Олег Рой - Двойная жизнь

Размышляя, Ирен почти забыла про еду, но, заметив вдруг огорченный взгляд Катерины, принялась за суп (очень, кстати, вкусный). Что бы там ни было, а поесть нужно, вечер и ночка предстоят те еще, голодные обмороки вовсе без надобности. Бандану, чтобы не смущать народ, Ирен перевязала по-деревенски, как бабки платочек повязывают, и теперь, склонившись над тарелкой, подумала, что со стороны она, должно быть, похожа на монашку в трапезной: платочек, очи долу, на губах – легчайшая, отстраненная улыбка. Ничего, повторяла она, мы справимся.

Баскаков за обедом так восхищался местными красотами, с таким неподдельно искренним интересом расспрашивал Ивана Петровича о тонкостях рафтинга, что сразу же покорил сердце старика.

После обеда Катя собрала всех на просторной веранде гостевого дома.

– Дорогие друзья! – Она похлопала в ладоши, требуя тишины. – Вы уже все познакомились, это очень хорошо. Главное в нашем деле – это взаимное доверие и взаимная симпатия. На сплаве без этого не обойтись. Теперь немного о том, что вам, собственно, предстоит и какие у нас тут правила. Послезавтра подъедет еще одна группа. В Минске нелетная погода, и они поехали поездом, поэтому задерживаются. Но ничего страшного, та группа сплавляется уже не в первый раз, а вы новички. Так что два дня, то есть сегодняшний и завтрашний, пойдут на инструктаж и тренировочные заплывы.

– Мах, – шепнула матери Полина. – А чего она как занудно излагает? Специально, чтоб прониклись, что ли?

– А ты поставь себя на ее место, – так же шепотом ответила Ирен. – Сколько раз ей приходится повторять абсолютно одно и то же?

– Ой да, точно, и в тот раз почти то же самое было. Туплю, не подумала.

Катерина опять хлопнула в ладоши, привлекая внимание:

– Сегодня я вручаю вас Ивану Петровичу, нашему патриарху сплава. И, кстати, не только сплава, можете его порасспрашивать, пока он вас азбуке обучает. А уж завтра с утра с вами будет заниматься наш основной инструктор, Алекс Смелый, небезызвестный маэстро рафтинга. Надеюсь, об экипировке все позаботились. Если у кого-то чего-то будет не хватать, Иван Петрович поможет, кое-какой запас у нас в кладовой есть. Ну а если чего-то действительно не хватит, лучше выяснить это сегодня, пока можно еще съездить в поселок. Что касается досуга, то в основном вы будете заняты на реке, так что особых развлечений не держим. Впрочем, для желающих в холле есть телевизор, там же бильярд и настольный теннис. По поводу медицинской помощи: для мелких травм аптечка – в холле, справа от входа. С чем-то посерьезнее нужно ехать в поселок, медсестры у нас в этом сезоне нет. Впрочем, надеюсь, что она не понадобится. Ужин в семь часов. Да, к девяти часам я приготовлю баню. Дамы – в первую смену. Потом – мужчины. И напоминаю, у нас на базе сухой закон.

– Что, и пива нельзя? – Виктор подал голос чуть не впервые за весь этот день, причем голос этот был весьма недовольным. – Какая ж баня без пива.

– Я против! – Полина, которой Виктор не понравился сразу, глядела на него с откровенным вызовом.

Ему очень хотелось если не стукнуть, то хотя бы отматерить наглую пигалицу, но он только буркнул:

– А вам-то что, девушка?

– Мы завтра, если кто забыл, – фыркнула она, – на плотах пойдем. А вдруг меня укачивает? А уж если еще и вы станете на меня вонять вчерашним пивом, вообще туши свет! Да меня ж сразу наизнанку вывернет! Вы еще сами пожалеете.

– Нечего на плот лезть, если укачивает, – буркнул Виктор.

Но его никто не поддержал. Все присутствующие явно были на стороне Полины – кивали, улыбались, а Егор показал большой палец и подмигнул.

– Если позволите, я продолжу о вредных привычках, – пряча улыбку, сказала Катя. – Места для курения обозначены специальными знаками. Можете Дашуту спросить, она покажет. Но вы и так поймете, там стоят специальные урны. Обращаю на это правило ваше особое внимание. Это очень важно. Вопрос жизни и смерти. И не улыбайтесь, это чистая правда. Курить вне этих мест нельзя категорически. Ка-те-го-ри-чес-ки. Затвердите это ради собственной безопасности. В этом году сухо, так что не то что от окурка, от сброшенного пепла полыхнет так, что и сами убежать не успеете, и, не исключено, десяток окрестных поселков выгорит. Понятно? Ну, вы все люди взрослые, думаю, безопасность для вас – не пустой звук. Поэтому надеюсь на взаимопонимание. Вопросы есть?

– Есть! – Егор, как школьник на уроке, поднял руку и встал. – Кто готовил грибной суп?

– Вам не понравилось? – Катя удивленно подняла брови.

Он так замотал головой, словно хотел ее открутить:

– Да нет, наоборот! Я хотел поблагодарить. И рецепт переписать. Если он не засекречен.

– Автор перед вами. Прошу! – Катя указала на Ивана Петровича. Тот, привстав, дурашливо раскланялся. Все зааплодировали.

– Только я не главный! – запротестовал Иван Петрович. – Руководитель проекта вон там, прячется за своими собачками. – Шеф-повар, на выход!

Даша вышла на веранду и присела в изящном поклоне.

Снова все зааплодировали.

– Так что с рецептом? Или он страшно секретный? – не унимался Егор.

