Пока герцог одевался. Росс задвинул в самый темный угол гостиной мягкое кресло, а позади кресла воздвиг ширму. Когда герцог уселся, камердинер укутал ему ноги пледом, схватил стоявшие в шкафу склянки с микстурами и стакан и водрузил их на столик возле кресла.

Критически оглядев господина, Росс заметил:

— У вас слишком здоровый вид, ваша светлость.

Камердинер вышел из комнаты и через несколько секунд вернулся с Небольшим деревянным ящичком наподобие тех, в которых художники держат краски. Он поставил ящичек на колени герцогу, а сам стал держать на весу увеличивающее зеркало, чтобы герцог мог увидеть собственное лицо.

Герцог напудрил щеки и подбородок, в результате они стали гораздо бледнее, а потом умело наложил под глазами черные тени. Без сомнения, обладатель таких глаз всю ночь мучился бессонницей.

— Так-то лучше, — одобрил Росс.

Он спрятал ящичек и зеркало в шкаф, дал хозяину газету и вышел. Герцог догадался, что камердинер собирается наблюдать за происходящим с верхней лестничной площадки.

Герцог знал, что любимым развлечением Росса всегда были розыгрыши и различного вида представления с его участием, а значит, гостей наверняка ждет подробный отчет о состоянии его светлости и поразившей его тяжелой болезни. А потом последуют мольбы не утомлять несчастного больного долгим визитом № ни в коем случае не расстраивать его.

Герцог не ошибся. Через несколько минут он услышал голос Росса, который приглушенно, но очень взволнованно рассказывал что-то гостям. Наконец камердинер открыл дверь и провозгласил:

— Ее светлость вдовствующая графиня Далбет и мистер Кейн Хорн! А молодая графиня ждет внизу на случай, если вы сможете набраться сил и повидаться с ней.

Герцог посмотрел на камердинера поверх газеты, гадая про себя, кто такой этот мистер Кейн Хорн.

Вдовствующая графиня величественной походкой приблизилась к герцогу, и тот вновь отметил ее слишком пышный для вдовы наряд и слишком ярко накрашенное лицо.

Если бы члены его клана увидели эту женщину, они наверняка не слишком лестно отозвались бы о ней.

— Дорогой герцог, — заворковала графиня, — я не в силах выразить все свое огорчение по поводу вашей внезапной болезни!

Взяв его руку в свою, она добавила:

— Мы молимся о вашем скорейшем выздоровлении, а слуга нас заверил, что дело идет на поправку.

— Право же, мне очень стыдно за мой поспешный отъезд, — слабым голосом ответил ей герцог.

— Я не виню вас. Почти все, кто был в Индии, подвержены внезапным приступам малярии.

— Мне уже лучше, — с большим усилием выдавил герцог.

— Будьте осторожнее, — попросила графиня, — вы ведь так дороги нам! Да, позвольте представить вам моего кузена, мистера Кейна Хорна — он приехал вскоре после вашего отъезда.

— Как мило с вашей стороны навестить меня, — сказал герцог, протягивая руку мистеру Хорну. Герцог сразу подумал, что этот человек наверняка иностранец — что же он делает на севере Шотландии?

— Я очень рад познакомиться с вами, герцог, — произнес мистер Хорн. Его американский акцент не оставлял никаких сомнений. Когда гости устроились в креслах, герцог с любопытством спросил:

— Вы американец?

— Я родился в Америке, — ответил мистер Хорн, — но столько путешествовал, что стал настоящим космополитом.

— О да! — подтвердила графиня. — Кейн всюду был и все видел. Он с таким участием отнесся к моему горю!

Последние слова она произнесла с положенным надрывом, но что-то в глазах графини, глядевших на мистера Хорна, говорило, что он занимает куда более важное место в ее жизни, чем покойный супруг. Шестое чувство, вновь проснувшееся в герцоге, подсказало ему, что этот человек как-то связан с тревогами Джиованны. Герцог не мог ничего объяснить, но ни капли не сомневался в своих догадках.

Он вновь посмотрел на мистера Кейна Хорна и решил, что тот ему определенно не нравится. Гость не походил на американца — в темных глазах и темных волосах скорее было что-то итальянское, хотя для итальянца гость был слишком высок и широкоплеч.

Графиня решила, что настало время поговорить о важных вещах.

— Вас так не хватало на вечере, который был организован в вашу честь!

— Могу еще раз заверить вас, что мне очень неловко.

Однако, насколько я понял, вы прекрасно обошлись и без меня.

Намек, звучавший в его словах, был столь очевиден, что графиня быстро откликнулась:

— Многие приехали издалека, чтобы взглянуть на вас.

А дорогая Джейн… вы же понимаете, как всем хотелось услышать о помолвке! Я взяла на себя смелость заверить их в том, что свадьба состоится как можно скорее.

Герцог был крайне возмущен, но все же сдержал порыв и спокойно заговорил:

— Я несколько удивлен тем, что мне не дали обсудить все это с леди Джейн.

Графиня наклонилась к нему и взяла его за руку.

— Джейн с радостью согласилась бы стать вашей женой. Она надеется, что вы сможете поговорить с ней до нашего отъезда и сделаете ей предложение лично.

