Глава 32.

В погруженном в мрачную темноту музыкальном кафе все было готово к нашему выступлению. Различные картины с изображением струнных инструментов, висящие на стенах по всему периметру зала, подсвечивались тусклым красным светом, а яркие софиты освещали сцену и небольшую часть пространства перед ней. По сцене сновали туда-сюда техники, заканчивающие подключать нужную аппаратуру. Посетители кафе, наслаждающиеся довольно-таки вкусной едой от замечательного повара дяди Гоши, частенько оборачивались в сторону кулисы и ждали только нас. Мы же в это время стояли чуть поодаль от выхода, там, где скрывалась дверь в гримерку, и заряжали друг друга, как это обычно у нас бывало, глупыми шуточками и подколками.

- Принцесса, когда ты уже снимешь свою маску? Неужели ты от нее еще не устала? – негромко спрашивал Денис, параллельно проверяя все ли в порядке с его драгоценным инструментом.

От маски я быть может и устала, да только выбора у меня было не много. Я могла выступать либо в ней, либо… в ней же. Вариантов я себе не оставляла, так как предпочитала не смешивать между собой работу и личную жизнь. К тому же был еще один важный аргумент в ее пользу – фанаты. Да, у моего образа находились и они. Чаще всего хорошо подвыпившие и еле держащиеся на ногах. Так что порой мне приходилось сталкиваться с ними на выходе из кафе и врать, что я вообще-то простая официантка, а никакой не музыкант, предоставляя в подтверждение своих слов форму, которую я почти каждый раз носила с собой туда-обратно, дабы усыпить бдительность родителей. И совсем не важно, что вообще-то данный вид одежды почти ни в одном заведении не выносится за пределы рабочего места.

- Она просто боится опозориться, - проворчал Славка.

Честно говоря, этот подросток-переросток уже окончательно начинал выводить меня из себя своими комментариями.

- Когда ты уймешься? – стукнул того в плечо барабанщик Игорь, за что я была ему благодарна. – Не знаю, что между вами произошло, но ты, друг, ведешь себя как пятнадцатилетний пацан.

Я бы даже сказала, как десятилетний мальчишка, дергающий девочку за косичку.

Слава ничего не ответил и только сделал вид, что ему нет до этого дела.

Вышли на сцену мы заряженными и готовыми к любимой работе. Публика, как чаще всего и бывало, встретила нас хорошо. Выступления в подобных местах не подразумевали бурных оваций и криков «браво» или «бис», поэтому под словосочетанием «встретили хорошо» подразумевается то, что хлопнули в ладоши как минимум пятьдесят процентов слушателей. Здесь вообще все происходило спокойно и порой напоминало что-то вроде квартирников, о которых я много слышала и которыми любили баловаться наши гитаристы.

Время от времени нам даже приходилось выступать всего лишь для двух или трех человек. Но меня это волновало не особенно сильно, потому как мне никогда не было важно, сколько людей меня сегодня услышит: пять, десять или пятьдесят. Мне казалось, если сможешь достучаться хотя бы до одного сердца – это уже будет считаться твоей личной победой.

Сделав пару шагов под свет бьющих сверху софитов, я, как и всегда, ощутила на себе взгляды десятка парней от мала до велика. Некоторых из них я видела не впервые. Парочку даже как-то замечала возле черного выхода. Это были те самые мужчины под шафе настойчиво ищущие со мной встречи. Нет, у меня были и адекватные слушатели. Но в большинстве своем все они хотели познакомиться отнюдь не для того, чтобы я сыграла, к примеру, на их свадьбе.

В сегодняшнем концерте моих партий было совсем мало. А те, что имелись, были не особенно значительными и выделяющимися, а потому Игорь Дмитриевич решил напялить на меня еще более откровенное платье золотистого цвета с голыми ногами и открытой спиной и плечами, чтобы привлечь еще больше внимания к моей персоне. И осознавая это, я уже готовилась к тому, что возле выхода меня вновь может кто-нибудь поджидать.


Рома, сидевший на этот раз в музыкальном кафе немного ближе к сцене вместе со своим другом Вадимом, видел все эти пожирающие девчонку взгляды. И они были ему абсолютно не по душе. Если эти парни не были знакомы с девушкой в маске и не знали, какой та бывает без нее, то ему все было прекрасно известно. И он знал, что сними она этот атрибут своего сценического костюма, то сразу же привлечет еще больше любопытных взглядов в свою сторону. У Нелли как будто бы стоит где-то внутри магнит, заставляющий смотреть только на нее. Возможно, он действовал лишь на Рому, в чем, правда, он очень сомневался, потому как после ее появления все мужские лица были отвлечены от созерцания собственных тарелок и направлены в сторону девчонки. И честно говоря, его начинало это злить.

В чем-то Толян был прав вчера. Она стала иметь над ним какую-то власть. Только когда такое смогло произойти, брюнет и сам не мог понять.

- А скрипачка-то действительно горяча. Ты смотри, как движется, - произнес Вадик, когда выступление все же началось.

