Ольга Адилова - Двойная сплошная

Если бы еще пару месяцев назад кто-то рассказал мне о том, что я буду сидеть за рулем чужого спорткара и выжимать педаль в пол, я бы рассмеялась и не стала бы продолжать разговора с этим смешным человеком. Если бы мне тогда же заявили, что один заносчивый тип, считающийся жутко неправильным и дерзким, окажется довольно таки милым парнем, который может поддержать в трудную минуту, я бы, скорее всего, ушла и больше не слушала этот бред. Мы такие, какие есть, и обмануть меня, как мне казалось раньше, сложно. Но только почему тогда мне не смешно? Вот ни капельки. Наверно, потому что все так оно и есть. Я сижу за рулем дорогого спорткара, а рядом со мной – тот странный тип, что когда-то помог мне. Ему удалось раскусить меня. А мне удалось лучше рассмотреть его. Мы знаем тайны друг друга. И это одновременно пугает, радует и злит нас обоих.

Я не помню дня, когда вставала бы утром с таким удовольствием. Никаких тебе лекций и семинаров, никаких экзаменов и преподавателей, что-то требующих вновь и вновь. Только я, моя кровать и солнце, светящее прямо в глаз. От него-то я и проснулась. Не от звонкого будильника и не от маминых криков о том, что мне пора в университет, а от самого настоящего теплого солнышка, коего в июльские дни хватало сполна. И теперь я могла, наконец, насладиться им в полной мере.

Сколько ждет меня впереди в эти оставшиеся два летних месяца. Даже не сразу приходит в голову, что делать с таким количеством свободного времени.

«Свободного!» - кричу я мысленно и счастливо потягиваюсь, садясь в своей большой кровати.

Часы показывают 10:26. Самое время для того, чтобы начать свой день с плотного завтрака.

Первым делом плетусь в душ, отмечая, между прочим, крики младшего брата из соседней комнаты. Там запускаю руку в спутавшуюся со сна светловолосую шевелюру и провожу по ней рукой. Решаю, что сойдет и так, собирая копну в высокий хвост и лезу под контрастные струи воды.

Какое это чудо жить в век центрального водоснабжения. Не то, что в деревне моей бабушки Вари без душа и с туалетом, находящимся где-то за длиннющим огородом картошки. Раньше меня на все лето ссылали к ней в гости, и я чуть ли не на стены лезла к концу августа. Видимо по этой причине я так любила школу. Она спасала меня от времен античности и петушиных песнопений в пять утра.

Светло-голубые глаза смотрели на меня из зеркала со странным выражением. Я впервые за долгое время видела их выспавшимися. Без красных продолговатых прожилок и вздувшихся капилляров. Будь он не ладен этот красный диплом! Из-за него у меня однажды поедет крыша, а сосуды в мозге полопаются от перенапряжения. И кто только придумал то, что я должна стараться ради него?

- Нелька! – завопил братец по ту сторону двери, пытаясь прорваться в ванную комнату, - опять ванную заняла! Если ты однажды там потонешь, я не буду тебя спасать, так и знай!

Больно надо, братец.

Я наскоро накидываю на себя нижнее белье и махровый халат и как ни в чем не бывало, выхожу из ванной комнаты, на которую имею ровно такое же право, как этот четырнадцатилетний лентяй, просиживающий штаны перед компьютером вот уже целый месяц вместо того, чтобы идти дышать свежим воздухом. Все же мы слишком разные с этим странным мальчиком. Как-то раз я даже спрашивала родителей, не принесли ли они нам чужого ребенка, на что они сказали, что нет, и отправили в свою комнату учить уроки. Бесконечные уроки, принесшие мне в дальнейшем золотую медаль.

- Ты что там, в Ихтиандру превратиться хочешь? – отталкивает меня грубо брат и шагает в ванную комнату, доставая из шкафчика какую-то железяку. Нашел где свои запчасти хранить.

- А ты в зомби? – парирую я.

Брат только выглядывает в мою сторону и сгибает одну бровь. Так его научил делать дядя еще в восемь лет и с тех пор Артур хвастает перед всеми нами навыком, превратившимся в привычку.

- Ты не умеешь острить, Нелл. Иди лучше поесть приготовь. Мама не успела ничего оставить.

И когда только эта мелюзга успела вырасти? Был ведь такой милый мальчик… пока не заговорил. А потом все пошло по накатанной. Надо было уже тогда задумываться над его воспитанием. Теперь поздно.

Известие о том, что в холодильнике, условно говоря, повесилась мышь, немного поубавило мой позитивный настрой. Готовить я не то, чтобы не умела, но не горела к этому делу любовью это уж точно. Мне скорее приходилось учиться этому мастерству, так как весь женский коллектив нашей семьи в один голос твердил мне о том, как это важно для девушки – уметь вкусно готовить. И все это, конечно, прекрасно, да вот кормиться с моих рук все равно было почти некому. Мама обычно готовила столько, что для моей стряпни не оставалось места на столе. Чему я даже радовалась.

