Такая идиллия не могла продолжаться долго. Когда Эдуарду исполнилось всего несколько месяцев, мой мир снова зашатался.

Многие годы муж обменивался оскорблениями с императором Карлом, который когда-то держал в тюрьме его и его брата. Будучи разумным человеком, муж не ввязывался в войну по пустяковому поводу, однако в 1552 году, через двенадцать месяцев после рождения Эдуарда, он согласился помочь германским принцам, надеявшимся изгнать императора из своей страны. Это были лютеране; их возмущали попытки католического императора подавить их религию.

К моему изумлению, Генрих вступил с ними в сговор и согласился ослабить императора, сражаясь с ним на северо-восточной границе Франции с целью возвращения городов Камбре и Мец. Если Диана и увидела иронию в желании короля помочь протестантам победить доброго католика, то ничего не сказала. Генрих решил, что французские солдаты должны пойти на войну.

И муж был намерен присоединиться к войску. Это меня ужаснуло, поскольку означало, что он оставит надежную гавань, созданную талисманом, — ониксом, спрятанным под кроватью Дианы.

Мое беспокойство не утихло, когда я получила письмо из Рима от достопочтенного Луки Гуаричо, которого очень уважали за его работу в судебной астрологии. Эта область изучала влияние звезд на судьбы людей. Когда моему двоюродному деду, Джованни Медичи, было четырнадцать лет, Лука Гуаричо предсказал, что его ждет карьера Папы, и в самом деле дядя Джованни сделался Папой Львом X. Гуаричо предвидел также, что Алессандро Фарнезе станет Папой, и точно назвал год его смерти.

Когда мадам Гонди вложила мне в руку конверт из Рима, я с волнением сломала восковую печать. Внутри находилось адресованное мне письмо, а также второе запечатанное письмо, сложенное трижды, предназначенное для короля.

Ваше величество, высокоуважаемая донна Катерина!

Прошу простить за то, что обращаюсь к Вам, а не прямо к Вашему супругу. Я слышал, что его величество не расположен обращать внимания на советы астрологов, поэтому прибегаю к Вашей помощи, поскольку мне известно, что Вы весьма искушены в астрологии и сочувствуете ее исповедникам.

Я сделал расчет движения звезд Вашего супруга на следующие несколько лет. В результате пришел к выводу, что короля Генриха необходимо предупредить. В определенное время и в определенных ситуациях ему следует быть чрезвычайно осторожным.

Опасность, грозящая его величеству, очень велика. Осмелюсь обратиться к Вам, Ваше величество, донна Катерина, с просьбой: передайте вложенное письмо Вашему супругу. Постарайтесь использовать Ваше влияние и последовать совету, изложенному в том письме.

Соблазн сломать печать на втором письме и прочесть его был невероятно велик, однако я отложила его в сторону и дождалась, когда Генрих придет ко мне поговорить о прошедшем дне.

Вместо приветствия я подала ему запечатанную бумагу.

— Письмо из Рима. От Луки Гуаричо.

— Я его знаю? — спросил муж, устало опускаясь в кресло.

Целый день он провел в своем кабинете: обсуждал планы готовящейся войны сначала со своим преданным старым другом Монморанси, затем с Франсуа де Гизом. Два советника были настолько непримиримы друг к другу, что Генрих не мог встречаться с ними одновременно, поскольку дискуссия тотчас переросла бы в ссору.

— Знаменитый астролог, — пояснила я. — Это он сказал, что мой дядя Джованни станет Папой.

— А, — небрежно отозвался муж. — С этими сказками насчет судьбы ознакомлюсь позже. Замучился сегодня от серьезных дел.

— Ну пожалуйста!

Генрих посмотрел на меня, слегка удивившись непреднамеренно резкому тону моего голоса.

— Пожалуйста, — повторила я уже мягче, — хотя бы взгляни на него.

— Катрин, ты слишком увлекаешься подобными вещами.

— Господин Гуаричо и мне написал. — Я вплотную придвинула стул к мужу. — Он что-то нашел в твоих звездах и пытается предупредить тебя.

— О чем?

— Он мне не сообщил.

— Ну так и быть, прочту, — вздохнул Генрих.

Он открыл конверт и забегал глазами по строчкам, все больше хмуря брови.

— Ничего особенного, — наконец заключил он. — Астролог советует не участвовать в дуэлях, а против сражений не возражает, так что война не представляет угрозы.

Генрих сложил письмо и сунул за пояс.

Даже королеве не пристало вмешиваться в личные дела короля, но мне было не удержаться.

— Прошу, Генрих, я должна знать, что он там пишет.

— Только взгляните в это испуганное лицо, — усмехнулся муж. — Ты беспокоишься по пустякам. Как можно верить в такие фантазии?

— Генрих, астрология — это как медицина. Возможность помогать страждущим — подарок Господа. Доказательства я видела лично.

Он фыркнул.

— Тебя баламутит твой больной колдун, который следует за тобой, словно привидение. Почему ты окружаешь себя такими людьми? В нем нет ничего от Бога. Такое впечатление, что он ежедневно беседует с дьяволом.

— Господин Руджиери спас меня во Флоренции от смерти! — горячо заявила я. — Он дал мне талисман, без которого я бы не выжила.

