Мы стояли на этаже Вилены, и Рома окидывал по очереди все четыре двери. Я кивнула на левую, ту, что возле самого лифта. Парень сразу меня понял и принялся звонить в звонок. Звонил долго. Наверно очень хотел от меня избавиться. А мне жутко хотелось прополоскать рот и уснуть на мягкой постельке. И мне не важно, где именно я смогу это сделать. Главное – конечная цель.

- Они могли остаться в клубе? Может, позвонишь ей?

Я вдруг вспомнила о предназначении коробочки, хранящейся в моей сумочке, и быстро полезла за ней. Та кстати хранилась в руках парня, ибо мои пальцы отказывались удерживать хотя бы что-то в эту ночь.

Я сделала попытку набрать номер подруги, но слабость одолевала меня настолько, что телефон чуть не был отправлен на больничный после удара о бетонный пол в подъезде.

- Как же тебя плющит-то с пары коктейлей, - пробурчал тихо Рома, отнимая телефонную трубку и обхватывая меня получше, чтобы я не стекла по его боку вниз к ногам и не уснула прямо здесь. – Как зовут подруг?

- Вилена и Олеся, - сквозь накатывающий сон ответила я.

- Здесь нет таких, - нервно тыкнул он мне в нос телефон.

- А, ну да, Вилена – это Белка, а Леся – Стрелка, - расхохоталась я их прозвищам, - и не спрашивай почему.

Кажется, Рома закатил глаза и стал искать в телефонной книжке нужные контакты.

- Вы, женщины, все немного чокнутые, - тихо сказал он, пуская сигнал вызова.

- Как будто вы от нас чем-то отличаетесь, - возмутилась я, - у вас прозвища еще хуже бывают.

Долгие гудки в адрес обоих контактов извещали о том, что девчонки были заняты. И я почему-то даже не вспомнила, что Леся свой телефон и вовсе выбросила с утра. И он учитывая обстоятельства должен быть выключен. Но видимо кто-то подобрал его и дал вторую жизнь.

- Так, все. Мне надоело с тобой возиться, - грозно заявил парень.

- Бросишь меня? – испугалась я перспективе спать в холодном подъезде.

- Еще чего, - буркнул он, - раз уж ты свалилась на мою голову и я решил помогать тебе совершенно не понятно зачем, то пойдем ко мне. У меня места мало, но тебе хватит.

Рома, не спрашивая о моем согласии, чуть наклонился, перехватил одной рукой мои ноги, а второй спину и понес меня в сторону своей квартиры, которая находилась этажом выше. Лифт он решил проигнорировать. А меня его теплые объятия в противовес бьющему меня ознобу, убаюкивали и заставляли еще больше склоняться ко сну. Так что заметить того, как меня опустили на мягкий диван и подложили под голову подушку, я не смогла. И как окончательно провалилась в свой сон тоже. Я просто плыла по течению, а оно ласкало меня и уносило дальше по волнам солнечного света.

Глава 17.

Рома уложил умиротворенно спящую девушку поверх заправленной пледом постели и вытащил из-под него подушку, чтобы подоткнуть ее под голову незваной гостьи. Сам в этот момент он думал о том, что ей бы наверно не понравилось, что он не сменил наволочку и подложил ей грязное постельное белье, но честно говоря, ему было откровенно не до этого, потому что близость девчонки в коротком платье до сих пор затуманивала ему мозг. Она действовала на него не так, как остальные и он прекрасно это осознавал, хоть и сбрасывал все на тот факт, что у него слишком давно не было девушки в физическом плане, а ее юбка норовит задраться настолько высоко, что взору откроется все то, что видеть постороннему не следует. А смотреть там было на что.

Да и то, что Нелли делала все это не специально, а лишь находясь в бессознательном состоянии, заводило Рому еще больше. Он терпеть не мог доступность. Хотя наверно сделай она это самостоятельно, попробуй еще раз закинуть так же руки, как и в клубе и реши она соблазнить Рому, он непременно бы поддался ей. Он не понимал, почему, но он бы проиграл в этом сражении добровольно и даже получил бы от своего поражения удовольствие и он точно не упустил бы своего шанса. Ведь он отнюдь не был монахом и иногда позволял себе быть с теми, кто этого желал. Или же делал ставку на тех, кого сам предпочитал сначала своеобразно завоевывать. Только в этот раз девушка, сама протянувшая к нему руки, неприятна ему не была. Даже будто наоборот. И это парню отчего-то совершенно не нравилось.

Рома любил во всех вопросах держать себя в руках и не терять голову. Он умел скрывать свои эмоции, умел сдерживаться, когда того требовала ситуация, умел управляться с автомобилем в любом состоянии и виде. А симпатии к какой-то там девчонке всех его друзей всегда только подкашивали и сводили с ума, не давая быть самим собой в угоду эмоциям. И пусть он пока даже не думал о том, что он может влюбиться в этого странного Одуванчика, он все равно подсознательно стал ее опасаться. Поэтому-то, едва он уложил Нелли на свое спальное место, вышел на балкон и закурил, что делал довольно редко, по сравнению, например, с его друзьями, которые смолили множество раз за сутки. Рома же тянулся за своей пачкой только когда нервничал. И именно по запаху сигаретного дыма можно было понять какое у парня на данный момент настроение.