Пока доставала яйца и молоко из холодильника, в ногах крутилась собака – золотистый ретривер по имени Джефри. Его еще щенком подарили моему братцу, лишь бы он только перестал канючить на этот счет. И вот этому довольно большому теперь животному было уже солидных пять лет, но он даже не думал успокаиваться и все так же гонял по двору голубей и сбивал с ног любимых хозяев. Ну, или не очень любимых. Этих собак никто не разберет. Я вообще больше кошатница, но Джефри люблю, так или иначе.

Кусочек колбасы, выпавший из рук, был в воздухе пойман ловкой пастью и умят без угрызений совести.

- Опять яичница? – протянул Артур, выражая отвращение всем своим видом. – Мама вчера делала ее на завтрак. Давай что-нибудь другое?

- Не хочешь мою яичницу – не ешь. Давай, давай, - замахала я рукой в сторону выхода из кухни.

Брат, закатив глаза, уселся на один из стульев. Подтянул к себе тарелку с лежащей на ней яичницей, взял в руку столовый прибор и принялся поглощать свой завтрак, не забывая при этом ворчать как старик.

- Мама с папой сегодня допоздна, - в конечном счете, смилостивился брат и свел свое ворчание на нет. К нему вновь вернулся собственный мальчишеский тон.

- Я тоже работаю вечером, - сказала, поглощая кусок довольно вкусной глазуньи.

Глаза Артура тут же загорелись, как две звездочки в ночном небе. Я знала эти глаза. Ничего хорошего они никогда не сулили.

- Тогда я позову Лёху. Будем в приставку рубиться. А ты играй себе на своей балалайке.

Вообще-то играла я на скрипке, причем довольно неплохо, учитывая то, что обучала меня всему вторая бабушка, по имени Вера. Она уже много лет преподавала в музыкальной школе, которую я с отличием закончила. Взялась за меня бабушка еще в шестилетнем возрасте, так что теперь, имея пятнадцатилетний стаж, я вполне могла считаться профессионалом в этом деле. Странным опять же оставалось то, что на Артура никто не наседал так сильно, как на меня когда-то. Он сменил шесть секций за свою короткую жизнь. А я же, как примерная дочь интеллигентных родителей, всю жизнь отдала одному занятию – музыке. Поэтому только ей я и могла теперь зарабатывать, играя время от времени в музыкальном кафе.

- Только не спалите нам квартиру, как это почти уже получилось в прошлый раз.

Да, и такое в нашей семье случалось, когда к брату-обалдую приходили в гости такие же обалдуи-друзья.

Артур только неопределенно кивнул и стал дальше жевать свой завтрак.

Утро Романа началось довольно привычно. У него болела голова, он плохо помнил, где находился, и чья рука сейчас лежала на его животе, скрытом черной футболкой с изображением любимой рок-группы. Рома ненавидел прикосновений незнакомых девушек, а потому почти с отвращением скинул с себя руку девчонки в облегающем красном платье, которое сейчас задралось настолько, что не прикрывало уже практически ничего. От этого становилось еще противнее. Как только можно докатиться до такой жизни молодой девушке?

Рома встал, держась за голову, и потянулся к бутылке, которая стояла на тумбе около кровати. Присосался к горлышку и опустошил ее почти до дна. Остановился, глядя на соседей по ночлегу и отставил воду в сторону. Кто-то из них точно захочет пить не меньше него. А мама всегда учила делиться. Даже пусть и оставлял Рома только несколько глотков. Но ведь оставлял же.

- Эй, - пихнул парень в бок своего знакомого, который лежал по другую сторону от девушки, только уже не имея на себе футболки. – Толян, да проснись ты.

Толян заворочался и пробубнил что-то невнятное. С ним все было ясно.

«Да и ну вас» - подумал Рома, осушая бутылку воды, великодушно до этого оставленную в угоду друзьям.

Парень поднялся с кровати, ощущая то, как несколько сотен молоточков бьется в висках. Еще и это идиотское солнце светило в глаза. Уж лучше бы лил дождь. От него и то не так неприятно по утрам.

Часы на кухне показывали 10:32. Слишком ранний подъем для того, кто всю ночь напивался, как последняя свинья.

«Тебе уже двадцать три! Пора остановиться со своими гулянками, найти девушку, устроиться на работу», - зазвучал в голове мамин звонкий голос.

Ну да, двадцать три. Ну да, все еще гуляет как подросток. Но ведь деньги приносит, хоть и не с типичной работы. Однако все же заработанные своим трудом. А девушки… что девушки? И так с избытком. Даже раздражают порой.

Отметив то, что дом, снизу доверху испещренный людьми, все еще не проснулся, Рома решил уйти по-английски. Шум и гам, который бы сопровождал пробуждение знакомых ребят, только усугубил бы ситуацию, и голова точно разорвалась бы на мелкие кусочки.

Во дворе неизвестного парню дома он остановился и нажал на кнопку брелока от сигнализации. С другого конца двора отозвался черный Ford Mustang, любимая машина Романа. До нее он сменил много других авто и теперь мог наслаждаться своей крошкой в полном объеме. Он заслужил. Смог накопить с выигрышей и различных ставок, в которых ему обычно везло. Он издалека видел хороших водителей и мог с точностью определить, кто победит в заезде по ночной трассе.