Джоанна Линдсей - Дьявол, который ее укротил

– Я помчалась домой, как только обо всем услышала. Поздравляю!

Подняв глаза, он увидел широко улыбающуюся сестру. Та просунула голову в дверь и с любопытством уставилась на брата.

– Не смей!

– Ты о чем?

– Не смей поздравлять меня! Если хочешь, можешь скорбеть вместе со мной. И спрячь проклятую жизнерадостную улыбку.

– Ты пьян, – констатировала сестра.

– Блестящая догадка! Как это ты додумалась?

– В самом деле пьян! Почему? И где она?

Приподнявшись на цыпочки, Аманда многозначительно взглянула в сторону кровати.

– Там ты ее не найдешь, – промямлил он. – Но если считала, что найдешь ее здесь, почему, черт возьми, не постучала, прежде чем вламываться в комнату?

– Я никогда никуда не вламываюсь! – фыркнула она.

– А что ты сделала только сейчас?

– Ничего особенного. Я долго стучала, но, не получив ответа, решила, что ты, должно быть, спишь. Однако мне было просто необходимо разделить с тобой радость…

Аманда осеклась при виде злобной гримасы, которую скорчил брат.

– Мне не следует радоваться?

– Ни в коем случае.

– Но она мне нравится.

– С каких это пор? Раньше ты ее терпеть не могла.

– Это было до того, как мы с ней потолковали по душам.

– Не верь ни одному ее слову, Мэнди, – презрительно фыркнул Рейф. – Она патологическая лгунья, законченная обманщица и великолепная актриса. Заставит поверить, что сейчас ясный день, когда за окном стоит темная ночь. И как, черт возьми, ты так быстро узнала обо всем?

– Какой-то тип ворвался в бальный зал того дома, где находилась я, и завопил на всю комнату, что вы поженились. Его тут же засыпали вопросами, после чего он пояснил, что был у Кейдов, когда ты объявил, что желаешь немедленно приковать себя к Офелии на всю жизнь, после чего сама леди Кейд отправилась с вами, чтобы стать свидетельницей на бракосочетании. Конечно, все обратили на меня укоризненные взоры, потому что я ни словом, ни намеком не обмолвилась о предстоящем событии. Мне стало ужасно стыдно, но я прощаю тебя, потому что так рада… то есть ничуть не рада… ну вот, доволен?

– Я выгляжу довольным?

Аманда, хмурясь, присела на подлокотник его кресла.

– Что случилось? Что-то помешало тебе жениться на Офелии?

– Нет, – признался он, ненавидя себя в эту минуту. – Я мог не допустить ничего подобного, но так взбесился, что попал в дурацкое положение.

Он понял, как странно все это, должно быть, звучит, попытался объяснить, но тут же потерял нить мысли и сдался.

– Хочу тебя предупредить, дорогая, – пробормотал он вместо этого, – никогда, никогда в жизни не принимай в гневе кардинальных решений, касающихся твоей жизни.

– Но я думала, что ты ее любишь! Ты так восторгался «новой» Офелией! Я тоже встретилась с ней и была вынуждена согласиться с тобой. Она не просто изменилась, передо мной стоял совершенно другой человек.

– Ложь! Женщины, которую я любил, не существует. Все подделка.

Аманда подняла брови.

– Ты в этом уверен? Вспомни, мы говорим о женщине, узнавшей о позорном пари. Той самой, которая воспылала жаждой крови. Ты только что назвал ее великолепной актрисой? Может, именно эта женщина и есть подделка?

– Ты ничего не понимаешь, Шерман, – вздохнула Мэри. – Она даже и уснула в слезах. Поверь, она ничуть не рада такому повороту событий.

– А я, по-твоему, рад?!

Супруги сидели в столовой, делая вид, будто завтракают, хотя еда на тарелках оставалась нетронутой. Мэри еще прошлой ночью рассказала мужу о поспешной свадьбе, по крайней мере попыталась прояснить то немногое, что поняла, и оказалась права в своем предсказании. Муж пришел в бешенство, и даже утром его настроение оставалось самым мрачным. Обычно она старалась не обращать внимания на его упреки, но в этом случае была расстроена не меньше его, хотя по иным причинам.

– У нее могла быть самая роскошная свадьба века, – продолжал Шерман. – Даже члены королевской семьи могли бы посетить свадьбу герцогского наследника. Неужели ты не сознаешь всех потерянных возможностей?!

– Хотя бы раз в жизни подумай о дочери, а не о своих проклятых возможностях!

Мэри крайне редко кричала на мужа. В отличие от дочери она не была подвержена припадкам вспыльчивости. Не в ее натуре было терять терпение или поддаваться гневу. Но в тех редких случаях, когда это случалось, Шерман немедленно сдавался. Вот и сейчас он устало обмяк на стуле, словно из него мгновенно улетучилась вся энергия, и настороженно оглядел жену.

– Повези ее по магазинам, – промямлил он. – Лучшее средство осчастливить женщину.

– Это жестоко, Шерман. Жестоко и бездушно.

Муж залился краской:

– Зато действенно, не находишь?