— Я не понимаю, — негромко заметил герцог, — почему все так торопятся? Разве я сам не могу выбрать время и поговорить с невестой?

В его голосе звучал явный упрек, и графиня взглянула в сторону Кейна Хорна, словно ожидая его поддержки. Потом она воскликнула:

— Дорогой герцог, неужели вы так сердиты на нас?

Мы вовсе не хотели расстраивать вас!

— Вам следовало бы понимать, — произнес герцог, — что я не мальчишка, которому нужна чужая указка. Я мужчина, и сам могу принимать решения!

— О да, конечно! Я действительно поступила очень глупо, рассказав родственникам, что вы с Джейн помолвлены. Но они так хотели услышать это… и Мак-Кэроны, конечно, тоже были в этом уверены… О, почему я не была тверже!

Она крепче схватила его за руку и взмолилась:

— О, простите меня, прошу вас! Я не вынесу никаких недоразумений между нами! Ведь дорогая Джейн будет так счастлива с вами!

Она говорила таким тоном, что продолжать изображать гнев было невозможно, да и ни к чему. И все же герцог именно сейчас вспомнил рассказ маркиза Лотиана о леди Джейн, которая уехала учиться в Италию, не ужившись с мачехой. Будучи в Далбет-Хаусе, герцог не придал этому значения — слишком уж нежно вдовствующая Графиня обнимала дочь за плечи, слишком ласково обращалась с ней.

Герцог отвел взгляд от исполненных мольбы глаз графини и увидел, что Кейн Хорн пристально рассматривает его, будто пытается что-то понять. Герцог умолк, посчитав молчание более выразительным, чем слова.

Неожиданно Кейн Хорн вступил в разговор:

— Ваша светлость, я хотел бы поговорить с вами о деньгах, которые Джейн намерена передать своей мачехе после свадьбы.

Герцог приподнял брови.

— Вы хотите сказать, что муж графини не оставил ей состояния?

— Не совсем так, — быстро вставила графиня, не желавшая просто слушать. — Кейт любил меня и оставил мне все, что мог, но дом и большая часть денег перешли к Джейн. Разумеется, теперь ей все это ни к чему, поэтому она просила передать вам, что хотела бы выделить мне некоторую сумму в знак благодарности за мои заботы.

Герцог заметил, как напряженно ждут ответа его собеседники, но тянул время. Медленно, словно размышляя над услышанным, он спросил:

— И какую же сумму вы хотите получить?

Графиня взглянула на Кейна Хорна из-под накрашенных ресниц, и ее спутник ответил:

— Джейн сочла, что будет честным выделить из своего огромного состояния двести тысяч фунтов для своей любимой мачехи.

Герцогу было очевидно, что графиня и этот человек, которому он не доверил бы даже лошадь, затеяли какое-то мошенничество, и он едва удержался от смеха. Сохраняя серьезность, герцог заметил:

— Это немалые деньги.

— По сравнению с состоянием Джейн это немного, — выпалила графиня. — Если говорить начистоту, мой муж был скуповат, и я платила за наряды Джейн и за подарки для нее из своего кармана — а у меня почти нет собственных денег. Кроме того, я помогала моему мужу в расходах на ремонт дома — Кейт хотел порадовать Джейн новой обстановкой, когда она вернется из Италии.

— Я понимаю, понимаю, — ответил герцог, — но мне надо подумать, прежде чем обещать что-либо. Вы ведь знаете, прежде всего мне следует обсудить этот вопрос с поверенными и адвокатами моей будущей жены. Кроме того, вскоре я буду нести ответственность за ее состояние.

Гости вновь обменялись взглядами, и графиня произнесла:

— Я была бы очень рада, если бы вы одобрили ее порыв. На бумажную волокиту уходит всегда столько времени, я была бы очень признательна, если бы вы отдали распоряжение поверенным Джейн как можно скорее.

— Я буду иметь это в виду.

— Прошу прощения, — вмешался Кейн Хорн, — но после того, как моя кузина вышла замуж за ныне покойного графа, у нее почти не осталось денег. Ей хотелось бы получить ваше согласие сразу же после того, как деньги Джейн перейдут в ваше распоряжение.

С этими словами Кейн Хорн достал из кармана какие-то бумаги.

— Будет гораздо проще, если вы подпишете этот документ. Так мы избежим кучу проблем.

— Как вы предусмотрительны, — заметил герцог, не скрывая сарказма. Кейн Хорн показывал ему бумаги, но герцог даже не протянул за ними руки. Посмотрев в глаза гостю, он заявил:

— Боюсь, вы забыли, мистер Хорн, что я шотландец, а шотландцы осторожны. Я считаю предусмотрительность и сдержанность замечательными качествами и не намерен поступиться ими.

— Но ведь это деньги Джейн! — упорствовала графиня. — Она не раз говорила, скольким обязана мне, и уверяла, что очень хочет помочь своей второй матери. Только вчера вечером мое сокровище обнимало меня и говорило:

» Дорогая матушка, вам никогда больше не придется ни о чем тревожиться. Мы с мужем позаботимся о вас «.

С этими словами графиня поднесла к глазам надушенный, отделанный кружевом платок. Это выглядело весьма трогательно, но герцог подметил, что графиня старается не касаться густо накрашенных ресниц, чтобы не смазать тушь.