Эйвон пересел поближе к Леони и дернул девушку за локон.

— Дитя мое, ты сегодня на редкость молчалива.

— Я думаю, — серьезно ответила Леони.

— О чем, ma mie?

— Не скажу, Монсеньор! — Леони улыбнулась. — Лучше давайте сыграем в пикет!

Они устроились за карточным столиком, спустя полчаса в гостиную заглянула леди Фанни и пожелала спокойной ночи. Ее светлость ушла, взяв с Леони слово, что та после обеда отправится в постель. Перед уходом леди Фанни поцеловала Леони, девушка в ответ обняла ее светлость, чему та несказанно подивилась. Руперт ушел вместе с Фанни, и Леони осталась наедине с герцогом.

— Вот все и ушли, — голос девушки дрогнул.

— Да, дитя мое? А что в этом такого? — Его милость раздал карты.

— Ничего, Монсеньор. Я сегодня очень несобранная.

Они играли до тех пор, пока дворецкий не объявил, что обед подан. Его милость и Леони перешли в просторную столовую. Эйвон отослал лакеев, Леони облегченно вздохнула.

— Так лучше, — заметила она. — Интересно, много сегодня проиграет Руперт?

— Будем надеяться, что нет, дитя мое. Впрочем, завтра ты сама это поймешь по выражению лица юного разгильдяя.

Леони не ответила. Она протянула руку к тарелке с засахаренными фруктами, стараясь не смотреть на его милость.

— Знаете, Монсеньор, я никогда не ела ничего такого, пока вы не забрали меня у Жана, — тихо прошептала девушка.

— Знаю, дитя мое.

— Поэтому теперь я ем много, — мрачно добавила Леони. — Монсеньор, я так рада, что мы сегодня остались вдвоем.

— Ты мне льстишь.

— Нет. Со времени нашего возвращения в Париж нам почти не удавалось оставаться наедине, а мне так хотелось поблагодарить вас за вашу доброту.

Его милость хмуро посмотрел на неподатливый грецкий орех.

— Я очень тронут, дитя мое. Но, помнится, я как-то говорил тебе, что в герои не гожусь.

— Вы были рады, что сделали меня своей воспитанницей.

— Разумеется, дорогая, иначе бы я так не поступил.

— Я была так счастлива, Монсеньор.

— Что ж, прекрасно, дитя мое.

Леони отложила салфетку и поднялась.

— Что-то я совсем утомилась. Надеюсь, Руперт сегодня выиграет. И вы тоже.

— Я всегда выигрываю, дитя мое. — Его милость открыл дверь и вместе с девушкой прошел к лестнице. — Желаю тебе хорошо выспаться, ma belle.

Леони внезапно опустилась на одно колено и прижалась губами к его руке.

— Спасибо, Монсеньор. Bonne nuit! — сдавленным голосом произнесла она, поднялась и быстро взбежала по лестнице.

В комнате ее ждала взволнованная горничная. Леони плотно прикрыла дверь, прошла мимо девушки, бросилась на кровать и разрыдалась. Горничная несмело приблизилась.

— Мадемуазель, зачем нам уезжать, да еще тайно? Может, лучше остаться?

Внизу хлопнула входная дверь. Леони спрятала лицо в ладонях.

— Ушел! Ушел! Ах, Монсеньор, Монсеньор! — Она немного полежала, пытаясь совладать с собой. Через несколько минут девушка встала, спокойная и решительная. Повернулась к горничной. — Мари, дорожная карета готова?

— Да, мадемуазель, я наняла ее сегодня утром. Через час карета будет ждать на углу. Но кучер запросил целых шесть франков, ему не понравилось, что надо выезжать так поздно. Он говорит, что сегодня мы доберемся только до Шартра.

— Не важно. У меня хватит денег, чтобы заплатить за все. Принеси мне бумагу и чернила. Ты точно… ты точно хочешь поехать со мной?

— Да, мадемуазель! Его милость придет в ярость, если отпущу вас одну.

Леони печально взглянула на перепуганную Мари.

— Мы никогда больше не увидим Монсеньора.

Горничная скептически покачала головой и заявила, что твердо решила бежать с мадемуазель. Она принесла чернила и бумагу, и Леони принялась за прощальное письмо.

* * *

Вернувшись, леди Фанни заглянула к Леони. Комната девушки была пуста. Леди Фанни изумленно уставилась на неразобранную постель. На покрывале что-то белело. Она бросилась к кровати и дрожащими руками поднесла к свету два запечатанных письма. Одно предназначалось ей, другое — Эйвону.

Леди Фанни обессилено опустилась в кресло и оцепенело уставилась на письма. Она поставила свечу на стол и вскрыла письмо, на котором было начертано ее имя.


"Дорогая мадам,

Этим письмом я хочу попрощаться и поблагодарить Вас за Вашу доброту. Другое письмо предназначено Монсеньору, я постаралась объяснить ему, почему мне пришлось уехать. Вы все были так милы со мной, я вас очень-очень люблю. Мне жаль, что только так я могу проститься с Вами. Я Вас никогда не забуду.

Ваша Леони".


Фанни вскочила.

— Боже правый! — прошептала она непослушными губами. — Леони! Джастин! Руперт! Где же все? Господи, что же мне делать? — Она сбежала вниз и, заметив у двери лакея, бросилась к перепуганному малому. — Где мадемуазель? Когда она вышла? Отвечай же, болван!

