Джоанна Линдсей - Дьявол, который ее укротил

– А там остались еще стулья, или все перенесли сюда?

К этому времени Офелия успела отдышаться.

– Вы будете удивлены, узнав, сколько стульев у нас в доме. Матушка считает небольшие собрания пустячной тратой ее талантов, – сообщила она, красноречиво озирая его тарелку.

– Я пропустил ленч, – ухмыляясь, пояснил он.

– Ну как, проверим, остались ли в столовой свободные стулья?

– Почему бы вам сначала не раздобыть себе что-нибудь на ужин?

– Я не голодна.

Рейфел укоризненно покачал головой:

– Мы так и не успели обсудить вашу чрезмерную худобу, не так ли?

Он подшучивал над ней… а может, и нет?

– Вы действительно считаете меня тощей?! – выпалила она, обеспокоенно оглядывая себя.

– Неужели вы так уж хотите знать, что я думаю о вашей фигуре?

Офелия залилась краской, возможно, заметив, как блестят его глаза, скользившие по ее грудям и ниже.

Она поспешно схватила с первого попавшегося блюда маленькую колбаску в тонком бисквите и повела Рейфа в столовую. Комната оказалась почти пустой. На одном конце длинного стола ужинали два джентльмена, занятые оживленным разговором. Один из них, Джонатан Кантерс, минут пятнадцать назад сделал ей предложение. Второе за вечер! И был так же серьезен, как молодой Гамильтон. Он уже просил ее стать его женой в начале сезона, до того как стало известно о ее помолвке с Дунканом.

Офелия приветливо улыбнулась обоим и тут же отвела взгляд, чтобы они не подумали, будто она хочет к ним присоединиться. Она уселась на другом конце стола и подождала Рейфа. Удивительно, что она так долго сдерживала любопытство!

– Что вы здесь делаете? – шепотом выпалила она. – Вы должны быть в Саммерс-Глейд.

– Как оказалось, свадьба состоится только через несколько недель. Очевидно, тетушки Сабрины настояли на торжественной церемонии по всем правилам этикета, подготовка к которой занимает ужасно много времени. А поскольку Дункан едва сдерживает нетерпение и предпочел бы не ждать, я решил, что неплохо будет оказаться подальше от влюбленных. Поэтому и вернулся в Лондон.

– Жаль, что вы не узнали обо всем, прежде чем мы уехали.

– Вы правы. Поэтому я и пропустил ленч. Думал, что догоню вас сегодня утром, но не смог найти гостиницу, в которой вы остановились.

– Удивительно видеть вас здесь. Как это вы приняли приглашение моей матери? Я могла бы поклясться, что вы не желаете, чтобы наши имена были каким-то образом связаны.

– Но мое пребывание здесь ничем нам не грозит, дорогая. И я еще не был дома, поэтому не получал приглашения. Просто заехал убедиться, что вы благополучно добрались домой.

– Очень любезно с вашей стороны.

– Да, со мной такое бывает.

Бывает, и довольно часто. Конечно, выдавались моменты, когда он вел себя крайне высокомерно. Но она простила ему и это. Они расстались друзьями, возможно, даже слишком хорошими друзьями…

– Кроме того, – добавил он, принимаясь за еду, – теперь я чувствую ответственность за вас. Я обязан сделать все, чтобы вы нашли счастье с хорошим человеком. Если помните, это входит в наш договор.

Офелия застыла.

Рейф ничего не заметил.

Неужели он всерьез собирается выступить в роли свата, после того, что между ними было?

– Разве? – чуть более резко, чем необходимо, переспросила она. – Не помню, чтобы вы об этом упоминали.

– Мне показалось это излишним, поскольку входит в понятие вашего счастья, – жизнерадостно заявил он. – Вы ведь по-прежнему намерены выйти замуж?

– Непременно.

– И значит, проведете остаток жизни с этим удачливым парнем, кем бы он ни был. Поэтому мы должны быть уверены, что вы будете с ним счастливы.

– Мы? И каким же способом мы сумеем заранее определить, что сделает меня счастливой?

Рейф удивленно уставился на нее:

– Только не говорите, что по-прежнему намереваетесь поискать тугой кошелек. Деньгами счастья не купишь, Фелия. Скорее, с их помощью легче переносить несчастье. Но вам придется очень тяжело.

Офелия откусила кусочек колбаски.

– А что же в таком случае дарит счастье?

– Любовь, разумеется.

– Вот уж не знала, что вы романтик!

– Я тоже не знал, – хмыкнул Рейф. – Просто пытаюсь взглянуть на это с точки зрения женщины. Судя по высказываниям моей сестры, которые мне пришлось выслушивать уж не знаю сколько раз, именно любовь сделает ее экстатически счастливой. Она считает, что любовь и счастье идут рука об руку.

– Возможно, так оно и есть. Мне трудно судить. Но есть и другие составляющие счастья.

Рейф вздохнул, вероятно, заметив, что она несколько раздражена.

– Только не говорите, что вы вернулись к прошлому и что наши объединенные усилия…

– О, прекратите, – в свою очередь вздохнула она. – У меня просто появилась новая цель: освободиться из-под власти отца. Он принимает решения, имея в виду собственное счастье. Не мое. И с меня довольно!

