Читра Дивакаруни - Дворец иллюзий

Когда я упомянула об этом Дхаи-ма, она нетерпеливо щелкнула языком.

— Да с чего ты это взяла? У нее, видишь ли, такая же важная судьба, как у принца!

Она натерла мне голову маслом брами, чтобы остудить мои мозги.

— Кроме того, разве ты не знаешь, что женщин готовят к жизни иначе, чем мужчин?

Дхаи-ма сама учила меня правилам поведения: как надо ходить, говорить и сидеть в компании мужчин; как делать это же самое, когда ты среди женщин; как оказывать почтение царям, более важным, чем я; как незаметно ставить на место менее значительных принцесс; как держать в страхе других жен моего мужа.

— Я не буду этому учиться! — протестовала я. — Мой муж не будет брать себе других жен — я заставлю его это пообещать перед тем, как выйду замуж!

— Твое высокомерие, девочка, — сказала она, — может превзойти только твой оптимизм. У царей всегда бывает много жен. А мужчины всегда нарушают обещания, которые они дают перед свадьбой. К тому же, если тебя будут выдавать замуж так же, как других принцесс Панчаала, у тебя даже не будет возможности поговорить с мужем до того, как он ляжет с тобой.

Я уже было набрала воздуха в легкие, чтобы возразить ей. Дхаи-ма вызывающе усмехнулась мне. Она наслаждалась нашими спорами, в большинстве которых она побеждала. Но на этот раз я не стала начинать свою обычную тираду. Может быть, потому что я вспомнила Кришну и его холодное молчание, которое он хранил во время раздоров? Я увидела кое-что, чего раньше не понимала: слова расходуют энергию. Я должна пользоваться своей силой вместо того, чтобы мечтать о своей исключительной судьбе.

— Может, ты и права, — сказала я бархатным голосом. — Время покажет.

Она нахмурилась. Этого она не ожидала. А потом на ее лице появилась совсем другая усмешка.

— Ну и ну, принцесса, — сказала она, — кажется, ты взрослеешь.

В день, когда Дхаи-ма сказала мне, что пришло время познакомиться с женами моего отца, чтобы проверить мои светские навыки, я удивилась волнению, охватившему меня. Я не осознавала, насколько боюсь общества. Царицы давно вызывали во мне любопытство, особенно Силочана, так элегантно порхавшая в своих драгоценностях. В прошлом я не любила их за то, что они меня не замечали, но я решила избавиться от этого чувства. Наверное, теперь я взрослая, и мы можем быть подругами.

К моему удивлению, мне пришлось долго ждать появления цариц в зале для посетителей, хотя они знали, что я приду. Они чопорно говорили мне всякие короткие глупые фразы даже не глядя мне в глаза. Я старалась изо всех сил, чтобы поддержать разговор, но начатая мною беседа быстро сменилась молчанием. Даже Силочана, чьей блистательной грацией я так восхищалась на празднике Шивы, казалась другим человеком. На мои приветствия она отвечала односложно и не отпускала от себя своих дочерей ни на шаг. Но одна из них, очаровательная девочка лет пяти, с кудрявыми волосами и восхитительным, как у матери, сложением, ускользнула от Силочаны и подбежала ко мне. Ей, должно быть, понравилась моя подвеска из павлиньих перьев с драгоценными камнями (я серьезно подошла к своей одежде, готовясь к этому визиту) — потому что она потянулась ручкой к украшению, чтобы потрогать его. Я посадила девочку на колени и расстегнула цепочку, чтобы она могла поиграть с подвеской. Но Силочана схватила дочку и унесла ее, отвесив девочке такую оплеуху, что на чистой детской щечке остался красный след. Та зашлась в ужасном реве, не поняв, за что ее наказали. Я потрясенно посмотрела на царицу и покраснела от стыда, как будто это мне дали пощечину. Вскоре после этого Силочана удалилась к себе, сославшись на болезнь, что было очевидной ложью.

Когда мы добрались до моей комнаты, я заплакала и не могла унять слез:

— Что я не так сделала? — спрашивала я Дхаи-ма, всхлипывая на ее широкой груди.

— С тобой все в порядке. Невежественные коровы! Они просто испугались тебя.

— Меня? — спросила я удивленно. Я не думала, что я такая уж страшная. — Почему?

Дхаи-ма гневно сжала губы, но так ничего и не ответила. Я никогда не видела ее такой рассерженной.

С тех пор я стала кое-что замечать. Служанки, даже те, которые знали меня многие годы, всегда держали дистанцию в общении со мной. Если же я спрашивала их о чем-то личном — например, об их семье или замужестве, они, коротко ответив на мой вопрос, старались уйти как можно быстрее. А самые лучшие торговцы города, которые иногда приходили к царицам, передавали свои товары только через Дхаи-ма. Даже мой отец чувствовал неловкость, оставаясь со мной наедине и избегал смотреть мне в глаза. Я стала задумываться, только ли моя красота так смущала учителя Дхри. А причина того, что у меня не было ни друзей, ни просто гостей была не в строгости моего отца, а в том, что все знали, что я родилась не как все нормальные девочки и, если верить предсказанию, меня ждала не такая жизнь, как у нормальной женщины.

