– Нелли, милая, ты не виновата!

– Герочка, я не знаю, как теперь жить... – Она заплакала и стала потихоньку оседать. Герман подвел ее к деревянной узкой скамье, усадил. – Я тоже хочу умереть!

– Перестань! – с негодованием прошептал он. – А я? Я тогда совсем один останусь!

– Если бы можно было вернуть все назад... – раскачиваясь, сквозь слезы говорила Нелли. – Если б было такое лекарство... или машина времени... Чтобы можно было вернуться назад, и все исправить! Зачем ты говоришь о боге, Герочка? Его же нет! Если бы бог существовал, он не позволил бы моей девочке сделать это! В жизни нет справедливости!

Она замолчала, захлебнувшись в рыданиях. Алексей, стоявший чуть поодаль, даже не шелохнулся.

– Нелли... – со странным выражением вдруг произнес Герман.

– Что, Герочка? – не сразу, сквозь всхлипы, отозвалась она.

– Справедливость есть. Мы сами ее восстановим.

– О чем ты? – Она перестала плакать и теперь, прижав платок к губам, со страхом и надеждой взглянула на брата. – Я не понимаю, о чем ты?

– Конечно, твой муженек – тот еще тип. Но он... как бы тебе сказать... он только орудие в ееруках.

– В чьих руках?

– В руках этой змеи, как ее там... – Он скривился.

– Катерины, – слетело с бескровных Неллиных губ имя соперницы.

– Послушай, милая, Полечкина смерть на ее совести, – с жаром зашептал Герман. – Алексей твой, он просто мужик. Ну что с него взять? А вот она...

– Будь она проклята! – словно молитву, привычно произнесла Нелли. – Проклята, проклята, проклята!

– Тихо, тихо, успокойся... Мы должны ее наказать.

– Как? – тут же спросила Нелли. – Убить ее, что ли? Да, над этим стоит подумать!

– Нет, у меня есть идея получше... – усмехнулся Герман.

Щеки у Нелли слегка порозовели, она оживилась.

– То есть? – облизнув пересохшие губы, быстро спросила она – ей передалось настроение брата.

– Мы потеряли нашу девочку, а у нее сын... Разве это справедливо? У нее – все, а у нас – ничего!

– Да, Алексей говорил – у нее сын, Мишей зовут. Одиннадцать лет ему... – завороженно произнесла Нелли.

– Пусть она испытает то, что мы сейчас чувствуем, – схватившись руками за горло, прохрипел Герман. – Пусть она поймет!

Нелли поразили слова брата – до этого такая простая мысль не приходила ей в голову. Но теперь она показалась ей почти озарением. В самом деле, это единственное, что хоть как-то могло утешить после гибели Поли... Око за око! Неизвестный, далекий мальчик по имени Миша не имеет права на жизнь. Миша тоже должен умереть.

– Мы это сделаем? – потрясенно смотрела Нелли на брата.

– Да, мы это сделаем, – Герман пожал ледяной ладонью руку сестры. – Это и будет высшая справедливость.

– Мы... убьем сына Катерины? – спросила Нелли, споткнувшись на слове «убьем».

– Казним. Казним!

– Но...

– Ты не согласна? Ты боишься? Послушай, нам ведь больше нечего терять! – с отчаянием произнес Герман.

– Нет, я согласна! – задрожала Нелли. – Я, правда, не представляю, как это все будет...

– Мы придумаем план. Мы все, все досконально продумаем... – забормотал ее брат.

Нелли вдруг вспомнила полузабытую картинку из прошлого – она идет по улице и за стеклянной витриной видит улыбающееся лицо своего мужа. Потом заходит в кафе и обнаруживает за столиком троих – Алексея, его лучшего друга Петренко и эту девицу. «Невеста Петренко», – представляет Алексей девицу. Девица хихикает, опускает глазки. Катя. Злой демон их семьи, погубительница Поленьки. Безжалостное чудовище, которое сначала отняло Алексея, а теперь еще и Поленьку.

– Нелли...

– Да, я согласна! – вздрогнула Нелли. – Так будет справедливо. Наша дочь – ее сын.

Герман заплакал, втянув голову в плечи. Полю он любил, как родную, с тех пор, как ему запретили видеть собственных детей. И с тех пор, как жена его вышла замуж за другого, он возненавидел всех разлучников. Его неутоленная жажда мести («Нет, это не месть, это высшая справедливость!» – думал он) наконец обрела зримые контуры. Зло должно быть наказано.

И мальчик по имени Миша ответит за все. За всех.

Нелли погладила Германа по спине.

– Я тебя понимаю – иного выхода нет, – печально сказала она. – Пусть эта Катя узнает, что такое боль.

Алексей тем временем осторожно, перескакивая через ручьи талой воды, сверкающие на солнце, стал приближаться к ним.

– Нелли, вот что... – морщась на солнце, начал он.

Нелли с Германом одновременно вскинули головы. Алексея поразила схожесть их лиц – одно и то же исступленное, мрачное выражение.

– Мы должны поговорить, – с усилием продолжил Алексей. – Так нельзя. Мы с тобой не чужие...

– Чего ты хочешь? – хрипло спросил Герман.

– Герман, хоть на минуту оставь нас! – с тоскливой досадой произнес Алексей.

– Мы с тобой чужие... – прошептала Нелли. – И нас с тобой больше ничто не связывает. Мы с Полечкой только мешали тебе. И вот она ушла... Из-за тебя! Из-за тебя и той шлюхи...

– О господи... – Алексей потер виски. Голова у него страшно болела, а на груди словно камень лежал – каждый вздох давался с трудом. – Нелли, я хочу тебе помочь. У нас общее горе...

– Зачем она тебе была нужна, эта Катерина? Зачем? Разве нам было плохо? – мрачно произнесла Нелли. Но не ревностью были продиктованы ее слова, а чем-то другим. Она сознательно бередила в себе боль... – Вспомни – нас считали идеальной парой.

– Ты права, – послушно кивнул муж. – Но жизнь гораздо сложнее, чем мы можем себе представить. Катя, она...

Он не успел договорить – Нелли хрипло расхохоталась.

– Катя... Да, это все она! Эта твоя Катя просто-напросто сожрала нашу девочку! Ты принес Полю в жертву своей любовнице! – почти кричала Нелли.

– Это правда... – выдохнул Герман. – Именно так.

– Катя тут ни при чем! – разозлился Алексей. Он хотел напомнить Нелли, что все последнее время она вела себя ужасно, отвратительно – и пугала своим поведением Полю, и Герман тоже подливал масла в огонь, – но сдержался. Возле могилы дочери не стоило выяснять отношения. Словно Поля снова могла их слышать...

– Но ничего!.. – пропела Нелли. – Скоро твоя Катя на своей шкуре поймет, каково это – потерять единственного ребенка. Ничего-о...

У Алексея мороз пробежал между лопаток. Одинаково исступленное выражение лиц Нелли и Германа, яростный восторг в глазах обоих...

– О чем ты? – стараясь сохранять спокойствие, спросил Алексей. – Что вы задумали?

– Нам нечего больше терять, – хрипло произнес Герман. – Мы с Нелечкой восстановим справедливость. Пусть нас потом судят, пусть расстреливают...

– Что вы придумали? – с ужасом произнес Алексей. – Вы – сумасшедшие...

– Ты все понял, – надменно сказала Нелли. Теперь, когда у нее впереди была цель, она ощущала необычайный подъем.

– Но Миша ни в чем не виноват! Вы дикие люди...

– У нас нет выхода, – загадочно прищурился Герман. Его желто-зеленое лицо показалось сейчас Алексею маской.

– Я предупрежу их. Я скажу Кате...

– Как он напугался! – Нелли повернулась к Герману. – Ну надо же...

– Лучше б о своей дочери так беспокоился! – согласно прохрипел ее брат.

– Я немедленно расскажу всем о ваших планах, – отчеканил Алексей. – Вас в дурдом посадят. Вас...

– Да куда угодно! – с торжеством произнес Герман. – Но рано или поздно мы сделаем то, что задумали. Хоть через год, хоть через десять лет... Можешь спрятать их – твою девку с ее байстрюком. Даже можешь телохранителей им нанять! Но все равно мы найдем их, тебе ничего не поможет...

– Потому что есть высшая справедливость! – Нелли уже так привязалась к этому выражению, что повторяла его как заклинание. – Нас ничто не остановит!

– Ни время, ни расстояние, ни деньги, ни стены, ни другие люди! – страстно подхватил ее брат.

– Нелли, прошу тебя... – умоляюще произнес Алексей. Он обращался только к ней. – Как ты не понимаешь... Если ты отнимешь у Кати сына, Полю все равно не вернешь!

– Зато мы с твоей Катей будем на равных! – содрогаясь, выкрикнула Нелли. То, что Алексей начал защищать любовницу с ее сыном, возмутило ее и еще больше укрепило в намерении отомстить.

Алексей попятился назад.

Ему было жаль Нелли. Он и подошел к ней затем, чтобы примириться у могилы дочери. Нет, он не собирался жить с ней дальше, но хотел расстаться достойно. А Нелли и ее ненормальный братец...

«Это наверняка была его идея! – со злостью, шагая к выходу по центральной аллее, думал он. – Она – вся на эмоциях, а он... Да, именно он генерирует все эти гадости. Нет, не может быть, чтобы они стали охотиться за Мишей... ловить его, убивать! Бред какой-то...»

Перед его глазами возник Катин сын, Мика, как она его называла. Невысокий худенький мальчик со светлыми волосами и такими же светлыми, бледно-голубыми, прозрачными глазами. Иже херувимы... Мальчишка как мальчишка. К нему, к Алексею, он относился вполне неплохо. Правда, первое время был замкнут. Катя все время переживала из-за того, что сын нелюдим и сторонится общества. Помнится, перед Новым годом они ездили в подмосковный санаторий, и Мика познакомился там с другими ребятами – братом и сестрой. Катя так искренне радовалась этому...

Алексей ничего не чувствовал к Мике. Ни особой любви, ни особой неприязни. Тот просто был ребенком его возлюбленной. И он не понимал, почему вдруг Нелли решила выместить свою злость на Мике.

«Бедная Поля... Зачем?.. Нет, надо как-то жить дальше... Но как? А, я знаю – у нас с Катей будет общий ребенок, – решил Алексей, смахнув со щеки слезы. – Обязательно. Пусть Нелли сходит с ума, но я буду жить дальше...»

Он шел к ней, к своей Кате. Он верил, что она сумеет поддержать его сейчас, после этой трагедии.

В последние дни они почти не виделись – не до того было, но, пожалуй, теперь вряд ли что сможет их разлучить. «Нелли не поможешь... Пусть Герман с ней нянчится, а я больше не могу! Катя, моя Катя...»