Они стояли на пороге очень большой комнаты с темными балками на потолке, с высокими французскими окнами, из которых открывался вид на пруд — судя по всему, искусственный; с двумя каминами и множеством заманчивых диванчиков, на которых валялись шкуры, пледы и подушки. Но только весь этот уютный интерьер выглядел так, словно здесь проводила обыск бригада бойцов «Альфа».

— А! — рассмеялась Вера. — Ты это имеешь в виду… Это просто творческий беспорядок.

— Творческий беспорядок? — поморщилась Маша. — Вер, да тут, наверное, змеи ползают… Ядовитые.

— Нет никаких змей! — рассердилась Вера.

— Ты что, не можешь нанять уборщицу? — удивилась Маша.

— Могу! Но я ненавижу уборщиц. После них ничего не найдешь! Так что сюда раз в месяц приезжает одна надежная женщина, но сейчас лето, она в отпуске, поэтому придется потерпеть. О’кей?

Маша кивнула, и Вера провела ее по дому, в котором оказалось не так уж много комнат — просто все они были очень просторные. Кухня, гостиная, столовая, одна спальня на первом этаже, при ней ванная, две — на втором (во всех спальнях, кроме Вериной, к счастью, было чисто), там же невероятного размера ванная комната и скромная вторая гостиная с телевизором.

— А теперь — святая святых, — предупредила Вера и отперла дверь на чердак. Чердак был огромный — там не было перегородок, и поначалу казалось, что не видишь конца и края. Одна часть представляла собой библиотеку, где нашлось все — от каких-то обтрепанных томов пятьдесят сантиметров на семьдесят до собрания сочинений Татьяны Устиновой. Там же, у окна, находилось большое бюро. В библиотеке тоже царил жуткий хаос: книги валялись как попало и где попало, бюро было завалено бумагами, а на полу стояли чашки, покрытые изнутри плесенью.

В другой части помещения располагалась лаборатория — и тут уже был идеальный порядок: все сверкало чистотой, а шкафы со склянками, латунными приборами и темными банками, наполненными травами, произвели на Машу грандиозное впечатление. В лаборатории стоял длиннейший стол, уставленный колбами, какими-то странными приборами и фарфоровыми мисками с крышками.

Маша тут же вспомнила макет лаборатории Ломоносова в каком-то музее — там был такой небольшой домик, в котором даже грязные тряпочки валялись на маленьких столиках, — можно было часами рассматривать шкафчики, полочки и тумбочки с разноцветными склянками, которые были точь-в-точь как настоящие.

— Ух ты! — восхитилась она. — И ты всем этим пользуешься?

— Пользуюсь, — кивнула Вера. — Я ведь, кроме этих гаданий, занимаюсь научной работой. То есть большую часть времени ей и занимаюсь.

— А что ты исследуешь? — поинтересовалась Маша.

— Человека. — Вера явно ушла от ответа, но Маша, находясь под большим впечатлением от увиденного, не стала ее терзать.

— Знаешь, у нас тоже есть своя элита, — сказала Вера. — Есть обычные барыги, которые знают с полсотни заклинаний и умеют изготовить десяток зелий, на чем и зарабатывают деньги. У них своя компания, свои интересы. Есть такие, которые выкупают у захудалых родов гримуары и тоже на этом поднимают лавандос. А есть настоящие маги, волхвы, которые пытаются открыть что-то новое, найти истину.

— Какую истину? — поддела ее Маша, так как разговоры о «поисках истины» звучали достаточно пошло.

— Ирония — это хорошо. Но люди высоко ценят смех за то, что он убивает страх, а нам бояться нечего, — довольно серьезно сказала Вера. — Так что, когда речь идет о смысле жизни, о формуле счастья, о философском камне или о поиске истины, мы воспринимаем это буквально, без наивного человеческого сарказма. Ты ведь не думаешь, что Зеркало Будущего есть у каждой ведьмы? Это уникальный артефакт, их всего три, и обладать им может не каждый. Ангелы, демоны, Ад, Рай — это все часть Бытия, часть вашего, человеческого мира, и нас без вас нет, как нет жизни без смерти.

— То есть получается, что, уничтожив мир, Сатана уничтожит и всех вас? — ахнула Маша. — Но зачем тогда… И Тина…

— Он снова придет к Абсолюту, — пояснила Вера. — Если честно, наверное, из-за этого я с тобой и связалась. Мне здесь нравится. Многим нравится. Но многие не могут вернуться и очень уповают на Конец Света.

— А Тина?! Зачем ей это?

— Добро локально, — Вера нашла на столе сигареты и прикурила, щелкнув пальцами. — Фокус-покус… — усмехнулась она, заметив, что Маша вытаращила глаза. — Мой приятель, человек, каждый месяц жертвует на благотворительность две-три тысячи долларов, а другой мой знакомый, чиновник, подворовывает миллионы. Зло масштабно. Поэтому существуют камикадзе, готовые умереть и забрать сотни жизней ради чужой нелепой идеи. Гитлер. Сталин. Александр Македонский. Ты знаешь примеры добрых поступков того же масштаба? Добро сомневается, Зло не рассуждает. Вот так. Слушай, а давай выпьем, что ли? — Вера переменила тему.

— Давай! — обрадовалась Маша, которой уже стало дурно от значительности полученных сведений.

Они устроились на обрыве, развели костер, притащили с собой коньяк и смотрели на луну, а дом сзади, казалось, сторожил их покой.

