Джорджетт Хейер - Дьявол и паж

— Я приехал вернуть… кое-какую собственность, которую потерял в Гавре! — раздраженно буркнул граф.

— Какое совпадение! — заметил Эйвон. — И я прибыл с той же самой целью. Сдается мне, наши пути были обречены пересечься, мой милый граф.

Сен-Вир стиснул зубы.

— Да, сударь? С той же целью, говорите? — он натужно рассмеялся. — Это действительно совпадение!

— И весьма примечательное совпадение! Но моя собственность, в отличие от вашей, была у меня украдена. А мне поручено оберегать ее.

— В самом деле, сударь? — Сен-Вир облизнул пересохшие губы.

— Надеюсь, дорогой граф, вы отыскали свою пропажу? — вкрадчиво осведомился Эйвон.

— Пока нет, — выдавил Сен-Вир.

Его милость плеснул в бокал вина и протянул графу. Тот машинально принял его.

— Будем надеяться, что я смогу вам ее вернуть. — Герцог задумчиво пригубил вино.

Сен-Вир поперхнулся.

— Сударь?

— Думаю, для этого не потребуется особых усилий, — как ни в чем не бывало продолжал его милость. — Деревня невелика. Вы точно знаете, что ваша собственность находится здесь?

— Да… нет… не знаю. Не стоит беспокоиться, сударь.

— Мой дорогой граф, если это стоит таких усилий… — его милость бросил взгляд на заляпанные грязью сапоги Сен-Вира, — …таких усилий с вашей стороны, то безусловно заслуживает моего внимания.

После продолжительной паузы Сен-Вир медленно заговорил:

— Это драгоценный камень, но у меня есть основания полагать, что он с изъяном.

— Надеюсь, вы ошибаетесь, — посочувствовал Эйвон. — Так значит, драгоценный камень? А моя пропажа имеет отношение к оружию.

— Надеюсь, вам посчастливилось найти украденное, — Сен-Вир едва сдерживал ярость.

— Да, мой дорогой граф. Мне всегда сопутствует удача. Как ни странно. Позвольте уверить вас: я сделаю все, чтобы вернуть вам… драгоценный камень. Мне показалось, именно так вы назвали вашу утерянную собственность?

— Маловероятно, что вы его найдете, — процедил Сен-Вир.

— Вы забываете о его величестве Случае, дорогой граф. Я всегда верю в удачу.

— Вряд ли вас может заинтересовать моя собственность, дорогой герцог.

— Напротив, — лицо Эйвона осветилось любезной улыбкой, — мне доставит истинное наслаждение помочь вам в этом деле. — Он оглянулся на Леони, которая стояла у стола и недоуменно слушала этот обмен репликами. — Я весьма удачлив, если не сказать — ловок.

Лицо Сен-Вира мертвенно побледнело. Он поднес бокал к губам, рука его заметно дрожала. Эйвон взглянул на графа с преувеличенным беспокойством.

— Мой дорогой друг, вам определенно нехорошо. — Его милость перевел взгляд на сапоги Сен-Вира. — Вы, должно быть, проделали долгий путь, — заботливо продолжал он, — и сильно устали.

Граф отозвался невнятным бормотанием и со стуком поставил бокал на стол.

— Я и в самом деле немного не в себе. Перенес легкое недомогание, из-за которого последние три дня не выходил из комнаты.

— Поразительно! — с хорошо разыгранным изумлением вскричал его милость. — Мой брат… Надеюсь, вы знакомы? Так вот, мой брат сейчас находится наверху и тоже страдает от легкого недомогания. Боюсь, в здешнем воздухе есть что-то нездоровое. Вам не показалось, что в этих краях тяжело дышится?

— Нет, сударь! — просипел Сен-Вир.

— Нет? Хотя досадные неприятности способны вызвать недомогание у любого, вне зависимости от климата.

— Как чувствует себя милорд Руперт? — хрипло спросил граф. — Надеюсь, он не испытывает отвращения к моей стране по причине болезни?

— Напротив, — доверительно признался его милость. — Руперту не терпится отправиться в Париж. Мы с ним, дорогой граф, твердо уверены, что клин клином вышибают.

На лбу Сен-Вира вздулись вены.

— В самом деле? Будем надеяться, что милорд не станет слишком торопиться.

— Не беспокойтесь за Руперта, дорогой граф. Он ведь со мной, а я никогда не теряю голову. По крайней мере, все так говорят. Но вот вы совсем другое дело! Вам надо поберечь себя, граф. Я просил бы вас отложить поиски до тех пор, пока вы окончательно не поправитесь.

Сен-Вир сжал кулаки.

— Вы очень любезны, сударь, но мое здоровье вас не касается.

— Ошибаетесь, дорогой граф. Я питаю живейший интерес к вашему здоровью.

— Полагаю, со мной все будет в порядке, сударь. Рад сообщить, что мое недомогание не столь серьезно.

— И тем не менее всегда имеет смысл поберечься. Никогда не знаешь, в какой момент пустяковая хворь может обернуться серьезной болезнью. Мне известны случаи, когда обычная простуда вдруг поражала легкие, и человек угасал в самом расцвете сил. — Его милость осветился очередной радушной улыбкой.

Сен-Вир вскочил и с утробным рычанием бросился на Эйвона. В двух шагах от его милости он остановился.