– Это означает, что вы собираетесь принять первое же предложение от первого же поклонника, – констатировал Рейф с такой тревогой, что ей захотелось разубедить его.

– По крайней мере половина тех мужчин, что сегодня собрались здесь, предлагали мне руку и сердце. Только за последний час я получила два предложения, но еще никому не дала согласия.

– Но кто-то… уже привлек ваше внимание? – слегка поколебавшись, спросил он. – Я могу знать о них то, что неизвестно вам.

– Да пока что нет, – пожала плечами Офелия и выбрала именно этот момент, чтобы снова улыбнуться Джонатану. Мужчины прекратили спорить, когда она вошла в комнату, и постоянно поглядывали в ее сторону. – Я пока еще не отказалась от собственных критериев.

– Но вы не упоминали, что ищете в мужчине что-то еще, кроме богатства.

– Не упоминала.

– Не хотите откровенничать?

– Нет. Просто в то время не желала обсуждать это с вами. Видите ли, я не доверяю мужчинам, которые клянутся в любви с первого взгляда. А другие мне просто не встречались. Я жду человека, у которого хватит терпения сначала узнать меня. Такого, как вы.

Она даже не покраснела, хотя понимала, что ей не стоило бы это говорить. Но Офелия уже предупредила Рейфа, что ему ни к чему тревожиться: она не имеет на него никаких видов.

– Честно говоря, Фелия, это прекрасная цель, но, возможно, сработала бы против вас…

– Вздор! – перебила она, зная, что он собирается упомянуть о ее прежних промахах. – Конечно, вам хотелось бы считать себя причиной моего полного преображения, но на самом деле вы всего лишь открыли мне глаза на некоторые проблемы и помогли справиться с недостатками, грозившими окончательно мной завладеть. Однако я и до этого обладала кое-какими хорошими качествами, просто не спешила их выказывать.

– Да, я заметил.

– Что именно?

– Что вы не полностью лишены хороших качеств – недаром так легко завоевали симпатии моей тетушки.

– Завоевала?! – притворно возмутилась она. – Да Эсме полюбила меня с первой встречи, и вам это известно!

– Полагаю, так оно и было. Но теперь вам нужно вернуться к гостям. Одно дело – провести со мной несколько минут, но стоит вам задержаться, как злые языки немедленно найдут пищу для сплетен.

– Вы правы, – кивнула Офелия, вставая. – И спасибо за то, что приехали навестить меня. Очень мило с вашей стороны.

Голубые глаза ярко сверкнули:

– Господи Боже, не смейте никогда употреблять это слово в связи со мной, иначе из-за вас я приобрету дурную репутацию!

– Предпочитаете считаться неисправимым повесой?

– Совершенно верно!

– В таком случае я никогда не выдам вашу тайну, – так же шутливо пообещала она и уже хотела уйти, но он сжал ее локоть.

Офелия задохнулась и на мгновение прикрыла глаза. Всего секунду назад она спокойно сидела рядом с ним, поглощенная разговором, и не думала о том, что он находится так близко. Но стоило ему прикоснуться к ней, как она вспомнила все, что они делали в Олдерс-Нест, как чудесно это было и что сказала Джейн.

– Как отнесся отец к вашему возвращению? – осведомился Рейф.

Так вот почему он остановил ее! Офелия сразу пала духом и даже не обернулась, боясь взглянуть на него.

– Он еще не приезжал домой и даже не знает, что я уже здесь, – пробормотала она.

– В таком случае советую подождать и посмотреть, что будет, прежде чем принимать поспешные решения.

– Я? Поспешные? – фыркнула она и вышла из комнаты, слыша за спиной его смех.

Погруженная в свои мысли Офелия и не подозревала, что выбрала для перехода из столовой в гостиную наихудший момент. Она даже не заметила отца, снимавшего в передней длинное пальто, чтобы передать его лакею. Зато он мгновенно заметил дочь:

– Фели? Когда ты приехала?

Никаких приветственных улыбок. Никаких отеческих объятий. Одно неприкрытое любопытство.

Шерману Риду, графу Деруичу, было уже под пятьдесят, но в темных густых волосах не было ни единой серебряной прядки, а карие глаза смотрели пристально и с некоторым подозрением. Высокий и худой, рядом со своей женой он казался тощим. Уродливым его назвать было нельзя, как, впрочем, и красавцем. Именно поэтому он был так поражен несравненной красотой дочери и преисполнился решимости извлечь для себя возможную пользу из этого дара природы.

– Я вернулась сегодня днем. Матушка, как видишь, смогла устроить ужин в честь моего прибытия и пригласила множество моих поклонников.

Он глянул в сторону гостиной, откуда доносился шум.

– Это было так необходимо?

Офелия стиснула зубы. Она упомянула о поклонниках, поскольку обычно отец был в восторге, когда дочь окружали обожатели… впрочем, так было до помолвки с Дунканом Мактавишем. Кроме того, он всегда поощрял Мэри в ее увлечении балами и вечеринками: единственное, в чем супруги были абсолютно согласны.

– Необходимо? Нет. Но мама была счастлива сделать это для меня, а я рада за нее.