- Это совместная жизнь, взаимное уважение, понимание. Вот что важно - а не мимолетное возбуждение. По самой своей природе страсть преходяща. Прежде чем выйти замуж, я хочу убедиться в том, что мужчина - мой избранник - станет хорошим отцом моим будущим детям, что он разделит мои моральные устои, я буду смотреть на него с почтением и доверю воспитание своих детей.

- У тебя высокие требования, - сказал граф. - Возможно, учительница не может устоять перед тем, чтобы не устроить экзамен соискателям своей руки?

- Возможно, что так. А может быть, учительница - неподходящая жена для мужчины с ищущим взглядом и любовью к приключениям.

- Мое мнение таково: она для него самая подходящая жена. Давай покончим с этим вздором. Через несколько дней священник нас обвенчает.

- Мне требуется время, - настаивала я.

- Ты разочаровываешь меня, Минель. Я полагал, ты тоже любишь приключения.

- Вот видите, я права. Я уже разочаровываю вас.

- Я предпочту разочаровываться в тебе, а не вкушать радости от каких бы то ни было других женщин.

- Это смешно.

- Подобает ли так разговаривать со своим господином и хозяином?

- Я уже вижу, что мой гордый дух никогда не сдастся. О, как мудро я поступаю, обдумывая эти вещи, прежде чем броситься очертя голову в брак, который может обернуться катастрофой.

- Это будет восхитительная катастрофа.

- Я откажусь от восхищения, лишь бы избежать катастрофы.

- Ты очаровываешь меня… как всегда.

- Не представляю, чем - ведь я никогда не соглашаюсь с вами.

- Слишком многие соглашались со мной… или делали вид, что соглашаются. Мне надоело однообразие.

- Я могу напророчить, что споры станут столь же однообразны, и это доставит еще меньше удовольствия.

- Попробуй. Пожалуйста, Минель, попробуй. Послушай, любовь моя. Возможно, даже прямо сейчас уже поздно. Пригороды готовятся к восстанию. Они выступят против нас. Давай наслаждаться жизнью, пока можем.

- Кто бы ни выступал против вас, мне нужно время, - настаивала я.

Граф долго сидел у моей кровати. Мы почти не говорили, но я чувствовала, как он молчаливо уговаривал меня. Я колебалась. Мне так хотелось сказать: «Да, давай обвенчаемся. Давай сорвем немного счастья», но я не могла забыть прогулки с Джоэлом, разговоры с ним, но больше всего, думаю, мечты своей матери.

Внезапно я сказала:

- В Грассвиль послали сообщить, где я? Граф сказал, что позаботился об этом.

- Благодарю вас. Они бы очень беспокоились.

Я закрыла глаза, призывая сон. Я хотела подумать, но мои мысли, разумеется, неизменно возвращались к извечному вопросу.

Наступило четырнадцатое июля - день в истории Франции, который не забудется никогда. Рука у меня по-прежнему была перевязана, но в остальном я чувствовала себя вполне хорошо, и требовалось только время, чтобы рука зажила.

Накануне в городе наступило затишье. Погода стояла жаркая и душная, и у меня сложилось впечатление, что огромный зверь притаился, приготовившись к прыжку.

Все мои чувства были напряжены. За короткий промежуток времени на мою жизнь было совершено два покушения. Такое не может пройти бесследно.

Мне захотелось уйти из особняка и некоторое время побыть одной. Накинув легкий плащ, я вышла на улицу. Проходя по узким улочкам, я ощущала косые взгляды, украдкой бросаемые в мою сторону. Королевским гвардейцам, патрулирующим улицы, было не по себе. Издалека доносились звуки песни.

Кто- то схватил меня за руку.

- Минель, ты сошла с ума?

Это был граф. Он был скромно одет в неприметный коричневый плащ и высокую шляпу наподобие той, которую носил Периго. Теперь люди остерегались появляться на улице в хорошей одежде.

- Ты не должна была выходить. Я искал тебя. Понял, что ты пошла в направлении Нового моста по набережной Орлог. Нам нужно без промедления возвращаться.

Он прижал меня к стене, чтобы пропустить группу молодых людей - вероятно, студентов, - пробегающих мимо. Их слова заставили меня поежиться: «A bas les aristocrats. A la lanterne»28.

Мы быстро пошли вперед. Я дрожала - не за себя, а за графа. Я знала, что, каким бы незаурядным ни выглядел его наряд, он не мог скрыть его происхождения, и нельзя долго обманываться на этот счет.

- Нам нужно немедленно возвращаться, - сказал граф.

Не успели мы достичь пригорода Сент-Оноре, как развернулся ад кромешный; казалось, весь Париж обезумел. На улицах слышались крики и вопли. Люди носились туда-сюда, сливались в толпы, пели, кричали: «A la Bastille»29 - Они направляются к тюрьме, - сказал граф. - О Боже, началось.

Мы благополучно добрались до пригорода Сент-Оноре.

- Ты должна немедленно покинуть Париж, - сказал граф. - Оставаться здесь небезопасно. Как можно быстрее смени одежду и спускайся в конюшню.