– Да, если речь идет о мелких неприятностях, но это несчастье вряд ли можно назвать мелким. И всю эту неделю она непрерывно плачет. Если хочешь знать, последние несколько дней она не выходила из своей комнаты не потому, что болела. Просто услышала что-то, выбившее бедняжку из колеи.

– Что именно?

– Понятия не имею. Она не сочла нужным поделиться со мной. Пыталась притвориться, будто ничего не произошло. Но я никогда не видела ее в таком гневе и отчаянии… разве только когда ты обручил ее с Мактавишем.

Шерман снова побагровел.

– Пожалуйста, дорогая, не стоит к этому возвращаться. Постарайся она хоть немного, и брак мог быть вполне удачным.

– Ах, не об этом речь. Беда в том, что она не находит себе места, ибо вышла замуж за человека, которому не нужна. Который ее не хочет.

Шерман даже подскочил от неожиданности. Теперь и его обуяла обида за отвергнутую дочь.

– Ни на секунду не поверю, – яростно прошипел он, – что может найтись мужчина, презревший этого ангела.

Мэри горько усмехнулась:

– Ангел? Да, внешне, но ты прекрасно знаешь, что несколько необычное детство, которое ей пришлось пережить по твоей вине, не только испортило ее характер, но и вынудило никому не доверять.

– Почему это я вечно во всем виноват?

– Не во всем, но во многом! Я сто тысяч раз предупреждала тебя не относиться к ней, как к дорогой безделушке, которую можно выставлять напоказ, на зависть окружающим. Через гостиную прошел бесконечный поток холостых мужчин, предлагавших руку и сердце совсем еще юной девочке!

– Если хочешь знать, меня раздражало чересчур большое количество этих предложений.

– Но что, по-твоему, должна была чувствовать она?! Твои громкие скандалы с дочерью стали легендарными. Весь квартал об этом сплетничает.

На щеках Шермана снова выступил предательский румянец.

– Ты не заметила, что, вернувшись от Локов, она вроде бы присмирела? Я почти не узнал ее.

Мэри выразительно подняла глаза к небу.

– Пойми же, ты никогда не видел ее спокойной и благоразумной, потому что в твоем присутствии она неизменно злится и выходит из себя. Но ты прав. Я действительно заметила поразительные перемены в Офелии. Она стала мягче, словно обломала все свои шипы.

– Считаешь, что семейка Локов подавила ее своим превосходством? – удивился Шерман.

Мэри укоризненно прищелкнула языком.

– Я ничего подобного не думаю. И мы не встречались ни с кем из них, если не считать виконта и его сестру. Не стоит заранее судить о людях, которых не знаешь.

– В таком случае что могло ее изменить? – пожал плечами Шерман. – Не могла же она ничего тебе не сказать.

– Я ее мать. Не лучшая подруга. Мне очень жаль, что она редко исповедуется мне.

Высказав все это, Мэри едва не расплакалась. Бедная Офелия! Почему ей так не везет? Слезы душили Мэри, не давая говорить, но она все-таки пробормотала:

– Она всю жизнь была несчастна. Неужели ты этого не понял? При такой несравненной красоте она ужасно несчастна!

– Но что я могу сделать?

– Кроме того, чтобы постоянно ее злить? Прости. Не хотела. Само вырвалось. Но ты должен признать, что иначе она на тебя не реагирует. И я не уверена, что эту ситуацию можно как-то исправить. Как ни странно, думаю, она его любит. И хотя не призналась в этом, видел бы ты, как сияют ее глаза, когда заходит речь о виконте. Но и это не объясняет, почему она сейчас здесь, с нами, а он пошел своей дорогой. Думаю, она права: он не хотел жениться. И сделал это исключительно из-за глупых сплетен, которые, нужно заметить, распространялись не без твоей помощи. Это ты хвастался своим приятелям, что дочь гостит у Локов и объявление о помолвке ожидается со дня на день.

На этот раз лицо Шермана потемнело от прилива крови.

– Я немедленно нанесу Локу визит и выясню, что происходит.

– Не стоит, – поспешно возразила Мэри. – Ты только ухудшишь положение вещей. – Но тут же, разгорячившись, добавила: – Однако если он через несколько дней не приедет за Офелией, я поеду с тобой и выскажу все, что о нем думаю. Не позволю делать мою дочь посмешищем лишь потому, что он не находит ее приемлемой женой для себя!

– Ты еще не проснулась? А Сэди сказала, что к тебе можно войти.

Офелия порывисто села в кровати. Она не спала. И знала, что сейчас уже почти полдень. Просто не хотела встречать еще один нелегкий день. И она была права. Судя по виду Джейн и Эдит, едва скрывавших волнение, обе уже знали, что отныне она – леди Лок.

– Моя горничная считает, что мне давно пора умыться и одеться, поэтому решила любым способом вытащить меня из постели, – пояснила Офелия и для пущего правдоподобия даже изобразила зевок.

– Поздно легла? – хихикнула Джейн.

Девушки уселись на привычные места у маленького столика, на котором стоял поднос с завтраком. Похоже, Сэди оставила поднос после очередной попытки растормошить Офелию.

Подобное замечание было чересчур смелым для Джейн. Ей, незамужней девушке, не следовало намекать на брачную ночь. Но Офелия вовсе не собиралась ей отвечать!