Они боялись, что я как-то плохо повлияю на их жизнь?

Теперь весь мир разделился для меня на две части. Большая его часть состояла из людей вроде Силочаны — тех, кто не видел ничего кроме своих мелких будничных радостей и печалей. Они с подозрением относились ко всему, что выходило за рамки привычного. Они еще могли принять мужчину, появившегося чудесным образом, как Дхри. Но женщину? Особенно женщину, которая станет, словно буря, причиной перемен. Всю мою жизнь они будут избегать меня. Но тогда, вытирая слезы гнева, я пообещала себе, что в следующий раз я буду готова к такому отношению.

Другая часть моего нового мира состояла всего из нескольких людей, которые, как и я, были предвестниками перемен и смерти. А еще из тех, кто мог смеяться над всем этим. Они не боялись меня, хотя некоторые из них, как я предполагала, могли однажды меня возненавидеть. Как бы то ни было, я знала только троих таких людей: Дхри, Кришну и Дхаи-ма, так любившую меня. Но я была уверена, что они были не единственными. Я изнывала от тоски во дворце отца, поэтому я мечтала, когда же появится еще кто-нибудь. Как долго мне еще нужно было ждать их появления в моей жизни? Я надеялась, что один из этих людей станет моим мужем.

Я рано научилась подслушивать. Мне пришлось прибегнуть к этой порочной практике, так как люди редко рассказывали мне что-либо стоящее. Мои подданные были научены говорить лишь тщательно продуманную лесть. Жены моего отца избегали меня, а сам царь Друпада виделся со мною лишь на собраниях, посвященных решению затруднительных вопросов. Дхри никогда не лгал, но он часто утаивал что-нибудь от меня, полагая, что исполняет долг брата, оберегая меня от плохих известий. Дхаи-ма не беспокоилась о подобных вещах, зато она имела привычку спутать то, что могло случиться, с тем, что на самом деле произошло. Кришна был единственным, кто говорил мне правду. Но как редко он бывал со мной!

Поэтому я прибегла к подслушиванию и нашла это весьма эффективным методом. Лучше всего он срабатывал, когда другим казалось, что я поглощена бессмысленным занятием вроде вышивания, или когда я притворялась спящей. Как же я изумлялась всему тому, что узнавала подобным способом!

Вот как я училась мудрости.

Когда мне делали прическу из кос под названием «пять рек», я вдруг услышала писклявый и взволнованный шепот одной из служанок:

— И он пообещал, что я выйду замуж в день, когда взойдет полная луна в месяце Сравана.

— И что же? — ответила язвительно Дхаи-ма, занимавшаяся подготовкой моего наряда в соседней комнате. — Гадалки всегда предсказывают свадьбы. Они знают, что именно это хотят услышать глупые девчонки. За это они получают щедрое вознаграждение.

— Нет, нет, уважаемая тетушка! Этот садху[6] не взял денег. К тому же он не делает неопределенных предсказаний. Он сказал, что я выйду замуж за человека, обладающего всеми качествами, чтобы быть царем зверей. И, как ты знаешь, Нандарам, работающий в конюшнях, ухаживает за мной! Разве не показывала я тебе серебряный браслет, который он подарил мне в прошлом месяце?

— От браслета до замужества слишком далеко, девочка! Придет Сраван, тогда узнаем, насколько верен твой благоверный. Теперь же займись приготовлением сари из голубого шелка, да поаккуратней! И смотри, чтобы не помялась грудная повязка!

— Но он также поведал мне о моем прошлом, — настаивала служанка. — Он рассказал о болезнях и несчастных случаях, которые были со мной в детстве. О времени, когда моя мать была больна, о ее последних словах перед смертью. Он также точно знал, когда Нанда и я… — но здесь ее голос застенчиво понизился, давая мне возможность лишь гадать, что же было между ними.

— Да что ты! — вскрикнула заинтригованная Дхаи-ма. — Возможно, мне стоит нанести ему визит. Спроси его, изменится ли когда-нибудь этот бездельник Каллу? Если нет, то что мне нужно сделать, чтобы от него избавиться. Как, ты говоришь, его зовут?

— Я не спрашивала. Честно признаться, он пугает меня своим видом: у него огромная борода на все лицо и сверкающие красные глаза. Он выглядит так, словно готов наложить на тебя проклятие, если ты разозлишь его…

— Принцесса, — сказала служанка, заплетавшая мне волосы, — ваша прическа готова. Вам нравится?

Я взяла тяжелое зеркало в серебряной оправе, в то время как служанка держала другое позади меня. Пять блестящих кос с заколотыми в них сверкающими золотыми шпильками, переплетаясь, спускались по спине и источали аромат амаранта. Прическа была очень красивой, однако я испытывала чувство досады. Какой прок от всего этого наряда, если подле меня не было того, кто бы мог восхищаться мною? Я чувствовала, что я словно тону в заводи пруда, в то время как все главное в мире происходит где-то далеко от меня.

Что, если мое пророчество было ошибочным? Вдруг оно исполняется лишь тогда, когда ты делаешь что-нибудь, способствующее его воплощению?