Я довольно быстро нацепила на себя спортивный костюм, который доставала лишь в редких случаях, когда шла гулять с Джефом или ездила с родителями на шашлыки. Он вроде бы был серым и неприметным, но Виленка, когда увидела его впервые, присвистнула и сказала, что я в нем прямо как голливудская звезда на прогулке. Вроде подобный стиль, чуждый мне, сейчас был как раз на самом пике. Но меня это не волновало. Лишь бы было удобно бегать по двору за сорвавшимся с поводка псом.

Джефри поддаваться моим манипуляциям с поводком не особенно хотел, предпочитая гулять без него, и оттого мне еще долго приходилось ловить его в коридоре с целью хотя бы немного ограничить в движениях. И все же не без борьбы и уговоров мне удалось это сделать, и мы с нашим домашним любимцем вышли из дверей своего подъезда и оказались на улице, источающей ароматный запах, который бывает только на утро после прошедшего дождя.

Тут и там виднелись лужи, и Джефри был бы не Джефри, если бы не решил проверить их глубину. Он рвался вперед, поскальзываясь на асфальте, и тянул меня за собой, так что уже через какое-то время я и сама оказалась стоящей в воде, зато пес умудрился даже не замараться, а только окунуть морду в лужу и водить им зачем-то по дну.

Этот пес совершенная копия своего хозяина. Они просто спелись в желании извести меня. Ну, или братик нашептал своему верному другу, что я нежелательный объект дома и от меня следует как можно скорее избавиться.

- Где Артур? – донесся до меня девичий голос со скамьи, стоящей неподалеку от нашего дома.

Я отвела взгляд от собаки и взглянула на говорящую. Ей оказалась Олеся, сидящая, понурив голову и плечи.

«Установка на оставшуюся жизнь – перестать читать романы, вдохновляясь любовью, и никогда ни в кого не влюбляться», - мелькнула мысль в моей голове.

- В больнице. А ты чего здесь? У тебя же работа.

Поводок в моих пальцах вновь натянулся, требуя внимания к младшему товарищу.

- У них там праздник какой-то. Мне разрешили не выходить.

Подруга попыталась улыбнуться, но вышло у нее это плохо.

- Нель, вот скажи мне… - начала она, но вдруг запнулась, мотая головой.

- Что сказать?

Джефри сделал-таки свое дело, взявшись зубами каким-то невообразимым образом сквозь намордник за поводок, и вырвал его из моей руки. Я потеряла контроль над псом, а он уже летел как умалишенный за стайкой голубей, приземлившихся, чтобы испить водички из лужи.

Я закатила глаза, потирая руку, еще секунду назад удерживающую того, кого удержать не в силах. Ну и пусть бежит. Не я его так распустила, а Артур. Его проблемы, если питомец решит сменить хозяина и сбежит от нас в закат.

Переведя взгляд обратно, заметила, что Елагина безучастно смотрит вслед псу. Апатия просто налицо. Однажды очень и очень давно со мной было так же. Только я не осознавала этого, потому что была слишком для этого мала.

- Ты любила когда-нибудь? – закончила она все же свой вопрос.

Я задумалась, глядя на ее обеспокоенное лицо.

Чтобы вот так, сидя после расставания совершенно потерянной и разбитой? Плакать на плече у подруги и говорить какой же он все-таки хороший? Нет. Такого никогда со мной не было, хотя я множество раз это переживала, прочитывая написанные кем-то истории, пытаясь ощутить хотя бы что-то. Хоть какие-то эмоции. Все чувства, что окружали меня в жизни, были написаны кем-то или надуманы моим воображением. Даже с Данилом, моим первым и единственным парнем, с которым мы провстречались аж два года, у меня такого не было. Он просто был рядом, а я терпела его выходки. А когда пришло время расставаться, оборвала все связи и забыла о нем довольно быстро. Да, мне его не хватало первое время, но меня не ломало по нему так сильно, как ломало сейчас Лесю по дураку Владу.

- Только свою семью и вас, - ответила я ей.

Подруга кивнула, сталкиваясь со мной глазами.

- А Даня? Не считаешь его своей первой любовью?

Отчего-то такой вопрос в моей голове никогда даже не возникал.

- Наверно, не считаю.

- Понятно, - опустила она вниз голову. – А хотела бы?

- Не знаю, - сказала, не желая признавать, что так страдать, как она сейчас мне не хочется. И чтобы другие люди видели меня такой, тоже.


- Вилена сказала ты ночевала у Ромы. Это правда? – решила она перевести разговор в новое русло. Или пытаясь на что-то мне намекнуть?

Так значит с Лесей вторая подружка общается. Занятно, занятно. Только я стою у нее в игноре с того самого разговора.

- Правда. Вы же не пустили нас в квартиру. А мы вообще-то стучали и звонили долго.

Ну, я, правда, скорее засыпала в теплых руках Аморского, но это все же сути дела не меняет. Стук-то был. И на него никто не обращал внимания.

- Извини, мы не слышали.

Я обернулась на громкий собачий лай и крик какой-то женщины, твердящей о том, чтобы пес убирался прочь.

Моя ладонь как-то сама по себе поднялась на уровень лба и слегка прикрыла собой мои глаза.

