— А почему бы и нет? — Поль стал говорить более уверенно, когда увидел, что Тони не упала в обморок, услышав эту новость.

— Ты должен понимать, — сказала Тони, положив вилку и глядя ему прямо в глаза, — что какой он там ни на есть граф, но он будет больше, чем простой смертный интересоваться, на ком это собирается жениться его разлюбезный племянник.

— И что же из этого?

— Я не отношусь к числу девушек, на которых женятся племянники графов. Правда, Поль, я не думала, что все это так серьезно, а теперь через каждые пару миль ты сообщаешь мне новые подробности! Почему ты мне не рассказал все в самом начале? Я ни за что не согласилась бы!

Поль откинулся на сиденье с недовольным видом.

— Я ведь мог тебе ничего не рассказывать до самого приезда. Я считаю, что ты ведешь себя глупо. В конце концов, едешь ты со мной или нет?

— Конечно, не еду! Что же касается всего остального, то ты прекрасно понимаешь, что я не могла бы явиться в Эстраду, не зная всей правды. Я думаю, ты мне не рассказал всего сразу, так как подозревал, что я буду против. Господи, да ведь когда ты сказал, что твоя бабка знает семью де Каль, я должна была понять, что это не простая женщина!

Поль пожал плечами.

— Ну и что? Что изменилось? Кинта все там же, где была всегда, бабушка — по-прежнему старая дама, которая хочет увидеть меня женатым, прежде чем умрет. Я не вижу ничего, что тебя должно беспокоить.

— Ты, может быть, и не видишь, но я вижу. Поль, я не привыкла проводить время в обществе аристократов! Я не могу быть с ними на равных! Это будет не отдых, а каторга!

Поль нахмурился.

— Они вовсе не так уж официально держатся.

— Я знаю, как ведут себя в некоторых португальских семьях!

— Значит, мы возвращаемся?

— Безусловно. Мне очень жаль, Поль.

— Мне тоже очень жаль, — пробормотал он с убитым видом, останавливая машину.

Тони почувствовала себя неблагодарной.

— Поль… — начала она, но тот вдруг вскочил с места, увидев, что к ним идет пожилой мужчина.

— Дядюшка Иоахим! — воскликнул он. — Как приятно вас видеть!

Человек благожелательно улыбнулся, а Тони судорожно сглотнула. Это был еще один дядюшка. И затем, к ее изумлению, Поль добавил:

— Дядюшка Иоахим, позвольте мне познакомить вас с моей невестой Джанет. Джанет, дорогая, это мой двоюродный дед, младший брат моей бабушки!

Тони пару мгновений колебалась, бросая недобрые взгляды в сторону Поля, но затем встала и протянула руку двоюродному дедушке. Ей не оставалось ничего другого, разве только назвать Поля лжецом, но чувство порядочности не позволило ей опозорить Поля перед его дядей. Поэтому она заговорила вежливо, отвечая на вопросы, как невеста Поля.

Иоахим Валларез оставался с ними недолго: он торопился в Коимбру. Это был очаровательный старый джентльмен, который не проявлял излишнего любопытства к делам своего племянника, поэтому у Тони была возможность обдумывать свои ответы на его вопросы. Ей нужно было вести себя как секретарю офиса, а не как гувернантке. Все остальное было просто, только не нужно было забывать, что ее зовут Джанет.

После того, как пожилой джентльмен ушел, Поль посмотрел на Тони с довольным видом.

— Ну, видишь, у тебя все прекрасно получилось, — он зажег сигарету, — мне с минуту было жарко, но ты не подвела.

Тони поджала губы.

— У меня не было выхода, разве что назвать тебя лжецом.

— Я был уверен, что ты этого не сделаешь! — Он рассмеялся. — Дядюшка Иоахим теперь все расскажет бабушке, и если ты по-прежнему настаиваешь, чтобы мы вернулись в Лиссабон, она ужасно расстроится.

— Да, я все понимаю! Ладно, Поль. Твоя взяла. Я буду продолжать, только не требуй от меня слишком многого, вот и все.

Они прибыли в Эстраду к вечеру. Некоторое время они ехали по землям имения, в сторону побережья. Извилистую линию берега омывали голубые волны Атлантического океана. Тони от всей души радовалась окружающей красоте, но предстоящая встреча с вдовствующей графиней не вызывала в ней особого энтузиазма. Когда они стали приближаться к дому делла Мария Эстрада, у нее перехватило дыхание.

Перед ними в розоватом свете заходящего солнца стоял небольшой, изящный, явившийся прямо из сказки замок с башенками, окруженный рвом.

— О, Поль! — воскликнула она. — Не может быть, чтобы…

— Ну, конечно, может! Это и есть замок Эстрада. Тебе нравится?

— Но ты мне никогда не говорил… Я, конечно, и сама должна была догадаться, что нас ожидает что-либо в этом роде. — Она подумала о незнакомой Джанет, которой так хотелось красиво пожить. — Очень жаль, что Джанет не видела всего этого. Она бы тогда ни за что с тобой не поссорилась.

— Видишь ли, — произнес Поль задумчиво, — красивые виды сами по себе для Джанет, да и для меня, особой ценности не имеют.

Тони взглянула на него и нахмурилась.

