Ему вдруг пришла в голову ужасная мысль: неужели она узнала, что Каррингтон-Хаус может стать его собственностью? Если так, ее не остановить, какими бы оговорками ни обложил отец соглашение.

Если ему когда-либо придется жениться, это будет на его условиях и ни на чьих других. Он скорее отправится добровольцем в армию, чем станет плясать под дудку еще одной взбалмошной, назойливой женщины, которая примет близко к сердцу глупое мамино суеверие насчет его грядущей смерти.

После того как камердинер Огилви промыл и перебинтовал ему палец, Блейк, морщась, всунул ноги в башмаки. Сапоги ему теперь не надеть. К тому времени как он поднялся по лестнице и постучал в дверь Хойта, завтрак еще не был подан.

Лорд Квентин Хойт был младшим сыном нового маркиза Белдена. Он приехал в Лондон лет десять назад, дабы нажить состояние, и это ему удалось. Остальные члены его большого семейства оставались в Шотландии и продолжали жить скромно, потому что вдовствующая леди Белден унаследовала все неотчуждаемое богатство покойного маркиза. По счастью, Хойтов мало интересовало общество сверх того, чтобы позволить Квентину обеспечить сестер и племянниц, когда они достигнут брачного возраста.

Презрев традиционные роли младших сыновей в обществе, Квентин занялся морскими перевозками и за нетитулованные годы сам нажил целое состояние. Пока его отец не получил титул маркиза, общество презирало Квентина за его честолюбие. Теперь он намеревался стать лондонским агентом своего отца, чем-то вроде связующего звена между ним и вдовствующей маркизой. Блейк подозревал, что заполучил приглашение на этот домашний прием только для того, чтобы позлить маркизу, потому что торговцев обычно не приглашают марать герцогские гостиные.

По циничному наблюдению Блейка, его другу, видимо, доставляет удовольствие бросить вызов язвительной леди Белл. Во всяком случае, Хойт знает ее лучше, чем кто-либо другой, поэтому вполне может дать Блейку совет, в котором тот так нуждается.

Лорд Квентин сам открыл дверь. Одетый в восточный шелковый халат, уже выбритый, он вопросительно вскинул на Блейка бровь, что сказало ему, что Квентин уже в курсе утренних событий.

Войдя, Блейк заковылял взад-вперед по комнате.

— Леди Белл занимается сватовством, — заявил он. — И на сей раз наживка я. Хуже того, забракованная наживка. Она считает меня склонным к насилию.

Квентин фыркнул и вернулся за письменный стол, где, по-видимому, работал со стопкой документов, требующих его подписи.

— Я удивлен, что она вообще сочла тебя наживкой. Если Каслри все еще здесь, он не захочет слушать тебя, если узнает про эту последнюю эскападу.

Блейк поморщился, но было слишком поздно ублаготворять секретаря военного ведомства.

— Мне просто надо заполучить больше образцов этого проклятого французского шифра, чтобы суметь его взломать, — возразил Блейк. — Я должен находиться в Португалии, где могут быть перехвачены секретные донесения. К черту Каслри, мне нужен патент.

— Не нужен тебе никакой дурацкий шифр. Тебе нужна женщина, кто-нибудь милый и покладистый, вроде этой девчонки Каррингтон. — Квентин резко вскинул голову, в глазах у него появился блеск. — Леди Белл отвергла тебя как партию для своей очередной протеже?

— Так я понял. Мне и невдомек было, что я рассматриваюсь. Я больше склонен перестрелять птиц, которых мисс Каррингтон коллекционирует. Нельзя сказать, что мы подходим друг другу.

Квентин откинулся на стуле и вытянул ноги на ковре. Блейк понимал, что ему лучше убежать и спрятаться, но из любопытства ждал, чтобы понять, о чем думает друг. Ради Англии и своего будущего он надеялся, что Квентин найдет способ вернуть его на континент.

Большая семья Квентина долгие годы жила на жалкие крохи и не могла себе позволить быть слишком щепетильной в отношении того, что их отпрыск занялся коммерцией. Консервативный отец Блейка, напротив, получал солидный доход от своего имения, и его сыновьям не требовалось нигде трудиться, разве что воевать. Если Блейк не хочет окончательно отдалиться от своей семьи, то не может стать купцом и опозорить их. Он же не какой-нибудь жестокий ублюдок, который станет рисковать шансами своих сестер в обществе, но позволить заковать себя в брачные узы только ради семьи — это уже слишком.

— У девчонки Каррингтон доход тысяча фунтов в год. Очень даже неплохо, — задумчиво проговорил Квентин.

— Она прострелила мне ногу! Какая женщина способна на такое?

— У нее при себе пистолет? — спросил Квентин, с сомнением вскинув бровь.

— Пистолет был мой. Ее поведение не назовешь нормальным, — уклонился от подробностей Блейк. Палец все еще болел. Но он понимал, что лучше на этом вопросе не останавливаться, и перешел к следующему. — Мне просто нужно, чтобы ты мне помог и отвлек леди Белл, пока я отвлеку свою мать, прежде чем они состряпают план, который коснется всех нас.

— Учитывая компрометирующие обстоятельства, в которых вас застигли…

Блейк нетерпеливо отмахнулся.

