- Алло, - серьезно начал Рома, проводя по экрану пальцем для ответа.

По ту сторону его встретила удивленная тишина.

- Говорите, что вам нужно или перестаньте тревожить понапрасну.

- Аморский… - выдохнула его фамилию девчонка. – Это ты что ли?

- Вы очень догадливы, мисс, - ответил парень, дополняя изображение танцующей девушки новыми штрихами.

Вилена вновь на пару секунд зависла, а потом вдруг будто взорвалась осознанием того, что являлось неправдой.


- Ты что с ней сделал, ублюдок? Где она? – вскричала девчонка. Рома даже трубку от уха отнял.

- Ничего я с ней не делал. Успокойся. Спит она.

- Ты ее напоил и утащил к себе? Признавайся! Я сейчас узнаю, где именно твоя квартира и выломаю дверь.

«Боже мой, какие страсти. Вот это воинствующая подружка. Ничего не скажешь».

- Все в порядке с твоей подругой. Она сама себя напоила и без моего участия.

На заднем фоне у Вилены слышалась музыка и какие-то голоса. Получается, она даже еще сама не обнаружила пропажи девчонки. До сих пор зависала не понятно с кем и не понятно где.

- А ты воспользовался положением? – перешла она на угрожающий тон, - учти, Аморский. Даже не смей к ней приближаться. Знаю я тебя.

- Откуда? – настолько утвердительный и обвиняющий тон был для него незнаком. Обычно люди с ним только предполагают, но никогда так настойчиво не говорят, что знают о нем все.

- Не важно. Не смей. Трогать. Нелли. Понял?

Рома силился вспомнить обстоятельства, при которых эти двое темноволосых и кареглазых могли встретиться раньше, но не мог. Мысли от него ускользали, словно песок.

- Вообще не общайся с ней никогда. И ей я то же самое скажу.

Вот это самомнение. Вот это амбиции. Далеко девчонка с таким характером пойдет.

- Слушаюсь, моя госпожа, - едко ответил Рома. – А пяточки Вам не полизать, нет?

Вилена на том конце громко фыркнула, но промолчала.

- Не названивай и не ломай мне дверь хотя бы до утра, - попросил серьезно Рома, - дай подруге отоспаться. Для нее это сейчас лучшее лекарство. Хотя как я понимаю, если бы не вторая подружка, ты бы и не вспомнила о ней и продолжала свое веселье. Так ведь?

Вилена продолжала молчать.

- Подумай лучше над своим поведением, прежде чем предъявлять обвинения кому-то еще, - бросил ей напоследок парень, кладя трубку.

Больше в эту ночь Нелли никто не звонил. Как никто и не пришел ломать дверь или хотя бы интересоваться ее самочувствием. А Рома под утро, не дорисовав один из рисунков, решил на время прикрыть глаза, да так и уснул, подложив под голову обе руки, в одной из которых продолжал держать простой карандаш со сточенным грифелем.

Глава 18.

Я вертела в руках один из замысловатых рисунков с изображенными на нем губами вроде как девушки, на которых я даже смогла рассмотреть маленькую родинку. Такую же, как и у меня на нижней губе возле самого края. А потом перевернула лист другой стороной, и картинка вновь поменяла свои линии, превращаясь в букет красивых лилий, несколько из которых все еще скрывались в бутонах.

- Нравится? – оторвал меня от размышлений хриплый мужской голос.

Я даже вздрогнула от неожиданности, настолько увлеклась созерцанием.

- Очень, - ответила я, переводя взгляд на парня, не меняющего своей позы на столе, но уже лежащего с открытыми глазами и рассматривающего меня снизу вверх, - ты сам это нарисовал?

Рома поднял голову со своих рук. Отложил карандаш в сторону. Зевнул. А я продолжала следить за ним, пока он, наконец, мне не ответил.

- А что, ты тут кого-то еще видишь? Я вроде бы нет. Хотя, говорят, с похмелья тоже глюки бывают.

Его ехидный тон меня возмутил. Не успел проснуться, а уже смог растерять весь свой вчерашний шарм одной лишь фразой.

- Конечно, я, - более серьезно продолжил он. – Правда нравится?

Я закусила щеку изнутри, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего и слишком колкого. Вместо ответа кивнула, вновь начиная разглядывать замысловатый перевертыш.

- Дарю. Пусть напоминает о том, что ты не умеешь пить.

Аморский поднялся из-за стола и выбрался с противоположного от меня края прямиком к окну. Сладко потянулся, разминая косточки. Мне сразу же захотелось зарядить ему в бок пальцем, как это однажды проделал со мной брат, когда я его достала и совершила опрометчивый поступок, решив точно так же потянуться при нем. Тогда-то Артур и сделал свое пакостное дело. Ткнул вроде и легко, но боль ощутилась резко, так что мне тут же перехотелось препираться. Брата я тогда не догнала, чтобы проделать тот же прием, но вот на Роме отыграться сейчас я могла и более того хотела. Но конечно не стала. Я ведь не такая.

- Спасибо, - процедила я сквозь зубы, чуть сминая в руках рисунок.

Рома усмехнулся. Повернулся ко мне лицом и как-то странно взглянул на меня. С веселой искоркой в глазах, будто говоря, что теперь он знает мою большую тайну и я у него в необъятном долгу. Хотя, что такого в том, что девушка не умеет пить. Да подобных мне миллион на всем свете, а он просто оказался невольным свидетелем последствий недолгих уговоров бармена Костика.

