Джоанна Линдсей - Дьявол, который ее укротил

– Вздор! – перебила она. – Держите свои чертовы объяснения при себе! Я еду домой!

Метнувшись назад, она едва не столкнулась с вернувшейся горничной.

– Управитель не желает меня слушать, – пробормотала та. – Он выполняет только приказы господина!

С уст Офелии сорвалось тихое рычание.

– Интересно, кто из вас сядет на козлы, если мой человек будет вынужден пренебречь вашими требованиями? – злорадно ухмыльнулся Рейфел.

Офелия круто развернулась и злобно уставилась на него.

– Если хотите получить объяснения, – добавил он, пожимая плечами, – а у меня оно есть, предлагаю сделать, как вам говорят, потому что мне вовсе нет нужды оправдываться, чтобы достичь своей цели. Конечно, вам придется остаться в неведении, но уверен, что вам это безразлично.

– Шутите! – ахнула она.

– Терпение есть добродетель. И поскольку вы не обладаете ни терпением, ни другими добродетелями, если уж на то пошло, пусть эта будет первой, которую вы усвоите. Уроки, моя дорогая, начинаются прямо сейчас.

Офелия до сих пор кипела от гнева. Виконт попросту спятил! Почему никто не упоминал об этом раньше?

Она уже несколько минут сверлила яростным взглядом спину Рейфела, стоявшего перед камином с протянутыми к огню руками. Негодяй не обращал на нее ни малейшего внимания! Будто она – пустое место! А ведь она вот уже час сидела в гостиной, упражняясь в терпении и не перемолвившись с присутствующими ни единым словом.

Успевшую согреться Эсмеральду увели наверх, в ее комнату, но перед уходом она успела сказать несколько слов пылающей молчаливой злобой Офелии:

– Не дуйтесь, девушка. Это вам не идет. Попробуйте правильно разыграть карты – и обязательно окажетесь в выигрыше.

Интересно, что это означало? Офелия не осмелилась спросить, поскольку в комнате находился Рейфел. Ничего, еще есть время все узнать, когда она потолкует с Эсме. Та явно в курсе происходящего! Неужели тетка Рейфела заодно с племянником? Похоже, что так… хотя Офелия искренне надеялась на обратное. Ей не помешает еще один союзник, кроме Сэди. Но пока виконт не даст обещанного объяснения, она будет молчать, даже если придется сойти с ума от досады!

Горничным показали помещения для слуг. Сэди вернулась и сказала госпоже, что ее комната готова, но Офелия знаком велела ей уйти. Она с места не тронется, пока Рейфел не изволит объяснить, в чем дело. А этот проклятый дьявол намеренно заставляет ее ждать гораздо дольше, чем необходимо!

Она исходила злобой. Тряслась от бешенства.

Офелия в жизни не была так разъярена. И никак не могла придумать достойного способа заставить его заплатить за эту наглость.

Она снова и снова пыталась понять, что здесь делает. Но что тут можно понять, если она даже не знала, где находится!

Еще глядя в окно экипажа, она краем сознания удивлялась, почему они путешествуют по столь пустынной местности. Дома встречались редко, а чаще всего вообще не встречались, но она все время дремала и к тому же предположила, что Рейфел скорее всего знает окольные дороги, которыми легче попасть в столицу. Но кругом не было ничего, кроме бесконечных пустошей. А его особняк оказался единственным на много миль вокруг, так что она представления не имела, где он расположен.

Но ничего, Офелия выяснит, где они. И что этот человек вообразил себе, когда привез ее сюда, вместо того чтобы доставить домой! Неужели он так спесив, что думает, будто имеет право… на что? Какими мотивами он руководствовался?!

Единственное, что ей приходило в голову, – тот же мотив, с которым она неизменно сталкивалась в общении с мужчинами. Он наверняка добивается Офелии… исключительно ради ее красоты, как и другие. А поскольку его семья богата и знатна, он считает возможным похитить девушку, воображая, что подобная выходка сойдет ему с рук! Или решил скомпрометировать ее? Убедить, что любит, хотя испытывает одно лишь вожделение?

– Итак, мы сегодня научились терпению?

Ледяной взгляд Офелии вновь остановился на широкой спине Рейфела. Какой надменный тон! Знает, что у него на руках все козыри! А ведь, задавая вопрос, он даже не соизволил обернуться!

– Не… научились, – сухо выдавила она, задыхаясь от ярости.

– Жаль, – обронил он, направляясь к выходу.

Несколько мгновений она смотрела на него, не веря собственным глазам. Он в самом деле собирается уйти!

Офелия вскочила, намереваясь загородить собой дверь, но столик перед диваном, на котором она сидела, был придвинут слишком близко, поскольку ей успели принести поднос с ужином. Правда, она не съела ни крошки, но теперь колени ударились о стол. Чашка и блюдце с грохотом свалились на пол. Офелия в ужасе всплеснула руками.

Рейфел тут же остановился.

– С вами все в порядке? – сочувственно осведомился он.

– Да… то есть нет!

Она имела в виду свое настроение, а не легкий ушиб колена, но Рейфел со вздохом кивнул:

– Садитесь. Полагаю, мы сможем поработать над терпением в другой день.

