«Он здесь», - думала я позже, сидя за партой в лекционной аудитории на своем первом в этом учебном году занятии.

Прямой взгляд Ромы не хотел отпускать меня вот уже больше часа. Я раз за разом прокручивала сцену перед входом в своей голове и каждый раз корила себя за то, что осталась стоять на месте, когда он ушел.

Я должна была что-то сделать. Должна была остановить его.

Но у этого парня снова слишком хорошо вышло застать меня врасплох. Так что я, совершенно обезоруженная и пригвожденная тяжелым взглядом к месту, не пошла следом. Не догнала и не выдала ту речь, что готовила все это время. Я струсила. Дала слабину. Поддалась чувству неуверенности и страха. И теперь ругала себя за это, заламывая пальцы, чтобы не сорваться и не пойти искать его по огромному корпусу нашего института.

Ко всему прочему я понятия не имела, что он мог забыть здесь сегодня и куда именно направлялся. Я была готова встретить его где угодно, но только не у стен родной альма-матер. Ведь, насколько мне известно, ее он успел окончить раньше меня.

- Эй, что с тобой? – пихнув меня в плечо, поинтересовалась всегда очень любопытная Даша. – Ты сегодня сама не своя.

- Все в порядке, - мотнув головой, прошептала я. – Просто задумалась.

- О чем?

Я пожала плечами и выдала первую, пришедшую на ум фразу:

- О том, что это наш последний учебный год.

Я попыталась изобразить на лице милую улыбочку, но вышло у меня это, скорее всего, не важно. Даша подозрительно на меня посмотрела.

- Ты разве не собираешься идти в магистратуру?

Последнее произнесенное девушкой слово заставило яркой вспышкой промелькнуть наш с Аморским разговор в один из проведенных вместе дней.

«Зачем же ты учишься, если не собираешься использовать свой диплом по назначению?» - вопрошала я, стоя рядом с ним, облокотившись на краешек авто в то время, как он скрылся с головой под капотом.

«Учеба, по-твоему, что, только диплом дает? - усмехнувшись, произнес он. – А как же знания? Говорят, что сила в них».

Темноволосая голова вынырнула наружу. Светло-карие глаза лукаво взглянули на меня.

«Так ты из ботаников, - рассмеялась я. – А где очки? Это главный атрибут тех, кто любит учиться так же, как ты».

Я протянула руку вперед и смахнула челку с его глаз. Он улыбнулся и перехватил мою ладонь, прижимаясь к ней губами с тыльной стороны.

«Я не ботаник, - отпустив мою руку, сказал он. – Просто мне легко дается учеба. В таком случае не вижу причины этим не пользоваться. Мне не трудно – это главное. Иногда бывает даже весело, - Рома хмыкнул. – Видела бы ты лица этих стариканов в огромных очках, когда они понимали, что я не ходил ни на одну их пару, но знаю материал лучше остальных. Они так забавно начинали искать у меня наушники и шпаргалки, что я только и успевал отсмеиваться в противоположную сторону».

«Значит, ты гений?»

Аморский выдержал короткую паузу, потирая подбородок и оставляя на нем грязный след.

«Можно сказать и так, Одуванчик. Я гений, которому весело учиться. Как раз думаю над тем, чтобы еще немного поразвлечься и пойти в магистратуру. Сам декан звал меня без вступительных».

Эти его слова почти полностью затерялись в моей памяти благодаря тому, что тогда, не выдержав, я подошла ближе, чтобы вытереть грязь с его лица и оказалась заключена в крепкие объятия с плавным переходом в обжигающие поцелуи, от воспоминаний о которых до сих пор по коже бежали мурашки.


Из густого омута мыслей меня вырвал тяжелый вздох соседки по парте. Она закатила глаза и отвернулась.

- Прости, я опять отвлеклась? – спросила я, повернувшись к ней.

- Ничего. Я привыкла за три года, что ты вечно где-то в облаках. Но все равно с тобой что-то не так. Только я не могу понять, в чем дело.

- Влюбилась, наверно, - слегка повернув голову к нам с передней парты, ехидно произнес наш одногруппник Лёха.

- Что, правда? – тут же подхватила это предположение вездесущая Дашка. Я лишь повторила ее жест, закатив глаза и отвернувшись в сторону окна, говоря тем самым, что не намерена обсуждать с ней свою личную жизнь.

А за окном тем временем расцветало бабье лето. Солнце играло искрами на опавших желтых и красных листочках, ветер гонял по земле дорожную пыль, а температура воздуха давала всем местным жителям получить еще одну порцию тепла за этот год.

Первокурсники, получившие свои учебные планы и напутствия на ближайшие несколько лет, смеясь, шли через парковку и делились новыми впечатлениями. Первый шаг во взрослую жизнь был сделан и теперь многие из них начинали все с чистого листа.

Мне нравилось смотреть на них. Новички всегда выглядят намного воодушевленнее, чем мы, отсиживающие положенное время в аудиториях студенты. До первой сессии и нам университет казался чем-то безумно веселым и интересным. И я точно знала, что они сейчас считали так же.

