– Кажется, немного лучше.
Казалось невозможным подумать о том, что она умирает и это может случиться с ней в любое время. Мать уйдет навсегда, оставив после себя только пыль в большом доме и эхо их разговоров о розах.
Энни склонила на мгновение голову, чтобы Тибби не увидела ее печального лица, потом опять выпрямилась и оживленно спросила:
– Может, тебе подать что-нибудь, прежде, чем я уйду?
– Если не трудно, принеси, пожалуйста, журнал и книгу со стола возле кровати, дорогая. Скоро Джим вернется из магазина.
Энни подала матери книгу и журнал, поцеловала ее в голову и вышла из дому.
В конце второй недели Энни поняла, что окончательно пропала. Для того, чтобы конспирировать свое состояние отрешенности от семьи, она старательно пыталась уйти в знакомые домашние дела: стирала, гладила белье, внимательно следя за тем, чтобы тщательно уложить рубашки в аккуратные симметричные стопки. По вечерам Мартин часто приходил домой очень поздно, и Энни заполняла часы тем, что готовила продукты к последующему замораживанию в холодильнике. Она укладывала полуфабрикаты в пакеты, заворачивала их в фольгу, приклеивала ярлыки и надписывала даты мелким аккуратным почерком. Но даже удовольствие, которое Энни обычно получала от такой работы, сейчас обернулось против нее. Ей сразу же пришло в голову, что она набивает продуктами домашнее гнездо прежде, чем окончательно покинуть его.
Однажды Энни поймала себя на том, что думает, уже не стала ли она ненормальной от всех этих передряг. Наступило время школьных каникул, и количество часов, которые ей удавалось выкроить для встреч со Стивом, сократилось до минимума.
– Как ты думаешь, – однажды спросил он во время телефонного разговора, – мог бы я как-нибудь познакомиться с твоими детьми?
Она не сразу ответила, а стояла, сжимая трубку и глядя на сыновей, игравших в дальнем конце комнаты, пока вновь не услышала его голос:
– Энни, ты слышишь?
– Да, да! Тебе это надо сделать обязательно, но как? – И тогда Энни вместе со Стивом стала готовиться к такой встрече. Они решили, что это произойдет в пятницу. Они сходят в Макдональдс, а потом пойдут в кино, посмотреть фильм, за который уже несколько недель вел агитацию Том. Энни со дня на день откладывала момент, когда скажет детям о предполагаемой прогулке. Она говорила себе, что надо будет сообщить им о том, что с ними будет Стив, очень вскользь, невзначай. Так, неожиданная встреча с одним старым другом. Наконец, наступила пятница. Это был один из тех дней, когда Мартин встал и ушел на работу спозаранку, так что Том и Бенджи его совсем не видели. Накануне вечером, когда он пришел, они уже спали.
– Мама, что мы сегодня будем делать? – спросил Томас. Он уже без всяких протестов вымыл свои тарелки после завтрака, четверть часа занимался складыванием мозаики с Беном, развлекая братишку, пока мать выметала кухню и чистила пылесосом гостиную.
– Может, позвонить Тимоти и попросить его прийти к нам? – предположил он.
Энни осторожно повернула шланг пылесоса.
– Думаю, мы сегодня можем съездить погулять, – сказала она. – Сходим в Макдональдс, а потом посмотрим фильм, о котором ты так много говорил.
Она поймала испытующий взгляд сына.
«Он чего-то ждет, – подумала Энни. – Может, он не до конца понимает, что происходит, но он чего-то ждет, или опасается. Это все равно. Том чувствует, что что-то неладно по атмосфере в доме, догадывается по выражениям наших лиц».
– Пойдем только мы? – спросил Том.
– Один мой друг хотел пойти с нами, – Энни старалась говорить небрежно и спокойно.
– Кто это? – голос сына стал подозрительным.
– Его зовут Стив.
– Мы его не знаем, – тут же заявил Том с таким видом, что все решено.
– Еще не знаете, – согласилась Энни. – Но я надеюсь, что он вам понравится.
Томас опустил глаза, потом повернулся к своей коробке с мозаикой и с демонстративным шумом развалил все, что сделал.
– Думаю, что скоро мы должны выходить, – продолжала Энни. – Нам придется поехать в город на метро.
Томас сел на корточки все еще склонившись над своей игрой. Он раскачивался вперед-назад, внимательно разглядывая мать.
– Я не хочу идти, – сказал он наконец. Бенджи перевел свой взгляд с брата на мать.
– Я тоже не хочу идти, – эхом отозвался он. – Совсем не хочу.
Совершенно инстинктивно они оба настроили себя против попыток матери познакомить их с ее другом.
Энни поняла, что их отказ окончателен.
«Им обоим всего-то одному – восемь лет, а другому – три года, – пыталась она убедить себя. – А ты взрослая и к тому же их мать. Ты можешь просто им приказать! Пообещай им что-нибудь или силой заставь!… Но ради кого? Ради Стива? Ради нее самой?»
Энни подошла к сыну и присела рядом с ним.
– Почему ты не хочешь идти? – мягко спросила она. – Ты же несколько недель говорил, что тебе просто необходимо посмотреть этот фильм?
Надо признаться, не очень уверенно, но она все-таки надеялась, в тайне, что желание детей увидеть фильм приведет их к знакомству со Стивом, а дальше все будет проще.
