Аманда сочувственно поморщилась:

– Не знаю, как вам удалось это переносить… я имею в виду до того, как вы встретили Мактавиша и убедились, что он вовсе не уродливое чудовище. На вашем месте я обозлилась бы на родителей… и очень перепугалась.

– Спасибо! Приятно знать, что я не одинока.

– Но ведь даже после знакомства с Мактавишем вы все-таки не захотели выйти за него!

Офелия покачала головой.

– Полагаю, некоторые пары, независимо ни от чего, совершенно не подходят друг другу. К счастью, мы поняли это, пока не стало слишком поздно.

Это была настолько незначительная ложь, причем даже изобретенная не ею, что Офелия без зазрения совести ее повторила. А дальше случилось нечто поразительное: они с Амандой проговорили двадцать минут. Беседу изредка прерывали джентльмены, жаждавшие заполнить их бальные карточки, Аманда наконец призналась, что ей пока никто не нравится, поскольку принять решение оказалось слишком сложно.

– Не уверена, что смогу дать вам достойный совет, но на вашем месте подождала бы, пока любовь все не решит за вас. Рейф упоминал, что вы считаете, будто любовь идет рука об руку со счастьем.

– Да, кажется, я прожужжала ему все уши на эту тему. А вы? Именно так и поступаете? Ждете любви?

– Мое положение немного сложнее. Если я не смогу как можно скорее найти себе мужа, боюсь, мой отец снова вмешается и сам выберет мне жениха.

– Но подобные взгляды так… так… устарели! – рассердилась Аманда. Она явно сочувствовала, причем вполне искренне, в чем Офелия нисколько не сомневалась.

Удивительно! Значит, когда ты добра к людям, они отвечают тебе тем же! Господи, неужели она всю жизнь руководствовалась ложными принципами, намеренно отталкивая людей, которые могли бы стать ее друзьями?

– О Господи, какая встреча! – неожиданно воскликнула Аманда, заглядывая Офелии через плечо. – Сабрина приехала! Нам просто необходимо поздороваться с ней!

Обернувшись, Офелия увидела Ламбертов, тетушек и племянницу, входивших в бальный зал. Сабрину было трудно узнать. Она буквально сияла красотой. А ведь на ней даже не было бального наряда. Всего лишь скромное вечернее платье из светло-зеленого шелка. Подумать только, маленькая йоркширская мышка с каштановыми волосами превратилась в прелестную бабочку. Неужели любовь вершит чудеса?

Но, следуя за Амандой, Офелия бессознательно замедляла шаг. Ей все больше становилось не по себе. Рейф объяснил, как гнусно она обошлась с Сабриной. И зависть отнюдь ее не извиняет!

В душе все сильнее разгоралось сожаление. К тому времени как они подошли к Сабрине, Офелия едва сдерживала слезы. Только бы не заплакать посреди бального зала! Какой позор!

Когда Аманда произносила слова приветствия, Офелия скромно держалась позади. Сабрина, улыбаясь, поздоровалась с сестрой Рейфа, но улыбка померкла при виде Офелии. Однако подошедшая Мэри, которая всю жизнь дружила с тетками Сабрины, отвлекла Аманду. Офелия поспешила обнять Сабрину и прошептать:

– Я воспользовалась вашей добротой и теперь прошу… – Слезы все-таки потекли! – Простите меня. Я не должна была лгать вам насчет Дункана. Наговорила вам столько неправды, и все потому, что не раз ревновала к вам и завидовала. Но хочу сказать только, что горько обо всем сожалею.

Офелия, не дожидаясь ответа, стыдясь текущих по лицу слез, поспешно вышла из зала, прежде чем кто-то заметил, в каком она состоянии.

Глава 34

– Что ты так хмуришься, девочка? – осведомился Дункан, появляясь в зале. – Все еще злишься из-за того, что я притащил тебя сюда, хотя ты не захватила бальное платье и пришлось ехать в вечернем?

Сабрина подалась вперед и украдкой погладила его по щеке.

– Нет. Я никогда не сержусь на тебя. Понимаешь, Офелия… вдруг извинилась за то, что оболгала тебя. Но ведь она вовсе не раскаивается. Зачем ей это нужно?

Дункан пожал широкими плечами:

– Может, хочет помочь Рейфу выиграть пари?

– Ах да, я и забыла! – кивнула Сабрина, но тут же снова свела брови: – Нет. Она никогда не унизится до того, чтобы кому-то помочь. Это на нее не похоже.

– В таком случае почему ты усомнилась в ее искренности?

– Потому что она сказала, что завидовала мне.

– И?..

– Разве этого недостаточно? Как это она может завидовать мне?!

– Но это вполне естественно, Брина, – рассмеялся Дункан. – Неужели ты не понимаешь, как прекрасна? Кроме того, для зависти и ревности не существует ни причин, ни доводов рассудка. Даже несравненная красота не означает, что у нее нет никаких сомнений и неуверенности в себе.

– Неужели ты на ее стороне? – ахнула Сабрина.

– Нет. Просто гадаю, неужели Рейф сказал правду и она действительно изменилась?

– Значит, он считает, что выиграл пари?

– Да, и я специально приехал сюда, чтобы удостовериться, так ли это. Где она?

Сабрина на секунду задумалась.

– Она действительно высказалась слишком горячо. Я подумала, что это притворство. Она прекрасная актриса! Но полагаю, в любом случае она покинула зал, чтобы прийти в себя.

