— Я просто не могу в это поверить, — заявила Маша, жадно отпивая вино. Для этого разговора ей уж точно понадобится расторможенное сознание. — Только для того, чтобы отказаться от мысли, что ты вымогательница и психопатка, понадобится несколько лет.

— А я тебе помогу, — усмехнулась Вера. — Мы ведь все в глубине души хотим чуда, так? Разве в детстве мы не мечтали полетать на метле, найти волшебное кольцо с огромным рубином, вернуться в далекое, лет на триста, прошлое или заглянуть в будущее? Мы и верим, и не верим в жизнь после смерти, в предсказания Ванги, в силу разума Мессинга — в то, что мы называем мистикой, чудом. Верим — потому что ничего не остается, как верить, так как понять, откуда мы, что такое наша планета и зачем нужен космос — невозможно. Не верим, потому что нам кажется, что мир к нам жесток и несправедлив.

Вера вынула из сахарницы несколько кубиков сахара, положила на ладонь, посмотрела внимательно — зрачки у нее расширились, стали черными и страшными, будто пустыми, пробормотала что-то — Маша не расслышала, подула, сжала пальцы в кулак, а когда открыла ладонь, оказалось, что на ней лежит несколько довольно крупных бриллиантов.

— Это что? — сиплым голосом поинтересовалась Маша.

— Алмазы, — Вера пожала плечами. Было заметно, что она довольна произведенным эффектом.

— Это оптический обман? — робко предположила Маша.

— Нет, — усмехнулась Вера. — Самые настоящие бриллианты. Держи! — она высыпала камни Маше в ладонь.

— А в полдень они превратятся в тыкву? — неуверенно захихикала Маша.

— В тыкву? — удивилась Вера. — Нет, обратно в сахар… А, тьфу! Это из «Золушки»!

— Так они все-таки ненастоящие? — огорчилась Маша.

— На какое-то время очень даже настоящие! — обиделась Вера.

— Ты меня гипнотизируешь! — догадалась Маша.

— Очень надо! Ну, вот еще… — Вера вышла из комнаты, долго отсутствовала, вернулась с какой-то колбочкой, нацедила из нее несколько капель в стакан с водой, выпила, попросила Машу на десять секунд закрыть глаза, а когда разрешила смотреть, Маша ахнула, вскочила со стула, всплеснула руками и расхохоталась. Прямо перед ней сидела Мерилин Монро! Правда, в Вериной одежде, которая на пухленькой актрисе просто разрывалась на части. Монро расстегнула ширинку на джинсах и через рукава сняла лифчик.

— О, черт! — воскликнула Маша.

Мерилин нахмурилась, приложила палец к губам и велела ей заткнуться.

— Мне из-за тебя и так придется сутки сидеть дома, — пробурчала Монро-Вера. — Куда я пойду в таком виде?

— Мне это кажется… — прошептала Маша и поняла, что она на грани обморока.

В ногах появилась слабость, уши заложило, и казалось, она сейчас описается. Маша медленно села на место, схватилась за бокал с вином, оставила его, налила воды, но во рту все еще было сухо — только руки вспотели.

— Ты чего? Плохо? — забеспокоилась Мерилин, вскочила, выбежала из комнаты, а когда Маша уже прощалась с жизнью, сунула ей под нос какую-то склянку с жидкостью, от которой разило конюшней.

Заметив, что Маше немного лучше, усадила ее в кресло, намазала виски и точку между бровями маслом с приятным запахом, дала выпить чего-то крепкого, чем Маша обожгла горло — у нее даже слюни потекли, как у бульдога — несколько минут пришлось плеваться в салфетки, но от всех этих действий она взбодрилась и вернулась в действительность.

— Ты что творишь? — спросила Маша, которая все еще была уверена, что умирает.

— Это у тебя шок! — обрадовалась Монро. — От новизны впечатлений!

— На фиг такую новизну… Кстати, а почему Монро?

— Это ты у бабушки моей спроси! — Вера развела руками. — Она в пятидесятых жила в Америке, общалась с кинозвездами, вот и собрала с миру по нитке… — заметив, что Маша ничего не понимает, пояснила: — Для того чтобы приготовить оборотное зелье, нужно немного ДНК того человека, в которого собираешься превратиться.

— ДНК? — удивилась Маша.

— Да мы про ДНК уже лет пятьсот знаем, это вы, люди…

— Мы? Люди? — насторожилась Маша. — А вы кто?

— Мы — ведьмы, — ответила Вера. — Так вы нас называете.

Маша кивнула и надолго замолчала. Вера некоторое время смотрела на нее, потом взяла тарелку, наложила себе салата, копченого мяса, соленой рыбы и принялась жадно есть.

— Но ты знаешь… — с таким видом, будто намеревалась сказать нечто значительное, произнесла Маша. — Я ведь не верю в ведьм. Это все блажь.

Мерилин, которой, видимо, уже надоело распинаться перед гостьей, заявила:

— Ну и не верь. Мне плевать.

Маша встала и походила по комнате.

— Но ведь даже если я сейчас выйду замуж за Андрея и рожу ему двадцать детей, в моей жизни ничего такого страшного не случится? Все произойдет лет через триста?

— Ну ты и лохушка! — восхитилась Монро. — Пойдем!

Они вернулись в кабинет, где Вера-Монро подошла к картине, дернула за край рамы — и картина оказалась зеркалом, а в руках у Веры очутилась тонкая прозрачная ткань.

— Восхитительная вещь! — Вера на вытянутых руках показала Маше тряпку. — Накрываешь любой предмет, и он выглядит так, как хочешь. Есть дома сейф — будет смотреться вазой с цветами, ну и так далее… Таких больше не делают — старинная работа.

Зеркало было большое, почти в человеческий рост, в страшненькой раме — из черного дерева вырезаны какие-то зубастые и грудастые девицы, а при них юноши с развитой мускулатурой и острыми ушами.

Вера вдруг смутилась.

— Вообще-то, я это и так умею делать, — словно оправдываясь, сообщила она. — Ну, это то же самое, что калькулятор — раз он есть, и не надо забивать голову устным счетом. Хотя, конечно, некоторые считают, что зеркало расслабляет, и они правы, но это же для узких профессионалов, а я вообще этим не занимаюсь…

— Ты о чем? — заорала Маша, у которой от всего происходящего расшатались нервы.

— Вот, смотри… — Вера кивнула на зеркало.

Маша подошла ближе, внимательно пригляделась и с удивлением увидела Москву. Кажется, в районе Останкина. Сейчас там стояли плохенькие пятиэтажки, но вот что-то стало меняться, дома начали расти, улицы выпрямились, появились какие-то магазины, газоны, деревья, засверкали стеклянные стены, полетели вертолеты…

— Что это? — отчего-то прошептала Маша.

— Ближайшее будущее, — с загадочным видом сказала Вера. — Это ты не видишь дальше носа, а представить, как все будет лет через сто, довольно просто. Ну, может, вот это кафе будет называться не так, а по-другому, но сие мелочи.

— Но откуда это может быть известно? — ахнула Маша.

— Человек предполагает, Господь располагает — это раз. Во-вторых, у каждого есть ангел-хранитель — он тебя ведет по жизни. То, что делает Сатана, в общем-то, тоже достаточно предсказуемо.

— То есть ты, получается, знаешь все наперед? — Маша даже пожалела Веру.

— Конечно! — воскликнула та. — Не понимаю, как вы, люди, блуждаете в потемках завтрашнего дня! Мрак!

— То есть получается, вы знаете, как я поступлю в следующий момент, что делает всю эту возню между ангелами и демонами вокруг меня совершенно бессмысленной?!

— Ну… — Вера-Мерилин смутилась. — Есть тонкости… Если честно, раньше управлять человечеством было проще. Ну… Как тебе объяснить?.. Вы были такие дикие, такие затравленные, что вас можно было подтолкнуть к чему угодно, а теперь у вас есть самолеты, Интернет, ДНК — мы были в шоке, когда ее расшифровали, космические ракеты — это, правда, баловство, но все же… Люди стали какие-то неконтролируемые. Особенно некоторые их представители, — Вера с упреком посмотрела на Машу.

— Ладно, — отмахнулась та. — А что мне делать?

Вера развела руками:

— А я-то откуда знаю? Это вообще не мое дело. Я тут ни при чем.

— Ничего себе ни при чем! — возмутилась Маша. — Ты меня во все это втянула! Давай объясняй, что мне делать с Андреем!

— Да не знаю я, что с ним делать! У вас связь, вы… как бы это сказать… вроде того, что созданы друг для друга. Ты ведь заметила, как у вас все легко складывается?

Маша кивнула. Конечно, пришлось признать, что это не она такая неотразимая, просто судьба такая, но если судьба уготовила тебе симпатичного богатого мужчину — нечего на нее пенять.

— Понятное дело, вы могли и не встретиться, — продолжала Мерилин. — Но Тина и банда постарались. Зоя же изо всех сил старалась вас настроить друг против друга. Сейчас появилась я — вся такая умная, и выложила тебе всю правду, что, конечно, не может не спутать карты.

— Кстати, почему ты мне все рассказала?

— Честно? Не удержалась! Очень хотелось с кем-нибудь поделиться! Правда, меня за это могут запросто отпетрушить, но вообще-то формально придраться не к чему. К тому же ты мой клиент. Ну и я ни за что не скажу, что родная бабушка продала мне тайну за обещание найти здесь, на земле, ее любимую брошку, которую она в 1843 году потеряла где-то между Нью-Йорком и Чарльстоном.

— А как ты ее найдешь? — ужаснулась Маша.

— Да фигня, есть свои методы, — отмахнулась Вера. — О, смотри, титьки сдуваются — зелье старое, наверное, выдохлось!

— Слушай, а кто у тебя еще есть?

— Марлен Дитрих, — Вера загнула палец. — Но без косметики на нее лучше не смотреть… Алла Пугачева — очень хорошенькая, молоденькая… Это я тех перечисляю, кого ты точно знаешь… Так… Есть, кстати, Клеопатра!

— Клеопатра? — поежилась Маша. — Ты не завирайся, пожалуйста…

— Слушай, Клеопатру моя прабабушка выменяла у одной египетской гадалки, которая уже из ума выжила — ей нужна была… в общем, там была такая афера — один египетский чиновник хотел переспать с Грейс Келли…

— Твоя бабушка занималась такими вещами?!

— Не моя бабушка! А эта гадалка! А моя бабушка сама бы переспала с этой гадалкой — ради Клеопатры, но ей никто не предлагал! Короче, там у меня целый бидон, но только действует это ровно минуту. Хочешь попробовать?