Толпа веселых первокурсников, эмоционально размахивающих руками, скрылась за поворотом спустя пару минут, так что мне пришлось перевести взгляд на другую движущуюся фигуру. Мужскую. Одинокую. Темноволосый парень в черной футболке стремительно пересекал парковку, не глядя по сторонам. И эту походку я отлично знала, потому, как уже успела ее изучить из окна своей комнаты.

Это был Рома. Мне бы не требовалось даже иметь стопроцентного зрения, чтобы сказать, что это он. Я просто знала это.

Аморский пересек большую парковку достаточно быстро, на ходу вынимая из кармана ключи и нажимая на брелок сигнализации. Неподалеку моргнула поворотниками знакомая машина. По Мустангу этого парня я тоже успела соскучиться. Мне не хватало его скорости и запаха дорогого кожаного салона.

Подойдя к своему черному коню, брюнет остановился на несколько секунд, а затем вынул из второго кармана джинсов мобильник и стал быстро стучать по экрану пальцем.

«Значит, телефон у него есть. Только номер для меня больше недоступен», - подумала ревностно я, кусая нижнюю губу.

- Знаешь, а я ведь тоже влюбилась этим летом, - продолжала ворковать где-то на заднем плане Дашка, и мне в очередной раз захотелось поставить ее на беззвучный режим. Эта трещотка порой очень утомляла.

Я мельком взглянула на приятельницу и послала ей слабую улыбку в надежде на то, что она поймет, насколько мне сейчас хочется отгородиться от ее голоса. Однако Даша была либо очень несообразительной, либо чересчур умной и себялюбивой, что не стала прекращать своего очередного рассказа, даже когда я вновь отвернулась от нее и стала наблюдать за происходящим за окном.

Аморский, убрав обратно свой мобильник, облокотился обеими руками на автомобиль и опустил голову вниз. Так, будто решал сложную задачу: сесть ли за руль и уехать или же вернуться обратно и отсидеть еще пару часов в стенах учебного заведения.

Слегка хлопнув ладонью по крыше Мустанга, Рома вновь выпрямился и поднял глаза на здание университета. Его взгляд устремился четко на то окно, через которое я сейчас наблюдала за ним. И я бы рада думать, что он вновь сумел отыскать меня среди нескольких десятков одинаковых окон, но увидеть меня он, конечно же, не мог. Расстояние и отражающая поверхность стекол в светлое время суток не позволяли этого сделать. Зато я прекрасно могла видеть его и желать оказаться там, рядом с ним.

Но у судьбы были иные планы на наш счет. Вопреки моему желанию, Аморский открыл дверь авто, залез внутрь и недолго думая, нажал на газ, уезжая с парковки, ни разу при этом не притормозив.

Глава 54.

Не было ни дня с той встречи, чтобы идя в университет с утра, я не прошла мимо парковки в поиске черного Форда. Не было ни минуты, чтобы проходя по коридору, я не оглядывалась, как какая-нибудь сумасшедшая с прогрессирующей паранойей.

Я сходила с ума. В самом прямом смысле этого слова. И замечала это не только я, но и все мое окружение, которое раз за разом не уставало повторять слова о том, что со мной что-то не так. Особенно Дашка, которой очень приглянулось предположение Лёхи о том, что я влюбилась. Я старалась отрицать этот факт, потому как по-прежнему считала, что это не так, но меня никто не хотел слушать.

Так что в один из дней я просто решила, что мне плевать. Буквально на все. Я превратила все свои чувства в камень и дала установку жить дальше, как и прежде.

Ведь я этого добивалась, верно?

Чтобы все стало как раньше, и в моей жизни не было отвлекающих моментов, готовых в любой момент выбить меня из колеи.

Только вот и от колеи этой ничего уже не осталось. Я собственноручно уничтожила ее, находясь там, вдали от дома и своей семьи. И на удивление поняла, что это не так страшно. Да и родители со временем вроде бы начали свыкаться с моим мнением. Не до конца, да. Но все же мы вместе работали над этим изо дня в день, стараясь находить общий язык, который не могли изучить всю мою жизнь.

Да, я сама заварила эту кашу и сама приняла решение, что места для Ромы в моей жизни нет. В таком случае, возможно, это и было тем самым верным шагом, который я совершила. И сейчас было совсем не обязательно искать его и что-то доказывать. И страдать тоже смысла не было.

Он ведь не страдал. Не подходил ко мне. Не искал встречи. Не звонил.

Хотя я не меняла адреса и номеров. Да и по названию учебной группы меня всегда легко найти. Просто ему это больше не нужно. Он не хочет видеть меня, и мне прекрасно понятно его мнение на этот счет.

Здесь не на что обижаться. Это правильно. Хотя и не особенно приятно.

В очередной понедельник, слегка задержавшись после пар, я вместе с потоком людей, спешащих скорее оказаться дома, двинулась в сторону выхода, сунув в уши наушники. Музыка все еще служила для меня самым лучшим лекарством. От нее я не могла отказаться так просто, закрыв на замок свои эмоции. Она была моей панацеей, и я спасалась с помощью нее, словно какой-нибудь чудо-таблеткой.