- Чья это собака? – кричала женщина, а я старалась делать вид, что не знаю Джефа. – Девушка! – обратилась она ко мне и я вдруг поняла, что знаю этот голос. Уже очень давно знаю. И вся пасмурная серость неба накатила на меня, обливая холодным дождем, заставляя вспоминать тот день, когда я слышала его в последний раз. И тогда он был злым. В нем было много отчаяния, злобы и боли. И все эти эмоции были обращены на меня, так как не имели больше доступной цели поблизости.

Я повернулась по направлению к женщине и застыла, пригвожденная ее ответным узнаванием.

- Это же тетя Света, - удивленно произнесла Леся, тоже узнавшая женщину. Мы обе когда-то давно дружили с ее дочерью. Правда в разное время, даже не пересекаясь до того момента, пока обе с Елагиной не пришли в подготовительную группу детского сада, где нас свела Вайтович. – Здравствуйте! – подруга помахала бывшей соседке рукой, но та ей не ответила. Только слегка улыбнулась.

Джефри стал, виляя хвостиком, нарезать круги вокруг нашей старой знакомой, которую он и вовсе не успел застать, так как в то время еще даже не родился.

- Пошел вон, - оттолкнула пса женщина сумочкой. – Заберите зверя и наденьте на него намордник!

Я заметила, что Джеф снова смог это сделать и теперь намордник болтался у него на шее.

Я мотнула головой один раз, прогоняя наваждение и непрошенные картинки, и направилась в сторону пса, чтобы оттянуть его хотя бы немного в сторону и усмирить пыл. Хотя это наверно было и вовсе невозможно.

- Извините, - довольно тихо произнесла я, оттаскивая собаку и заставляя ее сидеть рядом. Схватилась за поводок и крепко стиснула его в руках, намотав на запястье.

- Здравствуй, Нелли, - бесцветно поздоровалась со мной женщина.

Я кивнула ей.

- Не удивлена, что это твой пес. Давно не виделись. Как твои дела?

- Спасибо, все хорошо.

Женщина сжала губы в тонкую линию.

- Как мать?

- Тоже нормально, - покорно отвечала я.

- А брат или сестра? Я же так и не знаю, кто у нее тогда родился.

Мне вспомнилось то время, когда тетя Света с моей мамой очень тесно дружили, и она была самой первой, кто узнал о том, что в нашей семье появится еще один ребенок.

- У меня брат. Артур. Это его пес. Он не смог с ним погулять, потому что его увезли в больницу ночью.

- Что-то серьезное? – обеспокоенно подняла она брови.

Я пожала плечами. Того, что случилось с братом я не видела.

- Скажи матери, чтобы лучше следила за ним. И вот, - она полезла рукой в свою довольно дорогую сумочку и выудила оттуда картонную карточку с написанным на ней телефоном и должностью. Там значилось, что тетя Света руководитель известной сети частных клиник нашего города. – Пусть позвонит, если что-то понадобится.

Я кивнула, засовывая визитку в карман спортивной куртки.

- А ты изменилась, Нелли.

«Благодаря вам» - зарычал мой внутренний дракончик, который терпеть не мог мое извечное смирение.

- Возможно, - тихо ответила я ей, глядя в лицо, испещренное морщинами. Я ее помнила совсем другой. Молодой и ухоженной юной женщиной, умеющей брать все в свои руки. А еще злой и отчаянной, кричащей, что я та, кого невозможно любить.

Думала ли она сейчас так же?

- Мне уже пора, извини. Передай своей маме, что я была бы рада поговорить с ней. Мы так давно не общались.

Я вновь молча кивнула, решив, что слов на сегодня уже достаточно. И она тоже поняла это, так же молча развернувшись по направлению к выходу со двора, и прошествовала в неизвестном для меня направлении. Оказалось, что за углом дома ее ждала белая машина с личным водителем, которую я заметила только тогда, когда возвратилась обратно к ничего не понимающей подруге, таща за собой притихшего вдруг пса.

- Что она тут делает? Я не видела ее с тех пор, как… - начала было подруга, едва я подошла ближе к ней. Мне пришлось наглым образом перебить ее, не желая, чтобы та произносила вслух то, от чего я бежала много лет в своих мыслях.

- Я тоже, - довольно громко произнесла я, смутившись сама и смутив своей резкостью Лесю, - да, я тоже ее не видела много лет. Думала, что она уехала куда-то. Но на деле, - я протянула Елагиной визитку, которую мне дала женщина. К слову на ней была написана уже новая фамилия. Не та, что я когда-то знала. Видимо поэтому я в проскальзывающих где-то разговорах о медицинских клиниках и их владельцах, имеющих довольно внушительное состояние, не могла узнать тетю Свету. Зато новая ее фамилия была мне знакома.

- Нагорская? – тоже удивилась Олеся. – Она что, развелась с дядей Пашей?

Я не ответила, пожав плечами, а сама вспомнила дородного дядю Пашу, которого в нашей семье любили ласково величать Шкафом. Не знаю, чем он занимался, но мускулатуру мужчина имел знатную. Вкупе с высоким ростом, который как сразу было понятно, достался и дочери, его фигура выглядела весьма и весьма внушительно, если не пугающе. А еще он единственный, кто потешался над моими детскими шалостями. Почему-то больше никто не понимал моего детского юмора, кроме дяди Паши, который частенько подходил ко мне, клал свою большую ладонь мне на голову и говорил что-то вроде: «Не слушай их, девочка. Они дураки все. Ничего не понимают». И поэтому он мне нравился. Больше, чем тетя Света, которая только и умела, что ругаться, как и моя мама.