— Наглая ложь! — завопил Уэстон, вскакивая на ноги. — Я вас узнал: вы шпион вигов!

— Попридержите язык, сэр, — сурово посоветовал Итан, в первый раз взглянув в его сторону. — Я не потерплю оскорблений!

— Дейстительно, лейтенант, — хмурясь, поддержал его судья, — нельзя обвинять в измене походя, голословно, у вас должны быть доказательства, иначе ваши слова нельзя воспринять иначе, как оскорбление. Но дела о шпионаже рассматривает другой суд, а на этом заседании я попрошу вас оставить свои обвинения при себе.

— Погодите! — поднялся со своего места Лоуден. — Если у лейтенанта есть возможность доказать обвинение в шпионаже, то в силу данных мне полномочий я арестую мистера Хардинга и отправлю его в тюрьму. Вы можете доказать свои слова, лейтенант?

— Да, милорд!

Кэти презрительно хмыкнула. Что за мерзавец этот Лоуден, спрашивает о доказательствах, как будто сам не знает! И вообще, они трое как будто разыгрывают перед судьей спектакль, в котором у каждого своя, хорошо отрепетированная роль: у Итана — роль простака, на которого ложно возводят государственное преступление, у лейтенанта — честного вояки, который хочет только исполнить свой долг, а у Лоудена — всевластного пэра Англии, для которого они всего лишь марионетки.

— Раз офицер может доказать свои слова, я считаю, что его нужно выслушать, — непререкаемым тоном продолжал Лоуден, подходя к судье.

— Неужели? — недовольно произнес судья, хмурясь еще больше. — Милорд, вы виконт, пэр, у вас есть право арестовать мистера Хардинга — это все так. Но в мою задачу не входит рассмотрение улик против мистера Хардинга, я здесь для того, позвольте вам напомнить, чтобы рассмотреть дело миссис Кэти Армстронг, которую обвиняют в краже кошелька у лейтенанта Уэстона. И я собираюсь выполнить то, что мне надлежит, обвинение же против мистера Хардинга передайте на рассмотрение губернатору Гейджу. Вернитесь на свое место и не мешайте мне вести заседание!

— Как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне! — воскликнул Аоуден дрожащим от ярости голосом. — Я представитель главного министра Его Величества и не потерплю подобного обращения от какого-то судейского крючкотвора из заштатного городишки! Хардинг шпион, изменник, а девчонка его пособница, и я сделаю все, чтобы они оба болтались на виселице еще да захода солнца!

— Час от часу не легче, — насмешливо развел руками Итан. — Сначала бедняжку обвиняли только в краже, теперь она уже шпионка. А я, значит, изменник! Какие еще обвинения родятся в вашем воспаленном воображении, милорд? Что здешние приставы французские шпионы?

Из зрительских рядов послышались смешки, и в сердце Кэти забрезжила слабая надежда: Итан пытался высмеять обвинителей, посеять сомнение в их показаниях, и, похоже, это начало ему удаваться.

Лоуден, видимо, тоже это понял.

— Смейтесь, смейтесь, Хардинг, пока можете, — процедил он с угрозой, — скоро вам будет не до смеха. Я дойду до самого губернатора, Уэстон докажет свое обвинение, и тогда придет мой черед веселиться, потому что вас вздернут рядышком с вашей лживой любовницей!

— Что ж, если вы так настаиваете, — пожал плечами Итан, — и господин судья не возражает, я с удовольствием прогуляюсь с вами к губернатору. Джонатан, — повернулся он к судье, — может быть, с учетом этих абсурдных обвинений в измене и шпионаже, действительно передать дело миссис Армстронг на рассмотрение губернатора? Как вы считаете?

— Уверен, это самый лучший выход, — с видимым облегчением согласился судья. — Если обвиняемая замешана в измене, ее дело, несомненно, вне моей компетенции. Я сейчас же сообщу губернатору, что вам необходима срочная аудиенция, и приставы вас к нему проводят.

Заметив, как распрямились плечи Итана, как из них ушло напряжение, Кэти поняла, что он явился в суд и разыграл перед судьей целый спектакль с единственной целью — добиться передачи ее дела губернатору. Что ж, в этом он преуспел. Вот только чего он намерен этим добиться?

Губернатор Гейдж был не в настроении выслушивать пространные объяснения — Итан понял это сразу, увидев его сумрачное, озабоченное лицо. Оно и понятно, ведь вечером войска выступали в поход, который губернатор так долго и тщательно готовил.

Пока Лоуден со всеми деталями рассказывал о том, что Итан Хардинг и лазутчик мятежников Джон Смит одно и то же лицо, а его любовница Кэти Армстронг является его пособницей в антиправительственной деятельности, о чем ему, Лоудену, стало известно потому, что он завербовал ее первым, морщинка между бровями Гейджа, как заметил Итан, делалась все глубже. Видимо, сыграла свою роль и неприязнь губернатора к виконту, о которой Итан, как и многие другие вхожие в резиденцию люди, был весьма и весьма наслышан. Губернатор просто терпеть не мог своего высокомерного подчиненного.

— Если я вас правильно понял, милорд, — сказал Гейдж, оборвав на полуслове обличительную речь Лоуде-на, — вы обвиняете мистера Хардинга и миссис Армстронг в измене?

— Да. И лейтенант Уэстон даст свидетельские показания в доказательство моего обвинения. Губернатор повернулся к Уэстону.