— Она украла птицу! В нашем споре не было ничего компрометирующего.

— Женщины смотрят на вещи не совсем так, как мы. А мисс Каррингтон выразила интерес к браку? — полюбопытствовал Квентин.

— Да какое это имеет значение? Я не подхожу, — возразил Блейк.

Он понимал, что слишком уж горячо протестует. Но чувствовал себя загнанным в ловушку, раздраженным и хотел, чтобы кто-нибудь сказал ему, что у него есть альтернативы.

Квентин прищурился.

— Ни одна женщина не подойдет тебе, разве что какая-нибудь маркитантка. И, подозреваю, твоя брезгливость не позволив тебе принять даже эти отношения.

Черт бы его побрал! Это совсем не то, что Блейк хотел услышать.

— Будет несправедливо оставлять женщину дома одну, когда я отправлюсь исполнять свой долг на континент. Если бы мне удалось другим способом заполучить этот шифр, я мог бы рассмотреть возможность женитьбы, но армия — моя единственная надежда.

— Следует признать, мисс Каррингтон чересчур бледная и хрупкая, — заметил Квентин, устремив взгляд в потолок. — Она зачахнет or горя, если ты покинешь ее.

— Бледная и хрупкая? Ты рехнулся? Мы ведем речь об одной и той же женщине? Да она чертовски опасная Венера!

Блейк прикусил язык. Он не собирался в этом признаваться.

Квентин устремил на него проницательный взгляд, и Блейк почувствовал себя жуком, наколотым на булавку.

— А что, если твой брак с мисс Каррингтон приведет в негодование леди Белл, поможет тебе купить патент и даст мне удовлетворение от того, что я сосватал еще одного своего друга за очередную протеже Изабеллы?

У Блейка заболела нога и взбунтовалась душа.

— Ты готов сделать мисс Каррингтон несчастной ради того, чтобы разозлить леди Белл?

— Напротив, — задумчиво промолвил Квентин, улыбаясь, как кот, поймавший канарейку. — Если я правильно ее оцениваю, мисс Каррингтон очень хотела бы иметь мужа, который удалится на континент.

Блейку совсем не понравилось, как это прозвучало. Ему потребовались годы, чтобы признать, что; брак может быть единственным решением проблемы его постоянного безденежья. Он задумался над тем, какая именно жена лучше всего подойдет ему. Глупость и безрассудство не входили в набор тех качеств, которые он рассматривал.

Но он пока еще не нашел богатую привлекательную женщину, здравомыслящую, которая с готовностью согласилась бы принять обедневшего младшего сына, а мисс Каррингтон определенно не откажешь в привлекательности.

И мисс Каррингтон не зачахнет от горя, случись ему сложить голову в Португалии, если у нее будет этот проклятый дом.

Хорошенько накормив и надежно спрятав Перси в карете, Джослин переоделась в дорожный костюм и пустилась на осторожные поиски своей добычи.

Леди Белл скоро спустится, и они отправятся в путь, а она до сих пор еще не нашла ни одного джентльмена. Без сомнения, они все отсыпаются после ночных возлияний. Она испытывала чувство, близкое к облегчению, что больше не столкнулась с мистером Монтегю, но глупая идея выйти за него замуж не шла у нее из головы.

Мужская рука охватила ее за локоть и вытащила из комнаты для завтрака, куда она заглянула. Она узнала волнующе земной запах мистера Монтегю: запах лошадей и кожи. Он нашел ее первым.

— С вашего позволения, мне надо с вами переговорить, мисс Каррингтон.

Не дожидаясь согласия, он потащил ее к библиотеке.

— На улице, — возразила она. С колотящимся сердцем высвободила свой локоть и поспешила к дверям конюшни во второй раз за этот день. — Я должна проследить, чтобы Перси вел себя тихо.

— Не думаю, что конюшенный двор — подходящая обстановка для того, что я собираюсь сказать.

Она бросила на него испуганный взгляд. Неужели он передумал? Если так, то это просто невероятный случай. Джослин настороженно пригляделась к нему.

Он побрился. Капли влаги еще блестели на его квадратной челюсти. Блейка Монтегю нельзя было назвать писаным красавцем по общепринятым канонам красоты, и все же, со своим прямым аристократическим носом, впалыми щеками и весьма интригующим бронзовым цветом лица, он интересовал ее куда больше, чем было допустимо.

Не отведи она глаз, этот пристальный взгляд вогнал бы ее в краску.

Его хромота становилась заметнее, когда он приноравливался к ее шагам, и она ощутила неожиданное тепло от его внимательности.

— Напротив, мистер Монтегю: принимая во внимание наши склонности, возможно, двор — лучшее место, чтобы поговорить.

— Вы намерены кричать как попугай? — с подозрением спросил он.

— Не больше, чем вы намерены реветь как бык, — парировала она, спускаясь со ступенек.

— Я не реву. Я слыву человеком уравновешенным. — Когда она сразу не возразила, он воспользовался представившейся возможностью продолжить перечисление своих качеств. — Я честолюбив, трудолюбив и имею возможность получить дом в Челси, где, как мне сказали, имеется зимний сад, подходящий для птиц.