Все то, что копилось внутри Ганина годами, вдруг вырвалось наружу. Все его мысли и мечты. Подсознание. Некий свод правил, по которому должен жить мужчина. Пожалуй, только с собственным сыном его и можно обсудить.

Дальше – больше.

Ганин достал из кладовки огромный, запылившийся ящик с деталями железной дороги, оставшийся с детства. Когда-то, очень давно, он мечтал достроить ее и пустить по рельсам электрические модели паровозов, но что-то помешало ему. Ах, да, – ему помешала собственная юность. И еще отсутствие денег. Впрочем, как и тотальный дефицит.

Теперь, с Микой, можно было вернуться к прошлому. Можно было не стесняться своих мыслей и чувств и осуществить то, что, казалось, было похоронено навсегда.

Мика отнесся к строительству железной дороги с большим энтузиазмом – благо, теперь никаких финансовых ограничений не было. Все, что они решили купить для своей железной дороги, они купили – времена дефицита закончились. Рельсы, стрелки, тупики, мосты, водонапорные башни, платформы, маленькие деревья, которые выглядели почти как настоящие, фигурки станционных смотрителей...

Ровно половина гостиной было занято под железную дорогу.

– И зачем это? – вздыхала в другой комнате Серафима Евгеньевна, которой строго-настрого было запрещено к ней прикасаться. – Только пыль собирать! Риточка, вы бы сказали Григорию Кирилловичу...

– Он меня вряд ли послушается, – в ответ пожала плечами Рита. – Кажется, Григорий Кириллович впал в детство.

В самом деле, Ганин теперь все свободное время посвящал сыну. Они попеременно то трудились над строительством железной дороги, то сражались в виртуальной реальности...

– Па, расскажи про тайпана, – однажды попросил Мика. – Помнишь, ты уже начал, а потом тебе по телефону кто-то позвонил...

– А, ну да, – оживился Ганин. В данный момент он распечатывал на принтере необходимую документацию – заказчики торопили со сроками. – Точно. Чего я там в той Австралии только не видел... Тайпан – это такая змея, метра два длиной.

– Ядовитая? – с интересом спросил Мика.

– Еще какая! Говорят, в одном ее укусе яда – на сто человек хватит. Или на двести...

– У нее капюшон, как у кобры?

– Нет, она немного по-другому выглядит, – покачал головой Ганин. – Вот что, ты сбегай к Рите, у нее на столе, кажется, лежит книга о земноводных. Может, и про тайпана там что-то есть... Я бы на него еще разок взглянул.

– Сейчас, – Мика сорвался с места. Ему не терпелось посмотреть на тайпана, от одного укуса которого может погибнуть сто человек.

– Рита, к тебе можно? – Он постучал и, не дожидаясь ответа, ворвался в комнату подруги отца.

Риты не было. Мика, не дожидаясь ее, принялся рыться в стопке книг на столе. Внезапно из них выскользнули серебристой змейкой наручные часы и с легким стуком упали на лаковый паркет. Когда Мика попытался их подхватить в полете, на пол упало еще несколько книг – новый переводной роман и детективы от популярной отечественной авторши. Рите надо было написать на них остроумную рецензию.

– Вот фигня... – с досадой сказал Мика и, наклонившись, принялся поднимать книги с пола.

В этот момент в комнату вошла Рита с чашкой свежесваренного, дымящегося кофе.

– Что это? – недовольно произнесла она. – Ты что тут делаешь?

– Понимаешь, Рит, я тут искал кое-что...

– Искал? Мика, ты должен был дождаться меня! – Рита вздохнула. – И кто тебя воспитывал только... Ой... – она увидела на полу часики и едва не выронила чашку. – Их ты тоже уронил? Только этого мне не хватало!

– Рита, я нечаянно...

– Нечаянно! – закричала она, едва не плача. – Это, между прочим, Картье! Браслет с настоящими бриллиантами! О нет...

– А зачем ты их вместо закладки используешь? И вовсе даже не разбились... – запыхтел Мика, краснея. Ему было совестно за свою неловкость.

– А царапина откуда?.. – закричала Рита. – Ганин, иди сюда!

– Что случилось? – в дверях появился Ганин.

– Ганин, он мои часы кокнул! Которые ты мне на позапрошлое Восьмое марта подарил...

– Не кокнул, а только чуть-чуть поцарапал, – справедливости ради запротестовал Мика. – И я извинился!

– Да что мне твои извинения! – Рита разозлилась еще больше. – Ты вообще тут никто, а ведешь себя...

Мика, не на шутку испуганный, смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Рита, конечно, была права – Мике не следовало без приглашения заходить в ее комнату. Но, с другой стороны, Ганин прекрасно понимал сына. Ведь ему хотелось поскорей принести книгу, он торопился вернуться к отцу с книгой...

– Рита, все в порядке, – тихо произнес Ганин. – Я тебе куплю новые часы. Еще лучше.

– Да не в том дело! – закричала Рита. – Господи, Ганин, я давно хотела тебе сказать...

– Минутку, – он остановил ее жестом. – Мика, иди ко мне. Я сейчас приду.

Рита с Ганиным остались одни в комнате.

– Рита...

– Ганин, ты не прав! – с отчаянием произнесла она.

– Ты тоже! – с тихой яростью возразил он. – Зачем ты кричала на него?

– Ганин, стоило мне один-единственный раз сорваться... – сердито начала Рита и схватилась за голову. – Ты его портишь, глупый ты человек! Ты его просто-напросто погубишь таким воспитанием...