- Кстати, тебе тут одна сумасшедшая звонила. Говорила, дверь мою выломает. Тараном пойдет.

- Какая еще сумасшедшая? – спросила я, бросаясь к телефону, лежащему на столе, и надеясь на то, что это была не мама. Хотя наверно в таком случае он бы просто сказал, что это была она.

- А у тебя что, много сумасшедших знакомых? – веселился Рома. Но когда заметил, что отвечать я ему на это не намерена, продолжил. Хотя я и сама уже видела, с кем он успел переговорить, - Белка твоя звонила. И голос у нее был очень воинствующий.

- Зачем ты трубку взял? – взвыла я. Мне же и так понятно, что она к нему любовью не горит, а теперь еще придется ей объяснять, что я забыла в обществе Аморского.

- А что мне было делать? Она трезвонила, как ненормальная, - воскликнул возмущенно Рома. - И вообще смени мелодию звонка. Ничего заунывнее никогда не слышал.

Теперь ему еще и Бетховен не угодил. Великий ценитель искусства. Сам наркоманию какую-то наверняка рисует, а этими перевертышами прикрывается. Скорее всего, его реальный уровень – это изображение неприличных частей тела на заборах или матерные надписи в подъездах. А все вот это, что сейчас лежит на столе, просто рисуночки какого-то молодого художника, который бывал у Аморского в гостях.

- Ты мог просто отключить звук или отклонить звонок и написать смс, что со мной все в порядке. Или разбудить меня, в конце концов. Что я теперь должна ей говорить?

- Я и так уже все сказал, - Рома прошел к чайнику, нажимая на нем кнопку и запуская подогрев. – А ты садись, - он кивнул на то место, где еще недавно спал, - чаю выпей. Полегчает.

- Да мне и так неплохо, - сказала я тихо, но все же присела на маленький коричневый диванчик и оперлась лбом на свои руки, размышляя, что мне еще предстоит выслушать от подруг при встрече.

Рома вдаваться в подробности своего разговора с Виленой не стал и вместо этого начал размышлять на тему того, что у подобной мне девчонки на самом деле должно стоять на звонке. По всему выходило, что это должна быть песенка какого-нибудь зарубежного или на крайний случай местного бойсбенда со слащавыми голосами и сладкими-пресладкими песенками. Именно такой имидж по его словам подходил мне до вчерашней ночи. Сейчас же, когда он увидел, как я умею танцевать, предложил поставить на звонок что-то из R&B и исполнять свои зажигательные танцы каждый раз, когда кто-то мне звонит. Хотя после своего же предложения сощурился, взглянул на меня и сказал, что нет. Лучше остановиться на мальчиковой группе и не заставлять его еще раз приходить мне на помощь.

- Я в твоих услугах не нуждалась, Рома, - сказала я, погружая нос в большую чашку с ароматным зеленым чаем. Оказалось, что черный чай этот парень не признает.

Темноволосый, сидевший теперь напротив меня, хмыкнул, тоже делая небольшой глоток и засовывая в рот печеньку.

- Буду знать и держаться от тебя подальше, неблагодарная девчонка, - с набитым ртом пошамкал он.

- Вот и держись, - ответила я ему и скрылась за большой чашкой, потому что отчего-то вдруг мне захотелось улыбаться, но совсем не хотелось, чтобы новый знакомый это видел. Все же я как бы злилась на него за то, что он взял без спросу мой телефон, да еще и с утра пораньше решил издеваться надо мной. Но это все равно не отменяло того факта, что он не бросил меня вчера и даже любезно предоставил свой диван. А еще накрыл меня пледом и не стал ложиться рядом со мной, предпочтя провести эту ночь за кухонным столом.


На кухне было тихо. И только птичка, все продолжающая заливаться своей песенкой, разбивала молчание, вдруг повиснувшее между нами. Каждый смотрел в свою сторону и о чем-то думал. Правда, пару раз мы все же столкнулись взглядами с Аморским, но тут же их отвели, продолжая молча уминать печенье с его стола. Оно было овсяным и совершенно невкусным, но я почему-то продолжала его поглощать, запивая зеленым чаем с жасмином.

Часы на моем телефоне показывали уже время обеда, подтверждая в очередной раз то, что жаворонком я не являлась, ведь они даже после бессонной ночи умудряются просыпаться чуть свет. У них просто в организме настроены какие-то датчики, не позволяющие спать при свете дня. Надо как-нибудь продать какому-то писателю идею того, чтобы написать книгу о вампирах наоборот. Люди-жаворонки. Отдельный вид млекопитающих, встречающийся в природе довольно редко, наряду с теми, кто все и всегда делает вовремя. К последнему классу я все же отношение имела.

- Чего улыбаешься? Может, я чего-то не знаю? – оказалось, что я все это время, пока рассуждала о том, что мама не смогла сделать из меня иную птичку, нежели ту, которой я являлась от природы, смотрела на Рому и улыбалась. У меня так иногда бывает, когда я задумываюсь. Люди сразу теряются и думают, что с ними что-то не так. Я же в таком случае даже не замечаю, что смотрю на них.