— Черт побери, у вас нет доказательств!

Брови его милости поползли вверх. В глазах отчетливо читалась насмешка.

— Уверяю вас, дорогой граф. Мне известен подобный случай.

Сен-Вир взял себя в руки.

— Думаю, со мной такого не случится, — прошептал он.

— Будем надеяться, — с готовностью согласился Эйвон. — Я считаю, у каждого на роду написано, когда он умрет.

Граф схватил хлыст.

— С вашего позволения, сударь, я вас покину. Я и так потерял много времени. Мадемуазель, ваш покорный слуга! — Сен-Вир нетвердым шагом направился к двери.

— Уже уходите? — сокрушенно спросил Эйвон. — Надеюсь, я буду иметь счастье видеть вас в Париже. Я непременно должен представить мою воспитанницу вашей очаровательной жене.

Сен-Вир распахнул дверь. На пороге он оглянулся.

— У вас обширные планы, сударь. Надеюсь, они осуществятся.

— Обязательно, — поклонился Эйвон. — А разве может быть иначе?

— Иногда в самом чудесном плане обнаруживается изъян!

— Вы меня смущаете, — горестно вздохнул его милость. — Мы говорим о вашем потерянном драгоценном камне или о моих планах, а может, и о том и о другом? Должен вас предупредить, дорогой граф, я в некотором роде знаток драгоценных камней.

— Правда, сударь? — Лицо Сен-Вира побагровело. — Возможно, герцог, вы заблуждаетесь. Игра еще не окончена.

— Ни в коем случае, — махнул веером Эйвон. — Кстати, совсем забыл спросить, как поживает ваш обворожительный сын.

Граф осклабился.

— С ним все в порядке, сударь. Относительно него я совершенно спокоен. Ваш покорный слуга! — И он оглушительно хлопнул дверью.

— Милый мой граф! — пробормотал ему вслед Эйвон.

— Монсеньор, вы же отпустили его! — возмущенно воскликнула Леони. — Я думала, вы его накажете!

— Ma fille, придет время, и я накажу графа. — Эйвон отшвырнул веер. Голос его изменился. — И пусть он не ждет пощады.

Леони с ужасом и восхищением смотрела на герцога.

— Вы выглядите разгневанным, Монсеньор!

Взгляд его милости остановился на лице девушки. Он подошел к ней, взял за подбородок и заглянул в глаза. Бездонные фиалковые очи доверчиво улыбались ему. Эйвон резко отстранил Леони.

— У меня есть на то причины, дитя мое. Сегодня ты видела перед собой мерзавца.

— Да, ужасную свинью, — с готовностью кивнула Леони. — Вы ведь не позволите, чтобы он снова похитил меня, Монсеньор?

— Нет, дитя мое. Ты больше никогда не попадешь в его лапы. Клянусь!

Леони нахмурилась.

— Мне кажется, вы рассердились, Монсеньор. На меня?

Эйвон улыбнулся.

— Это невозможно, милая. Пойдем поболтаем с Рупертом, а то он, бедняга, наверное, умирает со скуки.

Наступил понедельник, а Гастон с кузиной Генриеттой так и не объявились. Его милость пребывал в дурном настроении; Леони же, напротив, с радостными воплями носилась по гостинице. По ее предположениям, мадам Филд умерла от волнения или погибла от приступа морской болезни.

— Похоже, тебя это не очень расстраивает, — сухо заметил Эйвон.

— Нисколько, Монсеньор. Думаю, мы прекрасно обойдемся и без плаксивой мадам Филд! Что мы будем сегодня делать?

Но его милости поведение воспитанницы пришлось не по душе. Однажды Руперт с усмешкой взглянул на брата.

— Вот уж никогда не думал, что ты станешь заботиться о приличиях, Джастин.

Но получив в ответ холодный взгляд, осекся.

— Только не обижайся, Джастин! Сам ты можешь сколько угодно щепетильничать, но от Леони этого ждать глупо.

— Леони, — вынес безжалостный вердикт его милость, — почти столь же неразумна, как и ты.

— Ей-богу, — не унимался Руперт, — я сразу понял: недолго нам греться в лучах твоего одобрения.

— И вовсе я не такая глупая, как Руперт, — обиженно пробормотала Леони. — Вы сегодня злой, Монсеньор!

Руперт с восхищением посмотрел на девушку.

— Так его, Леони! Бей наотмашь. Я-то никогда не позволял себе разговаривать с Джастином к подобном тоне.

— Просто я не боюсь Монсеньора. — Леони вздернула свой маленький носик. — А ты, Руперт, жалкий трус!

— Дитя мое, — повернулся к ней герцог, — ты забываешься. Ты должна быть благодарна Руперту.

— Надо же, сначала одно, потом другое! — хихикнул брат его светлости. — Голова идет кругом!

— Монсеньор, я все утро была благодарна Руперту, а теперь мне это надоело.

— Я заметил. Твои манеры оставляют желать лучшего.

— Мне кажется, вы встревожены, Монсеньор, — продолжала гнуть свое Леони. — Voyons, какое нам дело до того, что Гастон не приехал? Он глупый и толстый, а мадам Филд похожа на клушу, да к тому же вечно рыдает. Нам они не нужны!

— Что за философский склад ума! — восхитился Руперт. — Ты ведь и сам когда-то был таким, Джастин. Что с тобой стряслось?