Рома вышел на незастекленный балкон и вдохнул в себя свежий ночной воздух, приподнимая к губам сигарету и поджигая ее. Едкий табачный дым тут же направился прямиком в легкие, принося некоторое расслабление организму и успокаивая нервы, которые в последнее время шалили все чаще. А все началось с того, что однажды поздним вечером он решил помочь одной беззащитной девчонке. И теперь ее голова покоится на его подушке, оставляя на ней запах своих духов. Кстати очень приятных. Каких-то сладких, не таких, какими привыкла пользоваться его мать. У нее они были горькими и невкусными, но все равно родными, так что он за всю свою жизнь так ничего и не сказал своей матери о том, что пора бы ей сменить парфюм. Он делал попытки подарить его ей, но раз за разом отмечал, что флакон, подаренный им, стоит годами, а тот запах, что ему так не нравился, все еще наносится женщиной на область шеи и куда-то за уши.

Однажды он спросил ее, почему та не хочет менять духи, на что она только замкнулась в себе и ушла от ответа, предложив сыну пройти за стол и отведать горячих пирожков. Больше к подобному вопросу он не возвращался, как не возвращался и к теме о том, почему она всю жизнь растит его в одиночку. Он просто привык, что папы рядом нет и маме об этом напоминать не стоит. Иначе она впадает в какой-то ступор и уходит в ванную, откуда порой маленький Рома слышал звук тихого плача. Слез своих мать старалась сыну никогда не показывать. И за это он был ей благодарен, потому что, даже слыша, как они прорываются всхлипами через дверь, мальчик не мог найти себе места. Уходил к себе в комнату и ругал за то, что напомнил.

Сейчас духов матери рядом не ощущалось, зато до сих пор в нос будто бил запах Нелли, который перебивался сигаретным дымом. А всхлипы матери были заменены чьим-то очень эмоциональным разговором, который доносился откуда-то с нижнего правого угла, как раз оттуда, где располагалась квартира подружки новой знакомой, которая не хотела открывать Роме дверь. И либо она только что вернулась, либо была настолько увлечена парнем, стоящим на том же балконе, что просто не слышала ни звонка в дверь, ни телефонной трели.

Рома посмотрел на тот самый балкон, затягиваясь очередной порцией никотина. Парочка очень бурно что-то обсуждала и выясняла отношения. Девушка срывалась то на крик, то на шепот. Парень, стоящий спиной, молчал и смотрел на нее. А с каким чувством смотрел, понять было невозможно. Да и находились они не так уж близко, так что пришлось бы всматриваться, чего Роме делать не хотелось. Он никогда не был любителем собирать сплетни о своих соседях. Вот и сейчас просто стал нечаянным свидетелем.

Девушку эту он узнал сразу. Это ее он видел еще вчера, когда пришел около полуночи домой. Он ее видел мимоходом, но почему-то запомнил. Наверно потому, что она напомнила Роме девчонку, которую как-то раз преследовал его друг Марк. Рома тогда посмеялся и сказал, что тот болван, на что Марк только отшутился и сказал, что играет в шпиона, а девчонка совершенно обычная и ему не знакомая. И тогда они пошли следом за ней вместе, стараясь не привлекать к себе внимания и сливаться с местностью. Все это настолько впечатлило любящего фильмы про спецагентов Рому, что он даже запомнил имя той малышки, когда ее подозвала к себе бабушка.

Но это точно была не она, потому как долговязый парень в белой футболке, в котором Рома признал незнакомца, которого тянула за собой Нелли, назвал девушку Олесей. А значит, квартира была не ее и хозяйка по имени Вилена, где-то до сих пор шатается в ночи, отдав ключи от дома подруге.

«Как у них все запущено!» - подумал Рома, невольно вслушиваясь в речь своих соседей.


- Хватит! – кричала белокурая девушка. Аморский отметил, что у этой девчонки волосы намного светлее, чем у Нелли. У той они скорее светло-русые, нежели блондинистые, - То ты говоришь, что не любишь, потом, что любишь. Определяйся!

Блондинка подавляла в себе всхлипы. Это было заметно сразу по тому, как она хмурит брови и отводит в сторону глаза. Не хочет плакать при этом парне.

«Что это вообще за фрукт такой, что уже вторая за эту ночь девушка смотрит на него так воинственно?»

Рома облокотился на перила и втянул в себя дым, упиваясь тем, как он действует на его нервную систему. Там, этажом ниже, кто-то ругается, а ему все равно. Да и мысли о незваной гостье уходят на второй план.

- Я не могу. Просто знай, что ты мне очень дорога. Я люблю тебя, правда. Забудь, что я сказал.

Краем глаза Аморский заметил, как девушка порывисто ударила ладошкой по таким же, как перед ним, перилам.

- Тогда что это за женщина была с тобой? Ты так и не объяснил мне ничего.

Парень молчал. Даже отвернулся и стал смотреть на горящий ночными огнями город.

- Я должен был, - заявил он, не смотря на любимую девушку. Пусть эти двое и ругались сейчас, но от них все равно будто исходило слабое свечение. Или может это уже от усталости у Ромы начинались глюки. Всякое в его жизни бывает.