Рейфела и Дункана задержал в холле старый приятель отца Рейфела. Дункан ухитрился улизнуть чуть раньше, чтобы поскорее присоединиться к невесте, но Рейфел не мог быстро распрощаться с собеседником, не показавшись при этом неучтивым. Поэтому разговор продолжался не менее десяти минут. Оказавшись наконец в бальном зале, он первым делом отправился на поиски друзей. И даже не сразу понял, что заодно ищет некую блондинку.

Но в зале воцарилось молчание. Рейф совершенно забыл, какой эффект может произвести его появление, поскольку он вот уже несколько лет как не присутствовал на лондонских балах. Его немедленно осадили знакомые, еще не встречавшиеся с ним со дня возвращения в Англию. Всем хотелось поприветствовать его. Особенно амбициозным мамашам.

Увидев, как две почтенные дамы решительно прокладывают дорогу сквозь толпу, волоча за собой незамужних дочерей, Рейф внезапно пожалел о приезде. Хорошо бы немедленно отступить и как можно скорее вернуться домой! Но усилием воли он заставил себя остаться.

Рейф держался с дамами весьма холодно и решительно отказался танцевать, когда они попытались обременить его и этой обязанностью. Его так и подмывало сказать какую-нибудь грубость. К счастью, на помощь пришла сестра, утащив его и даже не извинившись перед дамами. Только Аманде могли сойти с рук подобные поступки: уж очень ловко она временами притворялась легкомысленной и чересчур жизнерадостной.

Она бесцеремонно увела брата к столу с прохладительным, где стояли ряды бокалов, наполненные всеми видами напитков, от шампанского до слабого чая. Лакеи то и дело наполняли бокал за бокалом. Рейф предпочел шампанское. Правила этикета запрещали незамужним дамам пить спиртное, поэтому Аманда взяла лимонад.

– Мог бы и сказать мне, что приедешь, – пожаловалась она, поднося к губам бокал. – Тогда не пришлось бы просить тетю Джулию провожать меня сюда. Еле уговорила! Она не хотела ехать. Да, пока не забыла, сегодня мы с Офелией поговорили. Ты, конечно, не поверишь, но она была так любезна со мной. Я едва не растаяла… о, не важно, совсем забыла, что не разговариваю с тобой.

Рейф весело хмыкнул вслед удалявшейся сестре. Жаль парня, которого она полюбит! У бедняги не будет ни минуты покоя.

Он наконец увидел Дункана и Сабрину, кружившихся в центре зала. И внезапно заметил Офелию, старавшуюся проскользнуть в комнату незамеченной. Она словно магнитом притягивала его взор. А ее красота лишала разума.

Зеленовато-голубое бальное платье, отделанное серебряным шнуром, больше подошло бы Снежной королеве. Но сейчас в ней не было ничего ледяного. И надменность осанки тоже куда-то исчезла. Мало того, она казалась неуверенной в себе.

При этой мысли Рейф похолодел. Что он наделал? Если сумел так быстро превратить ее в застенчивую мышку, ему лучше сразу застрелиться!

Он немедленно направился к ней. Нужно поспешить! К ней направляются не менее дюжины поклонников! Будь он проклят, если не ощутил, что участвует в чем-то вроде скачек!

Рейф опередил соперников буквально на миг. И как раз в тот момент, когда остальные уже были готовы окружить Офелию, просто взял ее за руку и повел танцевать.

Правда, только на полпути догадался спросить:

– Танец, дорогая?

– С удовольствием, – ответила она. – Хотя нас, вполне возможно, остановят, потому что я уже обещала этот танец другому.

– Ничего, я рискну! – бросил он, увлекая ее в круг танцующих.

Стоило обнять ее за талию, как его обуяло странное чувство собственника. Совершенный абсурд! Пусть он помог изменить ее характер, укротить фурию. Но она не его создание. Он просто помог Офелии проявить свои лучшие, до сих пор дремавшие качества.

Но желание владеть принимало различные формы, а он даже не хотел думать о самой обычной, не имевшей места в его жизни. Однако Рейф не мог отрицать, что ему недоставало уютной атмосферы Олдерс-Нест и общества Офелии. В подобном окружении или на любом публичном собрании он не имел права провести наедине с ней более нескольких минут. Всего один танец, не больше. Иначе злые языки начнут свою неутомимую работу. Но, несмотря ни на что, ему хотелось быть с ней рядом, слышать ее смех, наслаждаться остроумными ответами, любоваться прелестным личиком.

Рейфел слишком рано отпустил Офелию, но что еще оставалось делать? И вот сейчас он мог думать только о том, как бы затащить ее в постель. И это вместо того, чтобы добиваться ранее поставленной цели. Слава Богу, ему удалось ее преобразить. Однако теперь, когда Рейф больше не имел права занимать все ее время, он внушил себе, что должен приглядывать за ней. А еще он хотел убедиться, что не превратил ее в застенчивое, пугливое создание.

Впрочем, сейчас, когда они были вместе, он не замечал ничего подобного. Может, потому что в его присутствии она расслабилась, особенно после того, что между ними было? И наверное, считает его своим другом? Но все же ему нужно увидеть, как она ведет себя с окружающими. А этот присмиревший, пристыженный вид, с которым она появилась в комнате, тревожил его.