— Что ты хочешь этим сказать?

Поль саркастически фыркнул:

— Наверное, тебе не приходило в голову, что содержание этого замка в наше время требует очень больших денег!

Тони поморщилась.

— Ты сказал это, как торгаш, Поль.

— Я понимаю, я и хотел так сказать.

— Неужели, если бы этот замок принадлежал тебе, ты продал бы его?

— Ну, может быть, и нет, если бы у меня были доходы, как у дяди Рауля. Я не сентиментален, Тони.

Она не ответила. Она подумала, что во многих отношениях Поль еще не стал взрослым. Что касается ее самой, то внутреннее чувство красоты, присущее ей, не давало ей постичь рассуждения человека, который мог отказаться от такого чуда ради денег, которые он истратит на приятное времяпрепровождение. В любом случае, подумала она, взгляды ее и Поля на то, что означает хорошее времяпрепровождение, безусловно не совпадали.

Машина ехала по длинной дорожке, посыпанной гравием. Перед величественным фасадом она расширялась, превращаясь в площадку. Естественно, перед мостом теперь не стояла стража, но Тони с ее ярким воображением было легко представить себе, каким казался замок в старину уставшему путнику, появившемуся в этой местности. Замок сзади и по бокам был окружен холмами, служившими естественным укрытием, а перед ним расстилалось море.

Машина проехала по мосту, и они оказались во внутреннем дворе замка. Поль выключил мотор и с подбадривающим видом повернулся к Тони. Она почувствовала волнение, но быстро вышла из машины, не позволяя себе задумываться над тем, что ее здесь ожидает. Вокруг никого не было, и Тони вопросительно посмотрела на Поля.

— Сейчас сиеста, — объяснил Поль. — Днем здесь тихо.

— Понимаю, — кивнула Тони и нагнулась, чтобы взять из машины свою сумку. Она вдруг заметила, что за ней наблюдает молодая девушка, еще совсем ребенок, стоящая у огромной дубовой двери. Тони подумала, что ей, должно быть, лет четырнадцать. Потом она вспомнила это, видимо, Франческа, дочь графа.

— Поль, — сказала она тихо, глядя на него и кивая головой в сторону девочки. Поль оглянулся и, вынув чемоданы из багажника, посмотрел на девочку.

— Здравствуй, Франческа! Ты разве не собираешься подойти и поприветствовать нас?

Франческа лениво пожала плечами и сделала несколько шагов в их сторону. Теперь Тони могла рассмотреть ее получше. Девочка была смуглой, с длинными черными волосами, заплетенными в одну косу. На ней были короткая широкая юбка, белая блузка и босоножки. По виду это могла быть молоденькая крестьянка, такая же, как многие другие, которых они встретили по дороге из Лиссабона. Она была очень хорошенькой, но выражение ее лица было по-детски недовольным, и у Тони возникло предчувствие, то Франческа может оказаться более опасной, чем ее бабка. Она, казалось, привыкла вести себя, как ей вздумается, а так как она была единственным ребенком в доме, то, по всей вероятности, была очень избалована.

Отбросив эти мысли, Тони взглянула на нее и улыбнулась, но ответной улыбки не последовало. Вместо этого Франческа положила рук на бедра и сказала с вызовом:

— Ты должен был приехать еще вчера! Ее английская речь была правильной. Тони посмотрела на Поля, чтобы увидеть его реакцию. Он пожал плечами и сказал:

— Я отчитываюсь здесь только перед своей бабушкой и думаю, Франческа, что твое замечание неуместно. Как я вижу, твои манеры не стали лучше.

Франческа только поморщилась в ответ и отвернулась. Тони почувствовала себя неловко, поняв ее состояние, и Поль сказал:

— Франческа, будь добра, скажи Жозе, что мы приехали и что нужно внести в дом наши вещи, и скажи также Луизе… А прежде чем ты мне сейчас нагрубишь, я хочу предупредить тебя, что в этом случае все расскажу твоему отцу, понятно?

Франческа пожала плечами.

— Должна тебя разочаровать: отец в отъезде.

— Но он вернется, — сказал Поль спокойным тоном, — так что иди и делай то, о чем тебя просят.

Франческа собралась было возразить, но затем повернулась и пошла в дом.

— Восхитительно, — сказала Тони сухо. — Это что, образец приема, который меня здесь ждет?

Поль усмехнулся.

— Нет, конечно, Франческе не нравится, когда я сюда приезжаю. Она жуткая собственница, и когда ее отец в отъезде, как это часто бывает, она хочет командовать бабушкой. Так как мы с ней единственные внуки, то ей не нравится, когда я встреваю в дела.

— Понятно, — сказала Тони. — Я полагаю, когда ее отец здесь, ты ей не очень мешаешь. Поль кивнул головой.

— Что-то вроде этого. Когда Рауль дома, для нее никого больше не существует. Она обожает отца. И ужасно ревнива. Может быть, это от того, что она живет без матери.

— Она не знала матери?

— Мать умерла, когда ей было только три года. Естественно, она была слишком маленькой, чтобы помнить ее. К тому же, ее воспитывала няня а матери ее только показывали. В португальских семьях высшего общества так принято. Тони удивленно подняла брови.