— Это все реально, то, что я вижу?

Кришна осуждающе вздохнул.

— Ты остаешься скептиком до последнего! Это достаточно реально, хотя «видеть» — это не совсем правильное слово. Тебе предстоит выучить много новых слов, чтобы понять все, что вскоре будет с тобой происходить. Я могу лишь сказать, что каждый переживает этот момент по-своему.

— Я умираю? — спросила я, как мне показалось, с завидным хладнокровием.

— Ты можешь назвать это и так.

Я ожидала, что страх скует мою спину и заберется под замерзшие ногти, но, на мое удивление, этого не произошло. Смерть оказалась совсем не такой, какой я себе ее представляла.

— Ты можешь назвать это пробуждением, — продолжал Кришна, — или антрактом, как в театре, когда одна сцена завершилась, а следующая еще не началась. Но посмотри!

Передо мной проплывает высокая, худощавая фигура мужчины, грудь и уши которой покрыты золотом. Он наклоняется, протягивает мне руку и улыбается. Подобное выражение я никогда не видела на его лице при жизни: спокойное, ласковое, довольное. Я засомневалась, подумав о том, что подумает мой муж, но поняла, что это уже неважно. Мы больше не муж и жена, и ни мне, ни Карне — если я еще могу так называть тот светлый умиротворенный образ — уже никто не может ничего запретить. Я могу взять его руку на виду у всех и, если захочу, могу сама обнять его.

Но сначала, пока человеческие переживания не отошли на второй план, я должна задать Кришне вопрос, мучивший меня всю жизнь.

— Ты на самом деле божество?

— Ты когда-нибудь прекратишь расспросы? — засмеялся Кришна. Его смех, подобный звону маленьких колокольчиков на шее телят, навсегда остался в моей памяти, даже когда я утратила способность слышать. — Да, я божество. И ты, кстати, тоже.

Я пыталась понять, что же он имеет в виду. Я знала, что мне необходимо понять. Но его слова сбили меня, я не чувствовала себя божеством. Вместе с растворяющимся в небытии телом мои мысли покидали меня, и мне казалось, что я нечто меньшее, чем «ничто».

Кришна взял меня за руку, если, конечно, эти пучки света, похожие по форме на человеческую ладонь, можно назвать рукой. Я почувствовала, как разорвалась какая-то невидимая цепь, соединяющая меня с тем женским телом, мирно лежащим на снегу. Я могу парить, быть всеобъемлющей и бесчисленной — я всегда была такой, просто не знала об этом. Я вне имен и пола, за пределами тюрьмы человеческого эго. И только сейчас, в первый раз, я действительно та самая Панчаали! Я дала свою вторую руку Карне. С удивлением я отметила, как крепко он ее сжал. Наверху нас ждал дворец, единственный дворец, который был нам нужен. Его стены — космос, его пол — небо, его центр — везде! Мы поднимались, другие образы собрались группами и приветствовали нас, растворяясь, обретая форму и снова исчезая, как светлячки в теплый летний вечер.


Читра Банерджи ДИВАКАРУНИ