— Рад видеть, что вы уже приступили к исполнению своих обязанностей, лейтенант, — кивнул он головой. — Какова ваша роль в этом деле?

Уэстон изложил события, свидетелем или участником которых ему довелось быть, начиная с кражи кошелька и кончая выстрелом неподалеку от Конкорда.

— Достаточно, лейтенант! — приказал Гейдж и посмотрел на Итана. — Это серьезное обвинение, сэр. Что вы можете сказать в свое оправдание?

— Я в полной растерянности, господин губернатор, — развел руками Итан. — Я тоже был на Норт-сквер в то утро, о котором рассказал лейтенант, но я не видел, чтобы миссис Армстронг у него что-либо украла, напротив, это он повел себя некорректно по отношению к ней, и миссис Армстронг дала ему решительный отпор. Что касается сцены, разыгравшейся возле пивной «Белый лебедь», когда лейтенант якобы видел у меня на шее пресловутый медальон, то, уверяю вас, ничего подобного не было! Правда, драка между нами имела место, но лейтенант стыдливо умолчал о том, что сам спровоцировал ее своей, мягко говоря, непристойной выходкой. Он напал на миссис Армстронг и даже порвал на ней платье. Разумеется, я не мог остаться в стороне.

Помрачнев еще больше, губернатор повернулся к Кэти.

— Это правда? — спросил он. — Мой офицер действительно напал на вас?

Кэти сыграла свою роль как нельзя лучше — она кивнула и, пристыженно уронив голову на грудь, ответила едва слышно:

— Правда… Лейтенант Уэстон набросился на меня, стал срывать одежду, но, к счастью, мистер Хардинг пришел мне на помощь…

— Это к делу не относится! — не выдержал Лоуден. — К чему вообще обсуждать этот вопрос? Хардинг и его наложница — предатели и заслуживают смерти за свои преступления! Я считаю, что их нужно немедленно повесить!

— Помолчите, милорд, меня совершенно не интересует ваше мнение! — сухо ответил Гейдж и снова повернулся к Итану: — А что вы можете сказать по поводу утверждения виконта, что вы — шпион мятежников Джон Смит? Мой офицер настаивает, что видел собственными глазами, как вы в Линкольне помогали прятать от моих солдат оружие и порох. Я жду ваших объяснений, сэр!

— Чтобы я мотался в богом забытую глушь с каким-то порохом да еще в такую мерзкую погоду? — вытаращил глаза Итан, потрясенный нелепым обвинением, и презрительно фыркнул, расправляя кружевные манжеты. — Абсурд!

— Вы носите медальон «Сынов свободы»?

— Прикажите меня обыскать, сэр! — с оскорбленным видом ответил денди.

— Ну конечно, он не настолько глуп, чтобы явиться к вам с медальоном! — бросил Лоуден раздраженно. Было заметно, что происходящее все больше и больше выводит его из себя. — Это ровным счетом ничего не доказывает!

— А мистеру Хардингу и не надо ничего доказывать, — напомнил Гейдж. — Доказать его вину — ваша задача. И не заставляйте меня больше просить вас замолчать!

Его внимание вновь переключилось на Кэти.

— Мне не совсем ясно, миссис Армстронг, как вас завербовал виконт. Пожалуйста, расскажите, — попросил он.

— Я совсем не хотела становиться его шпионкой, сэр, — с печальным вздохом призналась Кэти. — Я всего лишь обыкновенная женщина, и все эти разговоры о тори и вигах выше моего понимания. Но виконт… — она осеклась, словно не смогла сразу подобрать нужного слова, — виконт принудил меня согласиться на его предложение. Он сказал, что видел, будто я украла у лейтенанта кошелек, и пригрозил за это арестовать, но я ничего не крала, клянусь!

— Клятвопреступница, да ты воруешь чуть ли не с пеленок! — воскликнул Лоуден и обратился к губернатору: — Если вы мне не верите, прикажите ей снять перчатку — у нее на руке клеймо воровки!

— Вот как? — неодобрительно покачал головой губернатор и снова окинул Кэти взглядом, как будто переосмысливая свое первоначальное впечатление.

Молодая женщина выпрямилась с видом оскорбленного достоинства.

— Да, господин губернатор, мне есть за что себя упрекнуть, — сказала она негромко, и в голосе ее звучали слезы. — Год назад в Лондоне я совершила кражу — взяла батон хлеба с прилавка булочника. — Она протянула к Гейджу руки, словно моля о прощении. — Но я умирала с голоду, нищая, бездомная, одинокая, мне неоткуда было ждать помощи…

— Бедный ангелочек, — хмыкнул Лоуден, — я сейчас расплачусь от умиления.

— Я, кажется, просил вас помолчать, виконт! — рявкнул на него Гейдж, покраснев от гнева. — Больше ни слова, или я прикажу вас вывести!

Кипя от злости, Лоуден повиновался, но Итан знал, что надолго его не хватит, и это было на руку им с Кэти: если виконт схлестнется с губернатором, шанс на успешный исход дела значительно возрастет.

— Когда виконт стал шантажировать меня арестом, — продолжала молодая женщина, — я поняла, что у меня нет выбора, и согласилась на его требование, хотя очень рисковала, потому что мятежники могли меня разоблачить и убить. Однако, несмотря на все усилия, я не смогла найти улик против мистера Хардинга.