглянув на нее, он зашагал в направлении библиотеки. – Звони своему проклятому Кенигу.

– Позвоню, как и собиралась! – с вызовом выкрикнула ему вслед Кори. – С твоего или без твоего высочайшего позволения. Ты не можешь…

Дверь библиотеки захлопнулась за ним, оборвав ее слова. Она посмотрела на дверь, сжав кулаки, Он был заносчив и груб, и ей следовало бы здорово разозлиться на него. И она действительно разозлилась. Глупо думать о той нечеловеческой боли, что, как ей показалось, промелькнула в его взгляде минуту назад. Если она и причинила ему боль, то он этого вполне заслужил, и она не должна была испытывать никаких угрызений совести. Господи, ну почему она чувствует себя так, словно только что посыпала солью открытую кровоточащую рану?

А теперь ей еще придется перевязывать какие-нибудь душевные раны Гарри, подумала она устало, направляясь к себе в комнату. Нет, прежде чем позвонить ему, она сперва примет ванну, попробует расслабиться и успокоить свои нервы. Сегодня вечером она вполне могла бы обойтись без выслушивания проблем Гарри. У нее было такое чувство, что на этот раз ей вполне хватит собственных.

* * *

Кори положила трубку телефона на рычаг и сидела, глядя на аппарат, стоявший на столике у кровати, пытаясь отыскать в себе достаточно сил, чтобы встать и приготовиться ко сну. Она чувствовала себя словно выжатый лимон, как это всегда бывало после трудного сеанса с Гарри, а этот был очень трудным.

– Ты выглядишь расстроенной. Проблемы Кенига тебя всегда так трогают?

Она подняла взгляд на входную дверь, где стоял Дэймон, прислонившись к косяку. Он все еще был одет в ту же рубашку цвета хаки, джинсы и коричневые сапоги, что и днем. Его черные волосы были слегка взъерошены, на губах играла циничная улыбка, а в глазах уже не было и намека на какое-то отчаяние. Они блестели, горя на бледном лице, как и в тот момент, когда они покидали поселение Мараина. Кори подсознательно напряглась, пытаясь овладеть собой.

– Иногда. – Она встала и инстинктивна затянула пояс своего розового шелкового халата, словно стараясь возвести между ними как можно больше барьеров. Не то чтобы от этих барьеров была хоть какая-то польза, уныло подумала она. В таком настроении Дэймон может сокрушить на своем пути что угодно и даже не заметить этого. – Для человека совершенно естественно посочувствовать другому в его несчастье.

– А что, Кениг стал несчастлив, когда ты уехала? – спросил Дэймон с издевкой.

– Конечно. – Она смотрела ему прямо в глаза. – Ты не мог бы уйти? Я устала и хочу лечь спать.

– Кстати говоря, нет. – Дэймон выпрямился, вошел в комнату и прикрыл за собой дверь. – Я решил, что раз уж ты так внимательна к чужим проблемам, то можешь позаботиться и о моих. – Он слабо улыбнулся. – Я же сказал тебе, что мне нужны душ, выпивка и женщина, которая меня утешит. Пока что у меня была только выпивка.

Она покачала головой.

– Мне кажется, ты и сам не знаешь, что тебе надо, а я устала успокаивать других. У меня есть собственные потребности, и одна из них – отдых.

– Ты отдыхала целый день в поселении, теперь пора приняться за работу. – Он вытянул правую руку и демонстративно щелкнул пальцами. – Иди сюда.

Она судорожно вздохнула. Это была явная провокация, откровенно направленная на то, чтобы растоптать ее гордость и уважение к себе. Какое-то мгновение ей даже не верилось, что он мог так поступить.

Тогда он снова щелкнул пальцами.

– Немедленно, – тихо сказал он.

Несколько секунд она смотрела на него, не шевелясь, потом медленно прошла по комнате и остановилась перед ним.

– Ты хочешь унизить меня? – спокойно спросила она. – Я не позволю тебе этого, Дэймон!

– Посмотрим, – ответил Дэймон. – Расстегни мне рубашку.

Кори поколебалась в нерешительности, и он снова щелкнул пальцами. Она вздрогнула и, скрипнув зубами, расстегнула все пуговицы сверху донизу. От него пахло ветром, потом и мускусом.

– Знаешь, это ведь не имеет значения, – сказала она. – Я – та, кто есть, вне зависимости от того, что ты заставляешь меня делать. До этой части меня тебе не добраться.

На мгновение тень покрыла его лицо.

– Я знаю. – Он пожал плечами. – Но эта часть тебя меня в любом случае мало интересует. Так что какой смысл мне переживать по этому поводу? Положи руки мне на грудь.

Ее ладони прикоснулись к его поросшей буйной растительностью груди, и она ощутила легкую дрожь внутри. Невероятно, подумала она. Она была так зла на него и тем не менее способна возбуждаться. Он пристально посмотрел ей в лицо.

– Чему ты удивляешься? Это как раз та часть тебя, которая принадлежит мне. – Его руки накрыли и прижали ее ладони к мускулистой груди. Она ощутила сильное и отрывистое биение его сердца, упругость жестких черных волос и тепло, исходящее от его тела. – И всегда будет принадлежать.