Глава 16

Утром Маша проснулась удивительно выспавшаяся, всем довольная. Широкая кровать с пологом была очень удобная, в комнате пахло сиренью и шиповником, и вообще в доме было как-то очень спокойно, душевно. Маша с удовольствием помылась — вода здесь пахла водой, а не хлоркой и прочими сомнительными веществами, была мягкая и какая-то бодрящая. А может, Маша просто по-другому воспринимала реальность. Но совершенно точно одно — что бы она ни делала, все было в кайф. Прищурившись от солнца, которое заглянуло в окно ванной, Маша потянулась и, совершенно счастливая, спустилась в столовую. Вера устроила пир — на столе были булочки, несколько видов джема, поджаренная ветчина, омлет с луком и перцем, творог с медом и тосты с икрой.

— Ничего себе! — воскликнула Маша. — У нас праздник?

Вера без понимания посмотрела на нее.

— Ты о чем? — спросила она, положив себе ложку творога с медом и кусочек омлета.

— Ну… — Маша обвела рукой стол. — Такое впечатление, что у нас тут детский сад.

— Просто я люблю, когда есть выбор, — Вера пожала плечами.

Выбор заключался в том, что Вера поклевала омлет, съела чайную ложку творогу, надкусила тост с икрой и намазала апельсиновым джемом тонкий ломтик ветчины. Маша же не выдержала и объелась, хотя обычно не завтракала — может, потому, что завтрак, как правило, некогда было готовить.

— Тебе надо найти работу, — заявила Вера, когда они с чашками кофе выползли из дома и устроились на горячих каменных ступенях.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Маша.

— Тебе придется учиться — ты ведь не думаешь, что ты вот просто так, на ровном месте, стала настоящей ведьмой? — ухмыльнулась Вера. — А пока ты учишься, надо же на что-то жить.

— И куда мне пойти работать?

— Есть специальные фирмы, которые организуют наши для таких, как ты. Ну вот у Тины такая фирма…

— Думаю, я уже уволена! — рассмеялась Маша. — Может, конечно, меня возьмут мыть сортиры…

— Или как у Зои, — подсказала Вера.

— Точно! — Маша хлопнула себя по коленке. — Она ведь мне предлагала!

— Валяй, звони, пока она не передумала, — посоветовала Вера.

Зоя была нежна и внимательна — в результате Вера через три часа высадила Машу у милого особнячка на Тверском бульваре, рядом с которым были припаркованы небольшие городские машинки вроде «Ниссана Микра», «Пежо 206», «Мини Купер» и несколько мопедов. В здании было три этажа — на первом швеи, на втором — закройщики и бухгалтерия, на третьем — дизайнеры и реклама.

— Слушай, а если у меня нет способностей к моде? — поинтересовалась Маша у Зои.

— Но у тебя есть способности к пиару, — Зоя развела руками.

— А… — Маша запнулась. — Смотри вот… Я ведьма, так?

Зоя кивнула.

— А ты… Ты ангел?

— Не совсем, — усмехнулась Зоя. — Не все так тупо. Просто… как бы сказать… Например, Тина представляет одну сторону, я — другую.

— А я? Я какую сторону представляю?

— Ты — никакую. Ты пока никто. Так что не забивай голову, — Зоя быстро смяла разговор. — В общем, у нас скоро показ, так что давай-ка побыстрее начинай работать.

— Черт! — вспомнила кое-что Маша.

Зоя нахмурилась.

— Извини! — Маша смутилась. — Слушай, а ты же обращалась к Тине по поводу показа…

— Забудь! — поморщилась Зоя. — Это был только повод. Делай свою работу. Пойдем, познакомлю тебя с коллегами.

Маша осталась разговором недовольна, но почувствовала, что от Зои большего не добьешься, и потопала за ней в отдел рекламы. Едва она зашла в комнату, как чуть не расхохоталась. Это был… просто какой-то женский рай. На столах стояли букеты сухих цветов, там же располагались фарфоровые статуэточки, декоративные вазочки, мягкие игрушки, рамки для фотографий в стразах и в сердечках… Окна закрывали вертикальные жалюзи нежно-розового цвета, на полу лежал ворсистый бежевый ковер, а стены украшали плакаты с кошечками в корзинках… И девушки были под стать: в женственных шифоновых блузах, в юбках с воланами — все пастельных тонов, на изящных шпильках. Почти у всех девушек вились локоны, пальцы украшали длинные ногти — преимущественно с французским маникюром, а на столах валялись и телефоны со стразами от Сваровски.

Маша, в джинсах и черной майке без рукавов с серебряной надписью «Я — череп — гламур», как-то не совсем вписывалась в их компанию и уже заранее чувствовала, что не найдет с ними общий язык, но ей была нужна работа — поэтому она вымученно улыбнулась и бодро произнесла:

— Я — Маша!

Девушки заворковали, хором заверили, что им «очень приятно», показали Маше пустой стол, а самая любезная подарила ей плюшевого кролика и пообещала помочь с делами. Маша осторожно, чтобы никто не заметил, попробовала их прощупать. Вот эта, что подсунула кролика, была довольно самоуверенной ведьмой, которая поставила себе задачу стать лучше всех. «Зубрила!» — фыркнула про себя Маша. Вторая, девушка в мелких кудряшках, была куда способнее, но хотела лишь одного — уехать в Прагу, открыть магазин природной косметики и приворожить мужчину, который будет о ней заботиться. Излучения у них были блеклые, невыразительные, какие-то куцые — Маша разочаровалась и занялась делами. Она-то думала, что все ведьмы — яркие, праздничные, а эти курицы больше напоминали амбициозных секретарш, чем нечто сверхъестественное.