Он встал с постели и схватил халат.

— Ты куда? — спросила Катя.

— Курить, — обрубил он и долго пытался попасть в рукав, бормоча себе под нос: — Решили использовать меня как быка-производителя.

Катя встала и помогла ему одеть халат:

— Паша, пойми, это наш единственный шанс.

— Какой шанс?! Да ты представляешь, что я буду чувствовать, зная, что твоя сестра воспитывает моего ребенка? А какого будет тебе?

— Но мы же будем его воспитывать, это будет наш общий ребенок. Просто у него будет две мамы вместо одной, — повторила Катя слова сестры.

— Да уж, Злата твоя позволит нам его воспитывать, она с тобой-то обращается, как с собакой.

— Это неправда. Просто у нее трудный характер.

Паша выбежал на лестницу курить. К своему удивлению, он обнаружил, что у него дрожат руки. «Сумасшедшие бабы», — пробормотал он, пытаясь прикурить.

Когда он ушел, Катя зарылась в подушку. «Он не согласится, теперь точно все пропало. У меня никогда ничего не получается», — думала она.

Вернувшись в комнату, Паша сразу заметил перемену в Катином настроении и, почувствовав себя виноватым, попытался ее утешить.

— Милая, не расстраивайся. Мы что-нибудь придумаем, — он погладил ее по волосам.

— Что здесь можно придумать?! Только найти тебе другую жену. Это будет самым лучшим выходом из положения, — в голосе Кати прозвучало отчаяние.

— Опять ты за свое, Катя. Я уже устал повторять тебе, что мне не нужны другие женщины, кроме тебя.

— Но ты же хочешь детей?

— Хочу, но… — он замолчал, понимая, что они опять зашли в тупик. — Ладно, пусть будет так, как ты хочешь, — сдался Паша. — Хотя я не уверен, что мы поступаем правильно.

— Ты шутишь?

— Нет, милая. Может, это действительно выход?! Ты хотя бы веришь ей?

— Да, конечно, — уверенно сказала Катя.

— Смотри сама, — Паша вытер слезу с Катиной щеки. — Я, конечно, плохо ее знаю, но она мне не нравится. Неожиданно он засмеялся: — Хорошо, что еще не надо будет с ней спать, а то я бы точно не смог себя заставить.

— Неужели она кажется тебе такой отвратительной?

— Нет, просто я люблю тебя, и другие женщины для меня не существуют.

— Я тебя тоже люблю.

Катя быстро заснула в его объятиях, а Паша долго не спал — принятое решение не давало ему покоя, его мучило смутное предчувствие приближающегося несчастья.

Глава 18

Всю беременность Злата страдала от жуткого токсикоза и ела очень мало. Вместо жирной пищи она была вынуждена перейти на молочные продукты и овощи, поэтому сбросила свои лишние килограммы, а ее некрасивое лицо озарилось чудесным светом предстоящего материнства, поэтому стало выглядеть нежнее и одухотвореннее. Катя часто приходила к ней, любовалась ее растущим животиком и, прикладывая руку, слушала толчки крошечного существа, которое уже явно заявляло о своем существовании. Ультразвук показал, что у нее будет девочка, и Злата радовалась этому, зная, что отцы любят дочерей больше. Теперь ей совсем не хотелось быть матерью-одиночкой, и она обдумывала, как сделать так, чтобы Паша женился на ней. Для начала она решила сделать себя более привлекательной.

Переборов свой страх, она зашла в дорогой салон и попросила визажиста подобрать ей соответствующий макияж и научить ее пользоваться косметикой, которую она всегда игнорировала. Визажист «сделал» Злате лицо, и под его четким руководством она несколько раз проделала все самостоятельно. После третьей попытки у нее получилось, и она, расплатившись, перешла к парикмахеру. Парикмахеру удалось придать объем ее жидким волосам с помощью мелирования, и теперь ее прическа выглядела идеально. Так же как и визажиста Злата долго мучила парикмахера, пока та не выдала ей все секреты укладки. Следующим на очереди был маникюрный кабинет, где ее руки были приведены в порядок.

В фойе салона было зеркало, Злата подошла к нему и критично оглядела себя — она выглядела почти хорошенькой. Черты лица были умело подчеркнуты, волосы выглядели, как на обложке журнала, а маленький животик придавал особую пикантность ее фигуре, потерявшей свои прежние объемы.

— Прекрасно выглядите! — бросил ей мужчина средних лет и, одарив ее улыбкой, важно прошествовал в мужской зал. От удовольствия Злата покраснела, она не была избалована комплиментами. «Если этот мужчина обратил на меня внимание, значит есть надежда, что и Паша не останется равнодушным». В этот момент она почувствовала, что ребенок толкнул ее, и она, положив руку на живот, прошептала: «Расти, моя малышка, У нас с тобой все получится». Ах, как же она мечтает отомстить ненавистной сестре, как хочется увидеть ее одинокой, брошенной, всю в слезах. Огромное удовольствие ей доставляло представлять Катины страдания, она то представляла, что она изнасилована маньяком, то изуродована в автомобильной катастрофе с жуткими шрамами на некогда красивом лице. Ее терзала ревность и зависть, и только мысли о том, что настанет время, и она отомстит, заставляли ее поддерживать с ней отношения. Сейчас она все время притворялась, разыгрывала из себя любящую сестру. И только наедине со своим дневником она становилась сама собой, бумажные страницы были насквозь пропитаны ненавистью. Вот и сейчас, глядя на себя в зеркало, ее пронзила мысль, что даже после посещения дорогого салона, который полностью преобразил ее облик, она не выглядит такой красивой, как Катька. «Ну и ладно, — махнула она рукой, отворачиваясь от зеркала, — зато я умнее, и ее ненаглядный Паша будет моим мужем».