– Нет!!! – Черт подери, она завопила словно девственница, к которой пристал портовый рабочий, подумала Кори с раздражением. Она попыталась овладеть своим голосом. – У меня есть выбор!

Он привел ее руки в движение и стал тереть, водить ими по своей широкой крепкой груди.

– Так же, как и у каждого из нас, – с горечью улыбнулся он, – и этого выбора совсем немного. – Он внезапно освободил ее руки и направился к арочной двери. – Пойдем со мной!

Она осталась стоять, захваченная врасплох внезапностью его решения. Он остановился у двери и снова посмотрел на нее.

– Душ, – сказал он тихо. – Пункт второй в моей повестке дня. А потом мы приблизимся к третьему и самому приятному.

– Но я уже приняла ванну.

– Жаль, я бы с удовольствием к тебе присоединился. Я очень люблю мыться вместе. Но, может быть, это и к лучшему – ты сможешь полностью сосредоточиться на том, чтобы помыть меня. – Он исчез в дверях. Через минуту до нее донесся шум воды.

Она стояла в оцепенении, глядя невидящими глазами на дверь в виде арки.

– Кори, – мягкое звучание ее имени из уст Дэймона не могло скрыть твердости его команды.

Она медленно двинулась в ванную. Дэймон стоял у дверей душа, снимая с себя последнюю одежду.

Сила. Загорелые мускулистые бедра, широкие плечи, ягодицы, налитые крепостью и упругой силой. Она давно не видела его таким, подумала Кори. Ей всегда нравилось смотреть на Дэймона обнаженного. Ее возбуждал один взгляд на его движения, напряжение мускулов, животный магнетизм сексуальности, которую он излучал. Взгляд Кори двигался вниз по его телу; внезапно ее глаза расширились.

Потрясающе.

Он насмешливо улыбнулся.

– Ты видишь, насколько я могу быть тактичен? Я мог бы заставить тебя довести мое раздевание до конца, но понял, что на это у меня не хватит терпения.

– Тогда ты вряд ли дождешься от меня одобрения твоей тактичности. – Она быстро перевела взгляд опять на его лицо и глубоко вздохнула, неожиданно ощутив недостаток воздуха в легких. – Тактичность никогда не была в числе твоих сильных сторон.

Он сжал губы.

– Ты никогда не жаловалась. Я могу быть нетерпелив, но никогда не был жесток по отношению к тебе.

Да, он никогда не был жесток, а его нетерпеливостью она всегда наслаждалась. Это заставляло ее чувствовать себя желанной, даже бесценной.

– До сегодняшнего дня.

– Обстоятельства изменились. Мне свойственно отвечать жестокостью на жестокость. – Он поднял руку и снова щелкнул пальцами, – Иди сюда!

– Прежде чем это все закончится, я, по-моему, переломаю твои пальцы, – процедила она сквозь зубы, подходя к нему. – Я не собираюсь забыть это, Дэймон!

– Я тоже. – Он стоял, широко расставив ноги, его поза была более вызывающей, чем когда бы то ни было. – Более того, я постараюсь, чтобы и тебе это запомнилось надолго.

Дэймон встал под струю. Вода стекала по плечам и телу искрящимися потоками.

– Сними с себя халат!

Она развязала халат и позволила ему упасть на пол. Он стоял, не сводя с нее глаз; она видела, как жилка на виске Дэймона вздулась, и в ней нервно запульсировала кровь.

– Это было давно. Я думал, что помню, но – увы. – Он протянул руку, словно отдавая безмолвный приказ. – Ты еще более…

Кори ступила под теплую струю воды, и он закрыл дверь душа. Она вдруг почувствовала себя как бы пойманной в клетку вместе с ним. Паника охватила ее, и она инстинктивно отодвинулась в сторону.

– Нет! – Его руки легли ей на плечи, и он притянул ее тело к себе. – Оставайся здесь. – Он расставил ноги, приблизился к ней вплотную и замер, едва касаясь бедрами.

Ее губы раскрылись в молчаливом крике. Возбуждение, горячее и необоримое желание захлестнули ее. Она чувствовала, что дрожит, но не могла сдержаться. Его ладони медленно двигались вниз по ее спине. Внезапно он поднял ее и прижал к себе. Кори закусила нижнюю губу, чтобы подавить стон. Он то прижимал ее к себе очень сильно, то отпускал, и она чувствовала только возбуждение, теплую воду, ласкающую ее тело, грубые волосы его груди, щекочущие ей соски, его мужскую плоть, движущуюся, трущуюся о ее влажное лоно. Она не могла дышать, не могла думать. Его грудь поднималась и опускалась, словно он бежал; она ощущала его возбуждение словно свое собственное – дикое, примитивное, первобытное. Возможно, так оно и было, мелькнуло что-то лишь отдаленно похожее на мысль. В такие моменты она всегда чувствовала сильнейшую связь между ними, и это пугало ее. Сексуальность не должна быть такой… Слишком буйной, всепоглощающей.