— Вас еще и в помине не было, когда это носили. — Джослин отложила черное и взяла голубое. — Где вы это нашли? Вы могли бы выступить в образе Анны Болейн.

Леди Белл рассмеялась.

— Женщины семейства Белден никогда не выбрасывают хорошую ткань. Эти платья были завернуты в полотно и пролежали, возможно, не одну сотню лет. Впрочем, у меня нет желания стать жертвой, как леди Анна. Этот цвет великолепно подходит к твоим белокурым волосам с серебристым отливом. Ты могла бы быть Снежной королевой.

Джослин приложила платье к себе, любуясь ярдами великолепного шелка.

— Блейк говорит, что мы должны надеть грубые монашеские одеяния и перепоясаться веревками. Может, ему это и подходит, но…

— Но тебе больше подходит шелк, — договорила за нее леди Белден. — Я надену с черным рубины, а ты — бриллианты.

— Но Снежных королев не бывает.

— В жизни — нет, но это же маскарад, — возразила леди Белл, прикладывая лиф платья к Джослин. — Наша цель — доказать, что слухи неверны, что вы с мужем счастливы друг с другом и не нуждаетесь в деньгах. Да, бриллианты идеальны.

— Не представляю, зачем кому-то сговариваться и распускать слухи, чтобы навредить нам. — Джослин теребила поношенное кружево, размышляя над запиской, которую Блейк получил утром. — Я написала герцогу о его попугае и сказала, что мы заплатим ему за него с моего содержания за следующий год, что должно удовлетворить Огилви. Какую цель преследует ложь?

Леди Белден потрепала ее по плечу.

— Если дело в деньгах, я могу отдать тебе стоимость гнедых, которых вот-вот получу от лорда Квентина. Одно только удовольствие от выигрыша стоит каждого пенни.

— Но если вы дадите мне денег, мне придется купить Блейку патент, — возразила Джослин, с готовностью отвлекаясь от Гарольда. Ей уже были известны подробности пари подруги. — И тогда вы проиграете. Хотя должна сказать, ставка лорда Квентина весьма туманная: дам ли я до весны Блейку все, чего он хочет.

Ее хозяйка рассмеялась.

— Я собираюсь вывести его сестру в свет, каков бы ни был исход. Она же Хойт, в конце концов, и заслуживает того, чтобы получить свою долю выгоды от оставленного моим покойным супругом богатства. Лично для меня важен сам выигрыш. Квент слишком самоуверен.

— Я склонна согласиться, если пари лорда Квентина означает, что он верит, что Блейк уговорит меня купить ему офицерский чин и отправить его на войну. Это благородный поступок, знаю, но никто никогда не считал меня благородной. Я не теряю надежды, что есть другие средства достичь того, чего он хочет.

Особенно если она удержит его дома, чтобы они продолжили заниматься тем, чем занимались этой ночью! Она густо краснела всякий раз, когда вспоминала, где были руки и губы Блейка — и ее тоже, — поэтому старалась об этом не думать.

— Нам никогда не протащить его в министерство иностранных дел, если Огилви и Каррингтон будут упорствовать в своей клевете, — покачала головой леди Белл. — Не знаю, чего они этим добиваются, но твой муж и так уже имеет репутацию задиры.

Маркиза задумчиво постучала себя по подбородку.

— Если мы хотим победить клевету, то, пожалуй, лучше всего было бы устроить исключительное развлечение, настолько исключительное, что оно потребует, поездки за город, в Челси.

— Не уверена, что Каррингтон-Хаус, — или ее семья, — готов для проведения маскарада, — заволновалась Джослин.

Она питала смутную надежду, что леди Белл предложит для этого свой дом.

— Наша цель — показать нужным людям в Уайтхолле, что мистер Монтегю может быть чрезвычайно полезен для их задач, не так ли? Ты можешь придумать лучший способ дискредитировать Каррингтона и его клевету, чем предоставить свой дом для привилегированного развлечения, чтобы доказать, что вам нечего скрывать?

— Развлечение, которое не включает виконта Свина в доме, который, как он утверждает, все еще принадлежит ему, — просияла Джослин.

Идеальная приманка, чтобы поймать подлую крысу.

— Женщины что-то замышляют, — весело заметил Квент, наблюдая, как Блейк отмечает буквенно-цифровую последовательность в аналитической таблице на стене каретного сарая. — Хочешь, чтобы я проиграл своих гнедых, да?

— Твое поголовье меньше всего меня заботит, — напомнил ему Блейк. — Но если женщины что-то замыслили, то в отношении Стервятника.

Он повесил анализ зашифрованного донесения рядом с большой таблицей.

Квентин взглянул на таблицы безо всякого интереса.

— Меня больше волнует, что задумали леди.

Блейк прекратил работы.

— Список приглашенных в доме. Хочешь взглянуть?

— Не помешало бы. — Квент поднялся из-за стола и стряхнул соломенную пыль со шляпы. — Не думаю, что ты захочешь объяснить мне, почему работаешь в каретном сарае, а не у себя в кабинете, как цивилизованный человек.

— Сам увидишь.