– Я?

– Да, ты.

– А зачем ты сказала, что он здесь никто?.. Он здесь очень даже кто... он мой сын!

Перед Ганиным все еще стояло лицо сына – каким оно стало после ее слов испуганным и растерянным. Сама мысль о том, что кто-то мог обидеть Мику, была для Ганина невыносимой... Он чувствовал ярость – как тогда, когда прогнал собаку с ее хозяином с детской площадки.

– Я тебя не узнаю... – дрожащим голосом произнесла Рита. – Ты совсем не тот Ганин, каким был недавно. Ты меня обманул.

– Каким же образом? – с недоумением спросил он.

– Ты меня обманул... – горестно повторила она. – Что с тобой случилось? У тебя ведь раньше...

– Что – у меня?..

– У тебя даже кактус на подоконнике сдох! А кактусы, между прочим, очень живучие цветы, – сказала Рита.

– Ничего не понимаю. При чем тут кактус? То часы, то кактус...

– Ты потрясающий человек, Ганин... – саркастически засмеялась она. – Тебе всегда и на всех было наплевать. Даже на меня...

– Рита!

– Дай мне договорить! Тебе всегда и на всех было наплевать. И вот появился этот мальчик...

– А, вот ты о чем... Ты меня к нему ревнуешь. Рита, глупенькая... – он обнял ее. – Ну прости меня!

– Как же ты меня обманул, Ганин, – снова вздохнула она. – Конечно, часы тут совсем ни при чем. И кактус тоже.

* * *

Нет, она его не ревновала. Глупо ревновать к ребенку. Но Рита никак не ожидала, что Ганин поведет себя подобным образом – что он с утра до вечера будет возиться с мальчишкой.

Она была абсолютно уверена в том, что видит своего возлюбленного насквозь, что легко может просчитать все его поступки. Что она догадывается обо всех его мыслях и желаниях. Конечно, Ганин – не подарок, но, как считала Рита, с ним, по крайней мере, всегда можно договориться. При соблюдении определенных условий с Ганиным можно было прожить долго, очень долго. Хоть целый век.

Ему нельзя мешать чрезмерным вниманием, он не выносит женских капризов и слез, сентиментальность и романтизм в нем отсутствуют напрочь. Он дарил Рите цветы и подарки, но не от прилива чувств, а по необходимости – это был тот минимум внимания, который он обязан был уделить женщине, которая находилась рядом с ним. Он тоже понимал условия игры.

Слава богу, что Рита работала и занималась своим делом. Ей немного требовалось. Если бы с Ганиным рядом находилась женщина-домохозяйка, стремящаяся раствориться в быте и неустанно заботящаяся о муже, Ганин давным-давно сошел бы с ума.

Да он и сам сто раз говорил Рите, что она является для него идеальной женщиной.

Ганину мало что было надо. Уж в чем-чем, а в детях он точно никогда не нуждался!

Но тут вдруг неожиданно выяснилось, что Ганин – прекрасный отец. Даже более чем! Появился неизвестно откуда светловолосый мальчик с холодным взглядом серых глаз, и сердце Ганина растаяло.

Рита никак не ожидала этого. Ганин обманул ее.

«Значит, я напрасно избавилась от ребенка? Хотя не факт, что Ганин бы его тоже любил. Мика – уже взрослый мальчик, ему не нужны всякие там «муси-пуси». Он для Ганина – что-то вроде друга, которого у него никогда не было. Преданный ученик, который вечно смотрит в рот. Ганину, как и всякому мужчине, надо было поделиться с кем-то своим опытом – Мика кстати ему подвернулся. А мой ребенок Ганину не нужен... Или нужен?»

Рита уже не вспоминала о том, что прервала беременность еще и из карьерных соображений. Теперь это было неважно. Теперь она сосредоточилась только на том, что Ганин обманул ее. Всем своим поведением на протяжении нескольких лет он убедил ее в том, что не нуждается в детях, а на самом деле...

«Выходит, не так уж хорошо я его знала...» – с горечью заключила она.

Она никогда и ни на что не обижалась, а тут вдруг обиделась.

Вечером того же дня, когда она накричала на Мику, Рита пришла к некоему решению.

– Ганин, нам надо поговорить... – позвала она его.

Ганин с Микой только что откуда-то вернулись. Они теперь всегда и всюду ходили вместе.

– Да, я тебя слушаю.

Он с готовностью пошел за ней. Рита плотно закрыла дверь в своей комнате.

– Ганин, я ухожу от тебя.

– Что? – удивился он.

– Ганин, я так больше не могу.

– Ритка, глупая... – Он обнял ее и посадил к себе на колени. – Куда это ты собралась? Что за капризы! Раньше я за тобой такого не замечал...

– Ты вообще ничего не замечал! – сердито сказала она. – Но я больше не могу находиться здесь.

– Это еще почему?

– Потому что я здесь – чужая, – отчеканила она.

– А говорила, что не ревнуешь, – нахмурился он.

– Ганин... – Она прижала ладони к его щекам. Он смотрел строго и серьезно, и Рита вдруг подумала, что и их ребенок мог быть таким светловолосым и светлоглазым, с таким же серьезным взглядом. И вовсе необязательно мальчик. Девочка тоже. Маленькая белокурая серьезная девочка... – Ганин, я тебя очень люблю. Я даже не подозревала раньше, как я тебя люблю.