Он поднимает их с особенной грацией, такой, чисто мужской, выверенной, сексуальной. Протягивает мне коробочку с мягкой улыбкой на губах. Зашибись, теперь он видит во мне несмышленого ребенка. Тянусь за упаковкой, и наши руки на секунду соприкасаются. Я не знаю, как объяснить это явление — должно быть он обладает суперсилой, или он Зевс, повелитель молний, — но меня мгновенно прошибает током.

— Сегодня тяжёлый день? — просто, без снисхождения спрашивает он. И я немного расслабляюсь.

— Как и каждый, — вздыхаю я.

Окончательно побеждаю сумочно-вещичный кризис и поднимаю взгляд. Александр Германович держит руки в карманах брюк и пронзает меня своими синими глазами.

— Я бы выпил кофе. Не хочешь?

— Хочу, — вырывается из меня прежде, чем мозг придумает тысячу отговорок.

— Тогда пойдем, — кивает он на выход.

— Ага.

Мы идём рядом, почти соприкасаясь плечами. Мое лицо все еще горит от стыда, но он эту тему не поднимает. Он вообще больше ничего не говорит, будто знает, что я могу в любой момент психануть и сбежать. Босс уверенно шагает рядом, спокойно открывает мне дверцу своей машины, а затем огибает авто и занимает место водителя.

Видимо мозг я всё-таки оставила в том лифте…

Глава 9

Входная дверь закрывается с тихим щелчком. Я прислоняюсь к ней и складываюсь пополам. Сердце сейчас вырвется из груди. С ума сойти! Поверить не могу, что сделала это!!!

В коридоре появляется отец и осматривает меня с ног до головы своим фирменным взглядом. Ну, таким, чисто отцовским, по типу: где лужа, Лея? А я топчусь на месте, старательно пряча глаза, потому что надула ему на постель. Метафорически, естественно.

— Что-то часто тебя стали подвозить, — с прищуром говорит он.

— Боже, пап, ты что, в окно меня высматривал? Снова?

— На часах почти полночь, а дочери нет. Конечно, высматривал!

— Телефон, пап! Телефон же есть.

Снимаю балетки, вынимаю сотовый из сумки и плетусь в комнату, зная, что допроса не избежать.

— А я тебя по приложению видел, — размахивает он перед лицом телефоном.

— Ты опять отслеживал меня по "где мои дети"?* Пап, ну мне не десять уже, блин.

Плюхаюсь на кровать и сурово складываю руки на груди.

— Вот-вот, в десять я волновался только о том, осилишь ты математику или нет. А сейчас, о том, что тебя второй день подряд подвозят разные машины.

Его голос насквозь пропитан осуждением, таким плотным, что его не скрывает легкий шутливый тон.

— Пап, это просто коллеги, — предательская улыбка растягивается на губах.

— Ну-ну, — отец садится рядом со мной и продолжает. — Наверное, надо было раньше с тобой об этом поговорить…

Он задумчиво чешет подбородок. О, нет. Нет, нет, нет, только не о сексе, пап!

— Пап, мне двадцать три, у меня есть Гугл, Ютуб и на крайняк Вика. Давай не будем, а?

Я пытаюсь спасти нас обоих от этого ужасающе неловкого разговора.

— Да знаю я, знаю. Просто помни, что не всем мужчинам нужны отношения. Некоторым просто… ну, ты поняла. А ты девочка тонкая, доверчивая. Не хочу, чтобы ты разочаровалась, ладно? Встречайся лучше со сверстниками. А этих, на крутых тачках, совсем не твой внутренний мир интересует, уж поверь.

Отец выходит из комнаты и аккуратно прикрывает за собой дверь. Он ошибается. Как же он ошибается!

Откидываюсь на кровати и снова глупо улыбаюсь. Вечер был потрясающий.

Мы выходим из машины и оказываемся возле ресторана с кричащей вывеской "Море волнуется!". Смотрю на Биг Босса с недоумением. Разве мы не кофе собирались выпить?

— А как же кофе? — робко интересуюсь я, теребя многострадальную сумочку.

— Здесь делают весьма приличный кофе, — спокойно объясняет он. — Заодно и поужинаем.

Подходит ко мне и кладет большую теплую ладонь на поясницу, подталкивая ко входу.

Я мгновенно цепенею. Не из-за дурацкого ресторана, а из-за такого откровенного контакта. Рука на пояснице! Такое ведь не делают с любой встречной девушкой, да? Так что, у нас получается, типа, свидание?

Проходим в зал, и я в очередной раз за сегодня испытываю чувство неловкости. Внутри очень богато, даже роскошно! Все присутствующие одеты с иголочки: на первый взгляд просто — платья да костюмы — но видно, что дорого. И тут я — с двумя лохматыми загогулинами на голове и в платье-матроске. Черт, и почему я не была более критична к себе сегодня с утра?

Неуклюже переминаюсь с ноги на ногу возле шикарного высокого мужчины, который привез меня в совершенно неподходящее место, пока он договаривается о столике. Боже, здесь даже есть специальная девушка, чтобы рассаживать посетителей. Небось, и по четыре вилки на каждое блюдо. Ресторан явно не из дешёвых!

Никогда ещё мне так не хотелось удрать от грядущего позора, как сейчас. Я чувствую себя настолько не в своей тарелке, что ноги сами начинают разворачивать меня к выходу. И именно в этот момент на поясницу вновь ложится тяжёлая ладонь.