Блейк спиной вперед спустился по лестнице в сарай, где разместил отцовский кабриолет и упряжную лошадь, пока отец находился за городом, таким образом сэкономив на аренде конюшни. Что ни говори, а жизнь здесь все же имеет некоторые преимущества.

Он повел Квента в дом через двери зимнего сада. «Fermez labouche», — прокричал Перси с пальмовой ветки, и Африка откликнулась: «Семнадцать семьдесят шесть». При виде Блейка Перси бодро затянул свои разухабистые куплеты.

Блейк сунул пальцы в рот и резко свистнул. Перси тут же прекратил распевать непристойности — как его научил Блейк. Птицы быстро учатся.

Ричард поднял глаза от своего занятия — вырезания такого же кодового колеса, какое смастерил Блейк. Как и предсказывала Джослин, почувствовав себя в безопасности, парень стал значительно спокойнее.

— А ты, оказывается, умеешь обращаться с птицами, — заметил Квент, входя вслед за Блейком в дом.

— С птицами легко. С людьми посложнее.

Блейк распахнул дверь кабинета, надеясь увидеть Джослин.

Но в комнате была только леди Каррингтон, которая сидела за столом перёд разложенными книгами и бумагами.

Она подняла глаза, приветственно помахала пальцами и вернулась к своим научным изысканиям. Щенок лежал на спине, задрав лапы кверху, и посапывал перед камином, не обращая внимания на вошедших.

Блейку трудно было поверить, что, несмотря на то, что весь дом кишмя кишит раздражителями, они, как ни странно, не выводят его из себя. Блейк подозревал, что это благодаря его жене, которую он страстно желает. Когда он работает в поте лица, а не плюет в потолок, может вытерпеть все, что угодно. Бездействие — вот что выводит его из равновесия.

Блейк порылся в бумагах, которые Джослин оставила разбросанными на столе, выудил список имен и вручил его Квенту.

— Сейчас не сезон, поэтому количество гостей будет ограниченно.

Квент вскинул брови и усмехнулся, изучая список.

— Она даже пригласила герцога Фортхема! Твоей жене не откажешь в хитрости, Монтегю. Будь у тебя деньги, чтобы купить должность, ты сам бы мог обратиться к этим людям, но большинство из них уже частично отошли от дел и у них имеются молодые жены, которых идея маскарада приведет в восторг. Многие из этой братии тебе придутся не по нутру, но у них есть нужные тебе связи. Ты будешь святым мучеником, старик.

— Вот тебе пожалуйста. Маскарад мумий.

— Герцог еще не вернулся из Шотландии, — напомнил ему Квент.

Блейк пожал плечами.

— Мы должны ему за птицу. Полагаю, Джослин рассматривает приглашение как общественный долг. Если маскарад пройдет успешно, она с радостью устроит любое количество вечеров для более молодой публики, как твои сестры. Она не чванлива.

Последнее Блейк признал с одобрением. Его жена куда больше склонна благоволить к интересным людям, чем к богатым аристократам.

Блейк подумал, что теперь во всем полагается на одобрение и поддержку женщины, которую прежде считал пустышкой. Каким же слепым и тупым он был.

Квентин рассмеялся, увидев выражение лица Блейка, потрясенного этим открытием.

— Если я потеряю своих гнедых, то заставлю твою жену выводить мою сестру в свет в следующем сезоне.

— Женись сам, и пусть твоя жена занимается этим, — проворчал Блейк. — Мы разоримся на одних только платьях. Ну, будем стоять тут и кудахтать как курицы или лучше изучим список птичьих фраз, чтобы обнаружить какую-то связь с Каррингтоном или Огилви?

— Ты просишь меня разгадывать твои загадки? Да я просто проверяю свое капиталовложение.

Ухмыльнувшись, Квентин надел шляпу и направился к двери.

Блейк метнул в друга мрачный взгляд и вернулся в оранжерею, где Ричард терпеливо и методично искал последовательность в птичьих выкриках. Он попытался сосредоточиться на деле, но мысли его постоянно возвращались к Джослин.

Он был пока еще не готов признать свою одержимость женой, но постоянно думал о ней. Он даже не мог вспомнить, почему когда-то хотел остаться холостым.

Глава 31

Блейк наблюдал, как Джослин порхает по спальне, которую они делили эту последнюю неделю. Они делили не только комнату и постель. Они принадлежали друг другу во всех смыслах, кроме одного. Теперь он знал, что она щедрая женщина, готовая осыпать его всей своей любовью и заботой, которой одаривает родных и животных, если бы только он позволил ей.

Но не зная своего будущего, он не мог ей позволить, и из-за этого терзался щемящей болью… пустоты, желая сам не зная чего. Виной тому, ему казалось, тот факт, что они до сих пор не осуществили их брак — его жена все еще девственница. И он понимал, что такой она должна и оставаться, если ему придется идти в армию простым солдатом, что более чем вероятно.

Он не имеет права лишить ее стабильности, которую она так высоко ценит, но в разгадке шифра не было никаких подвижек. Если во время маскарада не случится чуда, и они не убедят облеченных властью людей, что он способен работать с другими, поэтому ему нужно: место в Уайтхолле… Но скорее рак на горе свистнет. Или он выучит птичий язык.