Она не собиралась уточнять свои слова, особенно теперь, когда он, похоже, передумал и решил объяснить, что они тут делают.

Рейфел уселся на тот же диван, хотя довольно далеко от Офелии, но все же повернулся к ней лицом.

– Надеюсь, вы намерены объяснить, почему я здесь, а не в Лондоне.

– Совершенно верно. Мы с вами собираемся…

– Я так и знала! – резко перебила она. – Вы задумали скомпрометировать меня, чтобы заставить выйти за вас замуж. Но я не…

Она осеклась, потому что Рейфел рассмеялся. Искренне. Весело. Не будь Офелия так сердита, наверняка бы расстроилась из-за столь непростительного промаха. И он быстро подтвердил ее опасения:

– Господи, откуда взялись столь жуткие мысли?!

– Какие же еще у вас причины притащить меня сюда? – уже менее запальчиво осведомилась она.

– Я как раз пытался объяснить, когда вы меня перебили. Но поскольку вы об этом упомянули, позвольте заверить, что присутствие моей тетки гарантирует вашу полную безопасность. Наше пребывание здесь не вызовет ни малейшего скандала, и ваша репутация останется безупречной. Обещаю, что вы ни в малейшей степени не будете скомпрометированы.

– Пока мой отец не услышит о насилии над своей дочерью! – предсказала она.

– О каком насилии идет речь, дорогая?! Вы просто приглашены погостить в фамильном поместье Локов. Кроме того, я вызвался лично проследить за тем, чтобы вы сделали прекрасную партию. Ваш отец уже осведомлен об этом. Я послал ему записку еще до отъезда из Саммерс-Глейд.

– Визит? Без моего ведома и разрешения?

– А вы отказались бы?

Похоже, он ожидал отрицательного ответа. Ничего, его ждет сюрприз!

– Разумеется, отказалась бы.

– А ваш отец?

– Нет, он вытолкнул бы меня из дома, спеша поскорее отправить сюда, – с невольной горечью призналась девушка и немедленно пожалела о вырвавшихся словах, когда Рейфел самодовольно заключил:

– Так я и думал.

– Но вы нуждались в моем разрешении, – хмуро напомнила она, чем, однако, нимало не поколебала его самодовольства.

– Видите ли, как уже было в случае вашей первой помолвки с Дунканом, требуется только позволение ваших родителей, – с улыбкой поправил он. – Конечно, вы считаете это ужасно несправедливым. Но тем не менее так оно и есть.

Он снова вернулся к обычному сардоническому тону. Чертов негодяй наслаждается, объясняя, как мало власти она имеет над собственной жизнью.

– Но это не совсем ваше фамильное поместье, – указала она. – И где, во имя Господа Бога, мы находимся?

– Нортамберленд.

– Но это почти рядом с Шотландией!

– Ну, до Шотландии отнюдь не рукой подать. Это большое графство, хотя действительно граничит с Шотландией.

– Значит, вы солгали моему отцу в своей записке! – торжествующе воскликнула она. – Ваша семья живет вовсе не здесь! Когда я скажу ему правду…

– Вы еще понятия не имеете, в чем заключается правда, – с легким раздражением заверил он. – Но к тому времени, как вы снова увидитесь с отцом, будем надеяться, что ваша точка зрения на многие веши разительно изменится.

– То есть надеяться будете вы? – ехидно уточнила она.

– Нет, – задумчиво протянул он. – По-моему, я все верно сформулировал, тем более что вы не уедете отсюда, пока ваш характер не изменится к лучшему.

– Вы не можете держать меня здесь пленницей! – возмутилась она.

– Почему бы нет?

Такого она не ожидала. Ее словно громом поразило! Не успев опомниться, она вскочила и почти взвизгнула:

– Потому что вы не имеете права!

– У вас всегда столь бурная реакция?

– Да, когда меня беззастенчиво провоцируют!

Он участливо прищелкнул языком, очевидно, ничуть не впечатленный ее яростью.

– Ничего подобного у меня в мыслях не было! И мы продолжим беседу без этих театральных эффектов, так что садитесь, ведите себя прилично и, возможно, поймете, что у меня есть веская причина привезти вас сюда.

– Какая же именно?

– Ваше счастье, – просто ответил он. – Или хотите заявить, будто уже счастливы без меры?

О каком счастье могла идти речь? Впрочем, это не его чертово дело.

– Благодарю, но я сама позабочусь о своем счастье.

– Как заботились раньше? Губя жизни других людей? Именно это делает вас счастливой? Или вам нравится унижать и оскорблять людей? О, погодите, я понял! Цель вашей жизни – распускать слухи, в которых нет ни крупицы правды! Должно быть, это приводит вас в экстаз!

Офелия почувствовала, как по щекам ползет предательский румянец, и попыталась обороняться:

– Вы ничего не знаете обо мне, кроме того, что говорят окружающие. Но что в этом общего с моим счастьем? Да и почему вы так стремитесь меня осчастливить? Вернее говоря, как вы можете сделать меня счастливой, если я вас презираю?!

– А вы действительно меня презираете?