Павел стал объектом ее пристального внимания, и она старалась заходить к Кате, когда по ее расчетам он был дома. До сих пор их отношения были прохладными, но сейчас лед уже тронулся, и он стал относиться к ней гораздо лучше. Когда он был рядом, она старалась быть остроумной и говорила только о том, что ему было интересно. Сама того не зная, она избрала ту же самую тактику, которую использовала ее мать, стараясь женить на себе Виктора. Злата не кокетничала с ним и не старалась ему понравиться, она просто хотела приучить его к себе.

Глава 19

Самый трудный и одновременно счастливый момент в жизни женщины — это рождение ребенка. Невыносимая боль, которую причиняет своим появлением на свет родное существо — и ни с чем несравнимая радость от первой встречи с ним, возвещающим о своем праве на жизнь громким криком.

Злата держала на руках свою дочку, смешно шевелившую маленьким ручками, и рассматривала ее. Малышка была удивительно похожа на своего отца, и это несказанно обрадовало Злату. «Он не сможет ее не полюбить», — думала она, укачивая ребенка и прислушиваясь к радостным разговорам соседок, которые наперебой расхваливали своим мужьям детишек по мобильным телефонам. Все эти разговоры действовали Злате на нервы, она считалась матерью-одиночкой, и соседки по палате относились к ней сочувственно, постоянно угощали ее фруктами, которые им приносили счастливые мужья. Конечно, Паша тоже приезжал несколько раз, но он всегда был с Катей и, глядя на них в окно, Злата готова была разреветься, особенно если замечала, что, уходя, он обнимает ее за плечи. Она остро чувствовала свою ненужность, им нужен был лишь этот сверток, находящийся у нее в руках, и она собиралась назначить за него самую высокую цену. «Я добуду тебе отца, — шептала она девочке, — с тобой вместе мы отомстим за все беды, причиненные моей семье». Больше Злата не собиралась скрывать свои чувства. Она сразу удалит Катю от общения с ребенком, которого та с нетерпением ждала.

В назначенное время Злата вышла из роддома с малышкой на руках. Катя и Паша с цветами уже ждали ее. Не обращая внимания на Катю, Злата протянула Паше крохотный сверток, завернутый в розовое одеяльце.

— Держи дочку, папаша. Просто твоя копия.

Паша неловко взял розовый сверток на руки, испытывая незнакомое ему прежде чувство радости и гордости. У него родилась дочь. Крошечное существо смотрело на него голубыми глазами.

— Какая она маленькая, — нежно сказал он, не отрывая глаз от красненького сморщенного личика, которое уже казалось ему самым дорогим на свете.

— Смотри: нос твой и разрез глаз тоже, и вообще она удивительно похожа на тебя, — щебетала ему Злата.

Катя смотрела на них, еле сдерживая слезы. В этот момент они выглядели настоящей семьей, и ее сердце разрывалось от боли, что это не она на месте Златы.

— Катя, посмотри на нее, она такая хорошенькая, — Паша повернулся к жене и хотел показать ей ребенка, но Злата подтолкнула его к выходу:

— Ну поехали уже, не век же здесь стоять. Она может и дома на нее поглядеть.

Паша послушно направился к выходу, стараясь идти особенно осторожно, а Злата пристроилась рядом, ухватившись за его локоть. За ними на некотором расстоянии следовала всеми забытая Катя. Она так и не увидела долгожданного ребенка.

Только дома Кате удалось разглядеть девочку. Злата разрешила ей поменять пеленки. Развернуть ее Катя смогла, а вот запеленать у нее не получилось, и девочка заплакала. Услышав плач, Злата подлетела как коршун:

— Вот дуреха! Даже запеленать не можешь. Смотри, как надо, — она ловко запеленала ребенка и, отдав Паше на руки, повернулась к Кате: — Иди лучше на кухню, посуду помой. Тебя нельзя и близко к ребенку подпускать.

— Меня никто не учил пеленать детей, — обиженно сказала Катя и ушла на кухню.

Яростно перемывая тарелки, оставшиеся после праздничного обеда, она проклинала себя за то, что согласилась на предложение Златы. Внезапно она поняла, что ее и близко не подпустят к этому ребенку. Перемыв посуду, она заглянула в комнату — Паша сидел на диване, укачивая малышку, а Злата не спускала с них глаз. В других обстоятельствах это была бы просто идиллия, но Катя почувствовала незнакомую ей до сих пор ревность. Все-таки это был ее муж, и он казался слишком увлеченным этой своей новой ролью отца. Катя вошла в комнату и резко сказала: