– Возьми, – Кристина слегка приоткрыла дверь и просунула внутрь теплый махровый халат отца.

На миг появилось желание схватить ее за руку, затащить к себе, прижать к стенке и… Тряхнул головой, забирая предложенную одежду. Подобные мысли – как холера! Пустишь их в себя – и все, считай, покойник. Хватит с меня этого. Нужно найти в ней недостатки. Пообщаться, узнать, как жила, разочароваться и отпустить!

– Ты по-прежнему пьешь без сахара? – услышал, стоило показаться в гостиной. Кристина стояла, облачившись в домашнее платье из тех, что всегда лежат в родительском доме. Белое в мелкий горох. И его я помнил. Что за наваждение? Куда не взгляни – всюду прошлое.

– Да, – отозвался, выдавливая улыбку.

Она суетилась, металась от столика к высокому деревянному серванту, что-то искала и бросала на меня виноватые взгляды. А я стоял, как идиот, наблюдая и наслаждаясь. Хрупкая, нежная, в каждом движении легкость.

– Дитрих, – Кристина остановилась напротив. – Камин. Ты мог бы пока…

– Да, конечно! – опомнился, чувствуя себя ослом. Отчего-то вспомнился брат, этот бы давно разжег огонь, подал ужин и сам прибежал с халатом.

Дрова нашлись рядом, сложенные аккуратной пирамидкой, а в самом камине, у стены, обнаружилась пара тлеющих угольков…

– Шайсе! – выпалил, не успев вовремя отдернуть руку и слегка обжегшись.

– Что случилось? – Кристина стремительно обернулась и замерла с чашкой в руках.

– Все хорошо, – бросил излишне резко, задумчиво глядя на зарождающийся вновь огонек.

Снова вспомнилось происшествие на дороге. Ее авто, несшееся сквозь пелену дождя. Что заставило Кристину рвануть из дома, даже не затушив толком огонь? Никогда не замечал за ней подобной безалаберности. Ну, если не считать того дня, когда она приехала ко мне и застала с очередной любовницей на кухонном столе… Тогда Кристина тоже бежала, забыв собственную сумку, плащ и телефон. Слишком ответственная, пунктуальная и честная – она стала бы идеальной парой моему братцу. Клаус в свое время много шутил на эту тему, зная, как остро я реагирую. Только я мог вывести этих двоих из равновесия.

Догадка появилась в мозгу внезапно и тут же прочно обосновалась, не давая покоя. Подложив в камин свежие дрова, я поднялся и быстро подошел к окну, из которого открывался шикарный вид на озеро. Дождь почти прекратился, небо прояснилось и видимость заметно улучшилась. А впереди красовался дом, доставшийся нам с братцем по наследству. И его тачка.

– Так ты решила, что это я приехал? – спросил, скорее почувствовав ее рядом, нежели услышав. – Поэтому решила уехать? Несмотря на дождь.

Я обернулся и снова утонул в зелени ее глаз. Она смотрела в окно, крепко сжимая в руках чашку с ароматным напитком. Черт! Представляю ее ощущения. Приехала в родительский дом спустя семь лет, и тут же видит “меня” с очередной пассией.

– Очень хочется сказать нет. Но, ты знаешь, мне никогда не давалась ложь… Просто это странно: я думала, что все обиды позади, – Кристина говорила очень тихо, на грани слышимости. – Знаешь, семь лет – это большой срок, и мне просто положено было простить…

Знаю. Но ты не простила. Какой же я кретин.

– Это Клаус. С невестой, – добавив последнюю фразу, я вдруг вспомнил про Елену. Твою ж мать! Надо же было забыть про эту девицу! Да он уже ее препарировал где-то на горизонтальной поверхности, пока я здесь в прошлое играюсь!

– Его невеста? – вырвала меня из мыслей Кристина. – Клауса?

Она выглядела очень удивленной. Еще бы, братца ей удалось неплохо узнать за те несколько лет… Родители были против моих отношений с девушкой из простой семьи, а Клаусу она нравилась. Он не пытался ее поддеть и даже опекал по-своему, прикрывая мои измены.

– Вроде как, – почему-то было очень тяжело сознаться в том, что девица – приз, вишенка на торте нашего с Клаусом наследства. И да, она – очередное пари. Словно я смотрел в глаза своей совести.

– Я бы хотела с ней познакомиться, – вдруг засмеявшись, сообщила Кристина. Ее лицо озарила обворожительная улыбка, мгновенно заставляя меня ответить тем же.

Рядом с ней я чувствовал себя наркоманом, который долго пытался бросить, но, как известно, бывших среди их братии не бывает.

– Думаю, это можно устроить. Если ты не спешишь назад, в свою Испанию, – растягивая губы до самых ушей, сообщил я, мысленно уже строя несколько вариантов решения сложившейся ситуации.

– Ради такого дела можно и задержаться! – Кристина протянула мне чашку с чаем: – Это тебе. Прости, я что-то забылась. Идем за стол, ты, наверное, голоден?

Есть не хотелось, но за ней я пошел как привязанный.

При всем желании я не смог бы вспомнить, о чем мы говорили следующие пару часов. Что-то вспоминала она. О чем-то рассказывал я. Мы касались всего малозначительного, с тщательностью сапера обходя тему расставания.