Поднимаю взгляд и встречаюсь с глубокими голубыми глазами, почти синими. Александр Германович мягко улыбается мне, пока ведет вслед за смазливой девушкой. Я даже засматриваюсь на ее отточенные движения: плавные покачивания бедер в ультра узкой юбке и кокетливый взмах гладких волос. Мне никогда не стать такой же. Но надо отдать должное, Босс на нее не смотрит, поглядывая то на часы, то на меня.

— Твой парень не будет против, что сегодня ты поужинаешь в моей компании? — непринужденно спрашивает он.

Какой ещё парень?

— Нет. В смысле, парня нет, никто против не будет.

И почему я снова краснею? Нужно срочно освежиться и привести чувства в порядок.

— Ваш столик, — идеальная девушка показывает на место у окна.

— Простите, — тихо обращаюсь к ней. — А где здесь туалет?

— Возле барной стойки налево, — доброжелательно говорит она, тем не менее, смерив меня оценивающим взглядом.

— Я на пару минут, — зачем-то предупреждаю Биг Босса.

Даже туалет здесь шикарный. Боже, ну что же за дурацкая ситуация. Мне здесь не место, совсем не место. Смотрю на себя в зеркало и невольно испускаю стон разочарования. Я похожа на влажную мечту педофила — в этой нелепой матроске и с пучками на голове, совсем как школьница. Ещё и красная, как рак. Быстро ополаскиваю лицо прохладной водой и вынимаю шпильки из волос. Кудри тут же принимают форму одуванчика из мультика. За-ме-ча-тель-но. Но лучше не будет. А так, хотя бы не тяну на школьницу. Выпускаю очередной протяжный стон и возвращаюсь в зал.

— Это она тебе сказала, лузер, — насмешливо говорит Босс в трубку. Меня он пока не видит, я за его спиной. — Смирись, Че, тебя отшили. Готовь маркер, очередная галочка за мной. Да уже сегодня… ладно, поговорим позже, — закругляет разговор, как только я появляюсь в его поле зрения.

Убирает телефон во внутренний карман пиджака и улыбается мне.

— Знаешь, мы здесь из-за твоего платья.

— Что?

— Увидел тебя в нем и так на морепродукты потянуло. Тебе дико идёт полоска.

Его рука находит мою на столе и принимается нежно поглаживать, выписывая круги на тыльной стороне. Я снова впадаю в ступор. Он клеится ко мне! Не может быть, просто уму непостижимо!

Смущённо опускаю взгляд на меню, чтобы хоть как-то отвлечься от этих пронзительных глаз, удивительной улыбки, мягких пальцев и разрядов, попадающих прямо в сердце.

Александр Германович отпускает мою ладонь и тоже берется за меню.

— Не против белого вина?

— Я…нет, я бы просто кофе…

— Да ладно. Морепродукты и белое вино созданы друг для друга.

— И все же лучше кофе.

Ага, вино, только его мне и не хватало. Когда я в последний раз выпила, отцу пришлось забирать меня из Ярославля. Я нечаянно села не на тот автобус, а потом заснула… Не спрашивайте, как можно перепутать городской автобус с междугородним, это все алкоголь!

— Хорошо, — просто соглашается мужчина. Сейчас он такой простой и лёгкий. С ним непринужденно и я даже стала забывать о своем громком провале и его снисходительных комментариях. Наверное, я надумала себе того, что не было. Александр Германович — идеал мужчины.

Мы заказываем Том Ям и ещё форель под каким-то мудреным соусом по инициативе Босса и кофе, за что я благодарно улыбаюсь.

— Так что, Лея, расскажешь свою удивительную историю?

Да, мое имя в его устах — все еще самое сексуальное, что я слышала.

— Историю?

— Да, расскажи мне все. Откуда, когда, как.

— Ничего интересного, честное слово, — смущенно тереблю белую скатерть, не поднимая взгляд. — Кроме выдающегося имени ничего и нет.

— Ах да, имя — удивительное имя. — Он улыбается. — Никогда не слышал красивее. Особенно звучно с фамилией.

Черт. Конечно же, он знает мою фамилию. Он же руководитель! Он, наверное, все обо мне знает и возраст, и образование, не удивлюсь, если даже вес как-то вызнал.

— О, боже, — закрываю лицо ладонями. — Ненавижу свою фамилию! — говорю сквозь зажатые пальцы.

— Зато запоминается.

Всего два слова. Такие простые и понятные. А кажется, перевернули меня с ног на голову и хорошенько встряхнули. Да так, что все монетки из карманов высыпались. Запоминается! Он не считает ее глупой и даже не насмехается над ней, он считает, что она запоминается!

Смотрю в эти удивительные глаза и просто не понимаю. Этот мужчина реальный? Он настоящий? Не плод моего воображения или чересчур разыгравшейся фантазии?

Последующие полтора часа мы проводим за разговорами, поглощением еды и многозначительными взглядами. Он ещё несколько раз берет меня за руку, а я позволяю утонуть своей ладони в его тепле. На кофе атмосфера между нами меняется: мы резко замолкаем и просто смотрим на наши сплетенные пальцы. Мне кажется, я хочу, чтобы он меня поцеловал.