То, что раньше тоже как мужчину привлекало Рому, теперь начинало его раздражать. Ему хотелось выйти на сцену и закрыть собой девушку в маске. Сегодня ее платье выглядело еще более коротким и открытым. Парень не мог не отметить в очередной раз стройность ее ног и красоту изгибов тела, но он прекрасно осознавал и то, что не он один может увидеть это в ней. И ему это не нравилось. Совсем. Эту девчонку Аморскому впервые в жизни хотелось не раздеть глазами, а заставить надеть какие-нибудь джинсы и отвезти домой. Возможно даже к себе. И уже там в одиночестве…

«О чем ты думаешь, идиот? - дал он себе воображаемую оплеуху, - Это же Одуванчик».

- А я бы с ней… - продолжал Вадим, играя бровями.

- Заткнись, - рыкнул Рома, испугав сам себя.

- Эй, брат ты чего? Пусти, - парень и сам не заметил, как схватил друга за воротник, продолжая неотрывно смотреть на сцену за тем, что делает скрипачка. Его она к сожалению не замечала. Вся погрузилась в музыку. – Ты какой-то бешенный в последнее время. Что с тобой?


Рома убрал руку и предпочел ничего не отвечать. Он и сам не мог понять, что с ним творится. Почему хочется искать встреч с этой блондинкой и защищать от всего на свете глупую девчонку, неприятности к которой так и липнут. Это ведь обычная очередная девушка, какие тысячами ходят вокруг. Да, она не вешается на него, как остальные. Но и подобные ей были в жизни брюнета. Только встреч с ними хватало ненадолго. Да оно было ясно и в самом начале пути. Со временем азарт пропадал и парню было скучно с ними. Но в этот раз все было совсем иначе. С каждым днем он как будто увязает все больше и уходит на дно все глубже. А может и наоборот – взлетает все выше.

- Да ты сам не свой. Вчера на Толяна набросился из-за своей девчонки. Но это еще ладно, он действительно перегнул палку. Сейчас-то что? – Бавыкин непонимающе смотрел на друга, который с каждой секундой становился чернее тучи. Он сложил ладони в замок перед собой и уперся в них, продолжая следить за происходящим.

Вообще-то с друзьями Рома почти никогда не бывал таким, как с Нелли. Чаще всего он выглядел серьезным и собранным, а веселиться себе позволял на различных вечеринках. Но и тогда он держал некую марку. И все привыкли к этому. Даже не спрашивали ни о чем, когда он вдруг закрывался ото всех и молчал, вот так как сейчас глядя прямо перед собой.

Девушка со скрипкой впала в кураж и теперь выглядела так, будто в мире есть только она и ее инструмент. Ее не волновали зрители и несколько пар глаз, устремленных в ее сторону. И чье-либо мнение ее наверняка тоже не интересовало. Ее увлекала только музыка.


Когда посреди наших с парнями партий в очередной вокальной композиции зазвучал голос Эммы, все взгляды перешли на нее. Ее чарующий голос и меня заставлял вслушиваться в него, забывая на несколько минут обо всем на свете. Те, кто говорит, что один лишь голос может управлять людьми – правы. И не важно, что им будет произнесено. Песня, похвала или ругательство.

Я знала, что теперь все внимание зала было привлечено не ко мне, а потому смогла немного выдохнуть. Я обвела толпу взглядом еще раз и наткнулась на одну единственную пару глаз, которая продолжала сверлить во мне дыру. Эти знакомые мне глаза хмуро глядели на меня, а их обладатель выглядел совсем не довольным. Мне стало не по себе от такого взора. Сразу захотелось поинтересоваться, чем этому парню, который все же запомнил наш вчерашний разговор и пришел на концерт, не нравится наше выступление. А возможно и конкретно мое.

Чем дольше он смотрел на меня, тем больше я нервничала, хотя и продолжала исполнять композицию и улыбаться залу чуть подрагивающими губами. Снаружи я выглядела как профессионал с холодным сердцем, а внутри же чувствовала, как по моим венам начинает растекаться то самое горячее чувство из сна. Я знала, что Рома осведомлён о том, что именно я стою на сцене, и вместе с тем он продолжает неотрывно следить за тем, что я делаю. И делает он это с таким пренебрежением, будто я последняя женщина, к которой он мог бы подойти в этом заведении. Сразу захотелось прикрыться со всех сторон и убежать со сцены.

Я старалась не обращать на Аморского внимания, но у меня ничего не выходило. Я раз за разом ловила его силуэт глазами. А также редкие взгляды парня, сидящего рядом с ним за столиком. Тот тоже не выглядел радостным и почти совсем никак не контактировал со своим знакомым. Если бы не его единственный жест, предлагающий золотоглазому выпить, я бы могла подумать, что они пришли не вместе.

Рома от предложенного пива отказался и откинулся назад, продолжая смотреть на меня так, будто пришел именно за этим. Мне казалось, что песня бесконечная, и я всю жизнь буду стоять вот так перед ним, желая узнать, что же все-таки со мной не так.

Краем глаза заметила, как Эмма повернулась лицом в мою сторону. Я поймала ее многозначительный взгляд, который пытался что-то сказать мне без слов, но я не смогла его правильно интерпретировать, а потому вновь отвернулась в сторону Ромы, старательно улыбаясь публике.