Пару раз я пытался разглядеть в ней хоть что-то не то, отвращающее, но увы. Она стала еще более изящной, нежной и сексуальной. К концу беседы я мог думать только о том, каким был ослом. Но ее обида была очевидной – Кристина не простила, а значит, слепить что-то заново не стоило и пытаться.

Взглянув в окно, я понял, что на улице давно наступила ночь. И мне пора было отправляться туда, в темноту, снова прощаясь с манящим светом и теплом. Хватит с меня иллюзий, моей реальностью давно стала холостяцкая квартира в центре Берлина, и тянуть время, засиживаясь в компании желанной, но недосягаемой женщины, по меньшей мере глупо.

– Что ж, – я поднялся, прерывая Кристину на полуслове, стирая с ее губ мечтательную улыбку. Она как раз вспоминала что-то из детства, связанного с этим домом. – Мне пора. Я разберусь с твоей машиной утром, позвоню, куда нужно, и ее пригонят.

Наши взгляды встретились, и что-то внутри меня дрогнуло. Твою мать, рядом с ней я теряю контроль над собой и перестаю понимать, что правильно, а что нет. Эта ее власть пугала и манила одновременно.

– Ты… Мне было приятно увидеться снова, – пролепетала Кристина, вдруг поднявшись и сделав шаг навстречу. И тут же остановилась, словно сама испугалась того, что собиралась сделать.

Не помню, как оказался рядом с ней. Ноги сами вели меня, в то время как руки схватили и притянули в жадные объятия мою бывшую невесту. Ту, что сбежала, бросив меня накануне свадьбы. Ту, что я обманывал без зазрения совести, не считая это чем-то ужасным.

Наши губы встретились, и я готов был поклясться, что именно она стала инициатором сумасшедшего, разрывающего легкие в отсутствии воздуха поцелуя. Я вжимал ее в себя, боясь отпустить хоть на миг, сминал ее платье, подтягивая его вверх и касаясь округлых ягодиц, оторвался на миг от губ и… отлетел на несколько шагов назад. Она меня оттолкнула. Шумно дыша, Кристина оправляла платье в чертов горох и пыталась испепелить меня взглядом!

– В чем дело? – спросил я, чувствуя себя совершенно нелепо. Только что мы оба плавились от страсти, и тут этот протест. К чему?

– В чем дело?! – закричала она, поджимая губы так, словно собиралась заплакать. – И ты еще спрашиваешь?!

– Кристина. – Нахмурившись, я попытался приблизиться, но тут же наткнулся на вытянутую вперед ладонь.

– Хватит! Дитрих, я прошу тебя! – Она мотнула головой и нервно выдохнула. – У меня есть жених. Понимаешь? Он умный, честный и верный. Он меня любит. А я…

– А ты его нет, – зло выплюнул я. Ее слова подействовали на меня, как холодный душ. Отрезвили и заставили прийти в себя. – Или хочешь сказать, что только что тебе было противно?

– Нет, – она обняла себя за плечи и отвернулась. – Но это не значит, что мы поступили правильно. Наши отношения никогда не были правильными! Нельзя, просто недопустимо начинать это снова. Ты понимаешь?

Последние слова она почти шептала.

– Уходи. Давай оставим эту ночь в наших воспоминаниях, как нечто хорошее. Как прощание с прошлым. Пожалуйста.

Внутри все горело огнем. Невысказанные слова, обиды, они как занозы оставались все это время где-то там, где теперь барабанило свихнувшееся сердце. И теперь боль вернулась – я ощущал ее физически, будто кто-то сорвал пластырь с незаживающей раны.

Резко развернувшись, вошел в ванную, стащил с сушилки все еще мокрые джинсы и молча оделся. В комнате нашел свой пуловер, надел его на ходу. Остановившись рядом с открытой, но так и не начатой бутылкой вина, налил себе полный бокал и, вытянув руку вперед, объявил:

– Что было, то прошло! Вот и черт с ним!

Ухмыльнувшись, выпил до дна, вернул бокал на стол и, больше не оглядываясь, ушел, прихватив с двери куртку.

На улице было темно, сыро и как-то тоскливо. И в этом я нашел отражение своего состояния. Сев в машину, включил зажигание, услышав между делом, как хлопнула входная дверь. Кажется, она звала меня по имени…

Вдавив педаль газа, я рванул прочь от дома, решив для себя две вещи: не только забыть сюда дорогу, но и выкинуть из головы рыжую девчонку, как она выкинула меня. Жених! Сука! У нее теперь есть жених, честный и верный. Тогда какого хера она не сказала об этом несколькими часами раньше? С какого хера прижималась ко мне, позволив приблизиться и вспомнить вкус ее губ?! Дерьмо!

Бог любит идиотов – кажется, такая пословица есть у русских. Не иначе поэтому я не разбился, вылетев на размытую ливнем дорогу и совершив несколько крутых виражей. Хотя, мне было плевать, что будет дальше. В голове набатом билась единственная мысль – в подвалах дедова имения хранились весьма годный коньяк и виски! Туда-то мне и нужно…

***

/Елена/

Ночка выдалась непростой.

Я долго не могла уснуть, дергаясь от любого шороха, а когда все же удалось, мне снилась какая-то редкостная ересь. Такая, что даже хорошо, что не запомнилась.

Встав около получаса назад, в данный конкретный момент уже умытая и причесанная, я сидела на большой кровати в комнате и… боялась. Да что там боялась – паниковала!