Томас поднял на нее глаза, и ее поразило взрослое выражение его взгляда. На Энни будто вылили ушат холодной воды. «Что я делаю с детьми!» – подумала она.
– Я хочу посмотреть этот фильм с папой, – сказал Том. – Это про космос, папе нравятся такие вещи.
– И я тоже, – вмешался Бенджамин. – Я хочу посмотреть этот фильм с папой.
Энни перевела дыхание, пытаясь улыбнуться.
– О'кей, – сказала она. – Посмотрим фильм с папой. Может быть, тогда хоть проведем ленч со Стивом?
Томас сунул игрушки назад в коробку. Его лицо покраснело, как это бывало у него всегда, когда он начинал злиться. Он крикнул раздраженно:
– Я не хочу никуда идти! Мне не нравится этот Стив! Я не пойду! И Бенджи не пойдет!
Энни растерялась. Уговаривать Тома, настаивать не было никакого смысла. Из обрывков сердитых родительских разговоров, из гнетущей тишины в доме и из собственных подозрений Том, конечно, создал себе свой портрет Стива. Он чувствовал, что опасность рядом, и защищался от нее единственными известными ему способами.
Сейчас, стоя возле сына на коленях, Энни увидела со всей отчетливостью, как все будет в дальнейшем. Подобные сцены будут продолжаться месяцы, а может быть и годы. Она смотрела на раскрасневшееся лицо Тома, на обеспокоенную мордашку Бена и видела, как больно им разрываться между родителями. Дом Стива будет казаться сыновьям тюрьмой, если они останутся с ней. Кроме того, она была уверена, что Мартин не смирится с потерей детей и будет бороться с ней за мальчиков. Отчетливо, как будто это все уже произошло, Энни представила, какими бесцветными и тоскливыми будут субботние встречи с детьми, независимо от того, кто из них с Мартином одержит верх, в их споре за детей. Стоит ли ее собственное счастье, их счастье со Стивом всего этого?
Наконец Энни встала с колен, чувствуя, как болит ее сердце.
– Хорошо, – тихо сказала она. – Все правильно. Необязательно идти, если не хочешь. Но мне придется пойти, потому что я обещала. Сейчас я позвоню и спрошу Одри, не сможет ли она немного побыть с вами.
Мальчики тихо сидели, пока она звонила.
– Одри? – говорила она, – знаю, что надоела тебе своими просьбами, но обещаю – это в последний раз.
– Ты хочешь, чтобы я посидела с мальчиками?
Энни подумала об Одри, ее взрослых дочерях, внуках, об ее вечно угрюмом муже, – есть у нее все, о чем она мечтала?
– Всего только на час или на два…
– Ну, конечно, дорогая, я приду. Я буду только рада. Хоть отдохну от дома.
Энни с сыновьями сели кружком вокруг коробки с мозаикой и стали ждать Одри, целая вид, что вместе играют. Но, когда Том услышал знакомые шаги по садовой дорожке, он посмотрел на мать и торопливо, с тревогой спросил:
– Все хорошо, мама?
– Я сделаю так, что все будет хорошо, – пообещала она ему.
«Чего бы это мне не стоило». Одри вошла в прихожую.
– Это всего лишь я, – сообщила она, как делала обычно. Энни вышла и поставила чайник на плиту.
– Хэлло, Одри! Угостить тебя чаем? Как мило с твоей стороны, что ты меня снова выручаешь.
Одри посмотрела на хозяйку дома и сняла с головы вязаный шарф.
– Беги, моя милая. Делай, что хочется, пока есть возможность.
Энни смущенно отвернулась.
– Это в последний раз, – прошептала она.
Когда Одри села пить чай из своей любимой фарфоровой чашки с блюдцем, Энни одела пальто. В зеркало она смотреться не стала, и Одри пришлось ее окликнуть:
– Энни, воротник на пальто сзади смялся.
Она подошла к Энни и по-матерински заботливо поправила ее одежду.
– У тебя все нормально, детка?
– Да, – быстро ответила Энни, – все отлично.
От двери она посмотрела на Бенджи и Тома. Сыновья увлеклись своей игрой. Она ведь сказала им, что все сделает хорошо, так чего же теперь беспокоиться?
– Пока! – сказала она. – Приду, как только смогу.
– Пока, – отсутствующе, не глядя на нее сказал Том. А Бен, тот и вообще не обратил на нее внимания, и только Одри снова сказала:
– Делай, дорогая, то, что считаешь нужным, о детях не беспокойся.
Энни чуть не рассмеялась, услышав это и вышла из дома. Слова Одри долго еще раздавались в ее голове.
Она не помнила, как добралась до Стива, но была уверена, что едет к нему дольше, чем обычно и, только боялась, что решимость по дороге покинет ее.
Наконец, она вошла в зеркальный лифт, поднялась наверх. В лифте Энни смотрела себе под ноги, будто боялась увидеть свое отражение.
Когда Стив открыл ей дверь, она взглянула ему прямо в глаза и выпалила:
– Я так больше не могу.
Он взял ее за руку, повел в квартиру, закрыл дверь. Черный диван был прямо перед ней, так близко, такой удобный! Энни невольно отшатнулась и села на ближайший стул.
"Дверь в никуда" отзывы
Отзывы читателей о книге "Дверь в никуда". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Дверь в никуда" друзьям в соцсетях.