Даша, покраснев, едва слышно прошептала:

– Не секретный, я в Интернете нашла. Только… ну… еще одну травку добавила, тут у нас растет.

– Про эту травку я вам за ужином расскажу, – вмешался Иван Петрович, увидев, что Даша от смущения готова провалиться сквозь пол. – Через пятнадцать минут собираемся на причале. И учтите, вода студеная, не глядите, что солнце жарит. Так что оденьтесь соответственно. Ну да ладно, там разберемся.

Остаток дня прошел в немудреных хлопотах, которые Полина, Маша и Егор воспринимали как лишний повод для веселья, Ирен и Виктор как пытку, и только Иван Ипполитович выглядел воодушевленным, как первокурсник: восторженно сиял, не отставал ни на шаг от Петровича и ловил каждое его слово.

После ужина Ирен собралась с Полиной в баню.

– Полли! Я смотрю, у тебя с этим парнем, Егором, контакт уже вполне наладился?

– Ага! Представь, тогда в Лондоне он на меня запал вообще насмерть. Ну влюбился, короче. И его приятель, индус, даже выяснял, где мы с тобой живем и куда мы ходим. И знаешь, он, по-моему, и сейчас ко мне неровно дышит. Только тут ведь такая толпа, все время на виду, ужас. Просто никакой личной жизни!

Ирен подумала, что оно и к лучшему: объяснять сейчас дочери, почему не стоит крутить роман с таким симпатичным Егором – ох, нет, на это никаких сил не было. Впрочем, это, к счастью, не первоочередной вопрос. Сперва разобраться с этим убийцей Виктором, а уж потом все остальное.

– Так, девочка моя, слушай сюда. Нужно, чтобы ты кое-что сделала. Сядь.

Полина уселась напротив и уставилась на мать в некотором недоумении. Вообще-то они всегда неплохо ладили, ну, бывало, скандалили слегка – но не со зла, а так, понарошку, для разрядки. Но такой интонации она, пожалуй, никогда еще не слышала.

– Это из-за того инструктора? Который может оказаться… Ты хоть выяснила наконец, кто это?

– Полина! Оставь пока все это, ладно?

– Ну… ладно. Чего сделать-то надо?

– Когда все вернутся из бани, Егора и Машу позови к нам. Ну там поболтать или поиграть во что-нибудь.

– И? В смысле – долго болтать-то?

– Как можно дольше. Все остальные спать лягут, а Егора не выпускай.

– Да его-то как раз не проблема, а Машу эту… И как я узнаю, что остальные спать легли?

– Это моя печаль, твое дело – как можно дольше продержать здесь Егора. Сумеешь?

– Мах, а объяснить ты ничего не хочешь? А то, знаешь, как-то странно. Мне все-таки не пять лет, а? Ну и опять же, если я буду хоть слегка понимать происходящее, мне как-то легче будет соответствовать, тебе не кажется?

Ирен помотала головой:

– Не кажется. Более того, я абсолютно точно знаю, что нет. Чем меньше ты знаешь, тем естественнее будешь себя вести.

– Ты что, думаешь, я врать не умею?

Ирен подумала, что легче у далай-ламы интервью взять, чем с Полиной справиться. Она всегда была упрямой, а уж теперь, как почувствовала себя самостоятельной, и вовсе никакого сладу. Объясни ей, видите ли! У нее ж на лице все написано, этот чертов Виктор не полный идиот, наверняка что-нибудь заподозрит.

– Полли! – Ирен сжала ее руки.

– Эй, ты чего? Больно ведь! Ну вот, теперь синяки останутся. Мах, ты меня пугаешь, честное слово. Что происходит, а?

– Полинка, девочка моя, завтра! Завтра, клянусь, я все-все-все тебе объясню. Сейчас нельзя пока, понимаешь?

– Да ладно, чего там не понять? Сделаю. Только чем бы их тут задержать… О, может, в скрэббл зарубимся? Зря, что ли, я с собой коробку тащила?

– Отличная мысль! – Ирен вздохнула с облегчением. Скрэббл – это надолго. Полина – умница. Она поцеловала дочь и незаметно ее перекрестила. Не то чтобы Ирен была такой уж верующей, но, как говорил Нильс Бор, подкова приносит счастье независимо от того, веришь ты в это или нет. Неизвестно, следит ли за ними кто-нибудь с небес, но – хорошо бы, чтоб следил. Им сегодня никакая поддержка не помешает.

– Но ты точно утром мне расскажешь, что за кошмарики ты тут проворачиваешь?

– Честное пионерское! – Ирен вскинула ладонь в пионерском салюте. – А теперь иди в баню!

Когда окно в домике, куда заселили Егора и Виктора, наконец погасло, Ирен заглянула к себе. Полина исполнила все в лучшем виде: в скрэббл молодежь рубилась так отчаянно, что появления Ирен сперва никто и не заметил. Она немного постояла в дверях, понаблюдала за улыбками, восторженными и огорченными возгласами, блестящими глазами.

– Ой, мама! – Полина вдруг, должно быть, почувствовав ее взгляд, обернулась. – Не хочешь с нами сразиться? – Ирен покачала головой. – А то нас с Егором бьют по всем фронтам. Наша Маша – просто ходячая энциклопедия. Представляешь, поставила на две красные клетки слово «штепсель»!

– Играйте, ребята, играйте! – Ирен улыбнулась. – Я так, за ветровкой зашла, поддувает с реки, а подышать хочется, воздух такой, хоть ложкой ешь или на хлеб намазывай. А вы играйте, я вам не конкурент, у меня уже склероз. – Она помахала игрокам и вышла через холл (их с Полиной разместили не в отдельном домике, а в большом гостевом корпусе) на веранду.