Я подчинилась. Граф нетерпеливо ждал меня внизу. Он распорядился, чтобы все, кто мог, покинули особняк, но не вместе, а по одному. Никто не должен это заметить.

Мы с графом выехали на юг, направляясь к замку. Туда мы прибыли уже ночью.

Остановились зале, и граф, повернувшись ко мне, печально сказал:

- Ты тянула слишком долго. Революция началась. Теперь ты должна незамедлительно уехать в Англию. Ради Бога, не говори по-французски, ибо это получается у тебя так хорошо, что необразованные люди принимают тебя за француженку, а держишь ты себя так, что к тебе будут относиться как к врагу народа.

- А вы? Вы тоже бежите в Англию?

Он покачал головой.

- Это только начало. Как знать, возможно, еще есть время спасти рушащийся порядок. Я не могу остановить тонущий корабль, Минель. У меня здесь есть дела. Я вернусь в Париж. Встречусь с королем и министрами. Возможно, не все еще потеряно. Но ты должна немедленно уехать. Вот главная моя забота.

- Вы хотите сказать… покинуть вас?

Впервые его лицо осветилось такой нежностью, что я едва узнала в нем мужчину, которого знала. Прижав меня к себе, он поцеловал мои волосы.

- Глупая Минель, - сказал он. - Осторожная, вечно медлящая Минель. Теперь мы должны проститься. Ты должна уехать, а я - остаться здесь.

- Я останусь с вами, - сказала я.

Граф покачал головой:

- Запрещаю.

- Значит, вы отсылаете меня?

Он колебался, и я увидела, как в нем борются противоречивые чувства. Граф понял, что, если я останусь, мы станем возлюбленными, потому что так всегда бывает, когда люди попадают в чрезвычайные ситуации, оказываются перед лицом смерти. Они хватают то, что им предлагает жизнь. Но если я останусь, то буду подвергать себя опасности.

Граф твердо проговорил:

- Я немедленно распоряжусь, чтобы сделали приготовления для твоего отъезда. Периго доказал, что ему можно верить. Он проводит тебя до Кале, вы выедете сегодня же вечером. Откладывать отъезд нельзя.

Вот так все закончилось. Я была не способна принять решение сама, за меня решила революция.

Сгустились сумерки. Я готовилась к отъезду. В конюшне меня уже ждала оседланная лошадь. Граф сказал, что мой отъезд должен привлечь как можно меньше внимания.

- Пока ты здесь, я не смогу быть спокоен, - сказал он. - У тебя есть шанс благополучно уехать, если Периго тебе поможет. Не забудь, без крайней необходимости не говори по-французски. Подчеркивай свою национальность. Народ не ссорится с иностранцами. Это война французов с французами.

Я спорила с ним, хотела остаться. Дважды я стояла перед лицом смерти и была готова рискнуть еще раз. Все что угодно - лишь бы не расставаться с ним.

Граф был тронут, но оставался непреклонен.

- Забавно, - сказал он, - когда никакой опасности не было, ты колебалась. Ты хотела быть уверенной, не так ли? Не произошло ничего такого, что укрепило бы твою веру… и все же ты готова рисковать своей жизнью, чтобы остаться со мной. О, противоречивая Минель!

Мне оставалось только умолять.

- Позвольте мне остаться. Позвольте мне рискнуть. Или уезжайте вместе со мной. Почему бы вам не отправиться в Англию?

Он покачал головой.

- Слишком многое меня здесь держит. Я не могу оставить своих собратьев. Франция - моя родина. Она разрывается на части. Я должен остаться и бороться за то, что считаю правым делом. Послушай, Минель. Когда все закончится, я приеду за тобой.

Я печально покачала головой.

- Ты в это не веришь? Думаешь, я тебя забуду? Вот что я скажу: что бы ни случилось с нами в будущем… что бы ни было в прошлом, я люблю тебя. Для меня ты единственная… и хотя ты этого еще не знаешь… я единственный для тебя. Какие разные у нас были жизни! Мы жили по различным правилам. Ты была воспитана как примерная христианка. Я… что ж, я жил в загнивающем обществе. Мне никогда не приходило в голову задуматься, имею ли я право вести себя так, как веду. Лишь после того, как по моей вине погиб ребенок, я начал понемногу задумываться о своей жизни, но влияние моего окружения было слишком сильным. Я возвращался на круги своя. После твоего появления я изменился. Я захотел другой жизни. Ты заставила меня увидеть все в новом свете. Ты научила меня видеть жизнь твоими глазами. Я хочу новых уроков, маленькая учительница, и только ты сможешь преподать мне их.

- Тогда, я остаюсь. Я выйду за вас замуж и останусь с вами.

- Если я сейчас женюсь на тебе, ты станешь графиней Фонтэн-Делиб. В новой Франции это не самое лучшее имя. Одному Богу известно, что станет с нами, но они будут мстить… зло и жестоко. В этом я уверен. И никак нельзя допустить, чтобы ты сейчас стала одной из нас. Для тебя остался лишь один путь - ты должна уехать. Что же до всего остального… слишком поздно. Торопись, мы теряем драгоценное время. Прощай, моя милая. Нет, au revoir30. Мы еще встретимся.