— Мадам? Мадемуазель спит.

— Глупец! Где ее горничная?

— Мадам, Мари ушла незадолго до шести, вместе с Рейчел, насколько я понимаю.

— Рейчел у меня в комнате! — отрезала ее светлость. — Господи, что же мне делать? Его милость вернулся?

— Еще нет, мадам.

— Как только он придет, приведи его ко мне! — приказала леди Фанни и удалилась перечитывать письмо Леони.

Минут через двадцать в комнату ее светлости вошел Эйвон.

— Фанни? Что случилось?

— О, Джастин, Джастин! — прорыдала миледи. — Почему мы сегодня оставили ее. Она ушла! Ушла! Ушла!

Его милость шагнул к сестре.

— Леони? — голос его был отрывист.

— Кто же еще? — простонала ее светлость. — Бедное, бедное дитя! Это письмо она оставила для меня, а вон то для тебя! Прочти!

Его милость сломал печать и пробежал глазами послание. Леди Фанни пристально следила за братом. Губы герцога решительно сжались.

— Ну? — нетерпеливо спросила ее светлость. — Что она написала? Ради бога, Джастин!

Его милость протянул сестре письмо и отошел к камину.


"Монсеньор,

Я ухожу от Вас, так как узнала, что я не та, за кого Вы меня принимаете. Я Вам солгала, когда сказала, что мадам де Вершуре не говорила со мной в тот вечер. Эта женщина сообщила мне, что все в Париже считают меня незаконнорожденной дочерью Сен-Вира. И это сущая правда, Монсеньор. В четверг я тайком отправилась к этому ужасному человеку, чтобы выяснить, так ли это. Монсеньор, я не могу оставаться под крышей Вашего дома. Мне невыносима мысль, что я могу навлечь на Вас неприятности. Скандал непременно произойдет, если я останусь у Вас, так как месье де Сен-Вир собирается рассказать всем, что я его незаконнорожденная дочь и Ваша любовница. Мне не хочется оставлять Вас, Монсеньор, но у меня нет иного выхода. Я так хотела поблагодарить Вас за все, но Вы бы не позволили мне уйти. Прошу Вас не беспокоиться обо мне. Сначала мне хотелось наложить на себя руки, но потом я поняла, что это было бы трусостью. Я в полной безопасности и уезжаю к человеку, который всегда был добр ко мне. Я оставляю все свои вещи, кроме сапфировой цепочки, которую Вы подарили мне, когда я еще была пажом. Надеюсь, Вы не станете возражать, если я ее возьму. Со мной едет Мари, и прошу Вас, не ругайте лакеев, они приняли меня за Рейчел. Передайте, пожалуйста, Руперту, месье Давенанту, месье Марлингу и милорду Меривалю мои заверения в огромной любви к ним. И к Вам тоже, Монсеньор. Но мне трудно об этом писать. Я рада, что мы остались сегодня наедине.

A Dieu[122].

Вечно Ваше Дитя".


С минуту леди Фанни боролась со слезами, потом уткнулась в платок и зарыдала, начисто забыв о румянах и пудре.

— Несчастный ребенок! — тихо проговорил его милость.

— Джастин, мы должны ее найти! — всхлипнула ее светлость.

— Мы ее найдем, — медленно ответил Эйвон. — Я догадываюсь, куда она уехала.

— Куда? Ты за ней поедешь? Немедленно? Она совсем ребенок, а с ней лишь глупая горничная.

— Полагаю, она уехала в Анжу. — Его милость аккуратно сложил письмо и спрятал в карман. — Леони оставила меня, потому что боится навредить моей репутации. Есть в этом некая насмешка судьбы, ты согласна?

Леди Фанни опять всхлипнула.

— Она любит тебя, Джастин!

Его милость молчал.

— Джастин, разве тебе все равно? А я-то была уверена, что ты тоже любишь ее!

— Я слишком сильно ее люблю, чтобы на ней жениться, дорогая, — холодно ответил его милость.

— Почему? — Леди Фанни спрятала платок.

— На то есть много причин, — вздохнул его милость. — Я слишком стар для нее.

— Чепуха! Я-то считала, что тебя смущает ее происхождение.

— Ее происхождение, Фанни, ничуть не хуже твоего. Она законная дочь Сен-Вира.

Леди Фанни изумленно вытаращила глаза.

— Ее подменили на того мужлана, который известен тебе под именем виконта де Вальме. Его настоящее имя — Боннар. Я долго ждал своего часа и вот теперь нанесу удар. — Эйвон взялся за колокольчик. Явившемуся лакею он приказал: — Немедленно отправляйся в особняк де Шателе и попроси месье Марлинга и месье Давенанта вернуться как можно быстрее. Пригласи также милорда Мериваля. Ступай! — Его милость повернулся к сестре. — Что она тебе написала?

— Только слова прощания! — Леди Фанни кусала губы. — А я еще удивлялась, почему она так горячо обняла меня! Боже, боже!

— А мне она поцеловала руку, — с горечью откликнулся Эйвон. — Мы все сегодня сглупили. Не расстраивайся, Фанни. Я найду ее, даже если для этого придется объехать полмира. Но под эту крышу вернется уже не мадемуазель Боннар, а мадемуазель де Сен-Вир.

— Но я не понимаю, каким образом… А вот и Руперт! Да, Руперт, я плакала и не стыжусь этого! Расскажи ему, Джастин.