— Прекрасно бы выжила, — возразил Генрих. — Этот человек забивает тебе голову всякими глупостями. Я его выгоню.

Французские двери на балкон были закрыты, на улице потемнело; я уставилась на какую-то отдаленную точку.

— Когда я была ребенком, — спокойно произнесла я, — перед тем как повстанцы взяли меня в плен, Руджиери подарил мне оберег. — Генрих попытался прервать меня, но я упреждающе подняла руку. — Он предвидел, что я никогда не буду править Флоренцией, а еще, что я перееду в другую страну и выйду замуж за короля.

Я умолчала о том, что Руджиери вызвал дух моей покойной матери и это окончательно убедило меня. Умолчала и о предсказании матери: о том, что меня спасет Сильвестро. Генрих слушал, уголок его рта приподнялся в плохо скрытой скептической усмешке.

— Он также обсуждал со мной мои ночные кошмары, — продолжала я. — Мне снилось, что ты лежишь, истекая кровью, и говоришь со мной по-французски, хотя тогда я не понимала этот язык. Я должна была спасти тебя, но не представляла как. В день нашей первой встречи я тебя узнала, потому что ты много раз являлся мне во сне.

— Катрин…

В голосе Генри я уловила недоверие и удивление. Меня захлестнуло волнение.

— Я пыталась, всю жизнь пыталась понять, что нужно сделать, чтобы защитить тебя. Господь призывает меня к этому. Так что не смейся и не отмахивайся от меня.

— Катрин, — выдохнул Генрих, на этот раз нежно.

Он видел, что я расстроена, и взял меня за руку, желая успокоить.

По моим щекам текли слезы, хотя голос оставался спокойным.

— Поэтому я и надеялась, что Руджиери приедет во Францию и поможет спасти тебя, не допустит несчастья, поэтому меня и интересует, что написал тебе Лука Гуаричо. Я умру за тебя, Генрих.

Конечно, я скрыла, что совершила ради него убийство.

Повисла долгая пауза. Я пыталась унять дрожь. Он держал мою ладонь.

— Что ж, я не стану выгонять господина Руджиери, если его присутствие тебе важно, — заключил наконец Генрих, — хотя я ему не верю.

Муж вынул из-за пояса сложенное письмо и протянул мне.

— Раз ты так за меня печешься, не стану его от тебя прятать.

Я развернула письмо с неприятным предчувствием.

Ваше величество!

Меня зовут Лука Гуаричо. Ее величество, донна Катерина, возможно, сообщила Вам, что я астролог, занимаюсь предсказанием судеб выдающихся людей.

Я изучил Ваши звезды и решил, что обязан срочно предупредить Вас: избегайте всяких столкновений в замкнутом пространстве. Дуэли и поединки таят для Вас серьезную угрозу, подобные столкновения могут окончиться смертельной раной головы.

Такая опасность остается постоянной, но в ближайшие несколько лет ее вероятность многократно усиливается. Виной тому положение Меркурия относительно Марса, поскольку последний проходит через Льва, то есть Ваш асцендент. Предупреждаю Вас в надежде, что полученное знание и осторожность помогут Вам пережить столь трудный период. Это вполне возможно, поскольку в прошлом Вы благополучно избежали подстерегавшего Вас несчастья.

Да благословит Вас Господь и поможет Вам справиться со всеми рисками.

Несколько минут я сидела с письмом, лежавшим у меня на коленях, потом повернулась к Генриху.

— Обещай мне, что больше никогда не пойдешь на войну, — попросила я.

Муж вскинул брови.

— Непременно пойду. Я должен повести за собой войска. Ты ведь читала письмо. Войны проходят не в замкнутом пространстве, и я не собираюсь никого вызвать на дуэль.

Такую же беспомощность я испытывала в своих ночных кошмарах. Генрих был совсем близко, но я не могла удержать его подле себя. Он ускользнет из жизни в туманные воспоминания, как моя мать, как отец, тетя Кларисса и король Франциск.

— Война непредсказуема. Что, если ты окажешься в здании наедине с врагом? — предположила я. — Если я потеряю тебя…

— Катрин, — прервал меня муж, — мы только-только нашли друг друга после долгих лет. Даю слово, что ты меня не потеряешь. Не сейчас.

— Тогда возьми с собой талисман.

— Я не нуждаюсь в подобных вещах, — мягко возразил Генрих. — Если Бог послал тебя мне на защиту, Он тебя услышит. Молись за меня, этого достаточно. Я благополучно вернусь домой.

Генрих не стал меня слушать, когда я попыталась объяснить, что Господь не слышит моих молитв.

ГЛАВА 27

Прежде чем уйти на войну, Генрих назначил меня своим регентом. Получив в распоряжение страну, я обнаружила, что у меня есть к этому делу и способности, и желание. Я обладала блестящей памятью, и мне нравилось, что я запоминаю каждое слово советников Генриха. Этот талант, вместе с более гибким и дипломатичным методом правления, принес мне поддержку и уважение. Я зачитывалась письмами Генриха и письмами его генералов, приходившими с фронта, и заботилась о том, чтобы все необходимое поступало к ним вовремя. В конце концов я настолько осмелела, что стала давать военные советы.