Стив виновато улыбнулся.

– Ну, конечно… не здесь, – и смущенно отвел взгляд.

Отвернувшись от него, Энни стала торопливо застегивать блузку. Потом она потрогала кофейник, чтобы проверить, не остыл ли он, а потом налила себе и Стиву кофе и они сели за стол. Но тут Энни обнаружила, что ей нестерпимо видеть Стива, сидящим в кресле ее мужа, и она немедленно опять встала, прошла с чашкой через всю кухню и стала пить остывший кофе, стоя у окна и глядя в сад. Стив сказал тихим голосом:

– Прости меня, я не должен был приходить сюда. – Энни поставила чашку на подоконник, подошла к Стиву, и став у него за спиной, положила руки ему на плечи, потом наклонилась к нему и прижалась к его щеке своей.

Он сжал кисти ее рук, удерживая в таком положении.

– Совсем наоборот, конечно же, ты должен был прийти, если тебе это было надо, нет, если нам это надо. Мне ты нужен, и я даже не подозревала, что так сильно… – спустя секунду она добавила, – нам будет нелегко… сделать то, что мы хотим.

– Думаешь, я рассчитывал, что нам будет легко? Я размышлял об этом все эти долгие недели в госпитале. Я бы не осмелился придти сюда и спросить тебя, если бы не верил, что это… он остановился, а потом все же решился произнести вслух то, что труднее всего если бы не верил, что это необходимо нам двоим. Потому что, как там не крути, а мы принадлежим друг другу.

Снова наступило молчание. Энни потерлась щекой о его волосы, потом коснулась губами тонкой кожи у него на шее. Это напомнило ей, какой хрупкой, слабой и беззащитной чувствовала она себя под развалинами. И все же, тогда она и Стив, выжили. Возможно, что ее родные о разлуке с которыми она думает с такой болью, гораздо более крепкие и выносливые, чем ей кажется. Вполне вероятно, что они переживут, если она уйдет…

– Переживет Бенджи? И Томас?

Энни резко встала и заходила по комнате, бесцельно перекладывая с места на место ложки. Потом переставила стеклянный кувшин. Стив внимательно наблюдал за ней. И опять он словно прочитал ее тревожные мысли и сразу же поспешил хоть как-то помочь:

– Энни, милая, ты не хотела бы сейчас куда-нибудь поехать, развеяться, подышать свежим воздухом? – спросил он.

Энни посмотрела на часы.

– В двенадцать мне нужно забрать Бенджи из садика, – сказала она.

– А до того времени мы могли бы где-нибудь побродить.

Он улыбнулся ей.

– Отлично! Значит – прогулка.

– Да, только погуляем немножко совсем, а то боюсь, ты устанешь.

Он улыбнулся шире:

– Я сильнее, чем ты думаешь.

И они вышли вместе на улицу навстречу мартовскому солнцу.

Стив был на машине – его большой серый БМВ был припаркован на другой стороне улицы.

– Я не знал сразу, где тут твой дом, – пояснил он, и открыл дверцу, помогая Энни сесть в роскошный салон автомашины.

А у нее тут же в голове вспыхнуло:

«Как предусмотрительно он поставил машину немного в отдалении – теперь ни у кого не возникнет вопроса, кто это такой приезжал.»

Пока они ехали по их тихой улочке, Энни неподвижно сидела, напряженно глядя перед собой в лобовое стекло. Она понимала, насколько бледное и неестественное у нее сейчас лицо, и боялась, что если хоть кто-нибудь из знакомых увидит ее, то у него непременно возникнет желание присмотреться к ней повнимательнее. А ей-то казалось в больнице, что они со Стивом будут обязательно счастливы, а их любовь будет простой и радостной!

Наконец, Стив отъехал достаточно далеко от того квартала, в котором жила Энни, и она теперь немного расслабилась, откинулась на спинку сиденья и стала равнодушно смотреть на витрины магазинов, мимо которых они ехали. Как бы то ни было, но сейчас она уехала из дома со Стивом, а значит совершила первый шаг на долгом пути к выполнению своего решения жить с ним.

Они еще немного проехали и оказались в северной части Кэмпетеда, Энни заметила, что Стив хорошо ориентируется в этом фешенебельном районе среди дорогих домов, окружающих этот лондонский район. В этом фешенебельном районе Лондона, его тихих улицах, застроенных дорогими домами с зелеными лужайками и площадками для гольфа. Он вопросительно посмотрел на Энни, как бы спрашивая ее, довольна ли она местом для прогулки. Энни кивнула в знак согласия. Тогда Стив взял трость, они вышли из автомобиля и медленно побрели по траве, плечом к плечу.

Энни оглянулась на огромные особняки, полу скрытые за высокими оградами.

– Ты часто бываешь в подобных местах? – Стив пожал плечами, потом засмеялся.

– Здесь? В этом царстве магнатов кино бизнеса? Нет, не особенно.

– Приглашали меня как-то на пару неофициальных приемов, которые устраивались тут поблизости, где-то в одном из этих роскошных домов. Смею тебя заверить, это были такие скучные, нудные вечера. Помню, на них было полно этаких чопорных господ и молодящихся старух с бриллиантами на сморщенных шеях и тонкими поджатыми губами. Это было где-то вон там, за теми раскидистыми деревьями, если не ошибаюсь.

Стив продолжал вспоминать.

– Было так тихо, как будто мы очутились где-то на острове или далеко в поле. Совсем не похоже на Лондон.

Энни подумала, с кем он мог быть в тот раз с Кэсс, Викки или кем-то еще. Она знала, что ее давняя ревность была беспочвенной, она до конца еще не изжила – слишком дорог ей был Стив. Энни поглубже засунула руки в карманы джинсов, отгоняя от себя видение Стива, медленно прогуливающегося с какой-нибудь кино девой в роскошном туалете, она постаралась сосредоточить внимание на тропинке, по которой они шли, потом спросила:

– А для твоей ноги наша прогулка не будет чрезмерной?

– Нормально, если только не очень далеко и не очень быстро. Но если что, мне придется опереться на твою руку.

– Мне будет приятно, – прошептала Энни, и они улыбнулись друг другу, согреваясь от счастья, более яркого, чем солнечное сияние, и Энни забыла о своей ревности.

– А зачем ты ходишь на приемы к акулам шоу-бизнеса, – спросила она. – И вообще я совсем ничего не знаю о том, чем ты занимаешься, разве не так?

Открытое пространство, расстилавшееся перед ними, было пустынным, если не считать нескольких случайных прохожих в спортивных костюмах да двух-трех собаководов, вышедших на прогулку со своими питомцами. Собаки обнюхивали прошлогодние листья, все еще лежавшие в канавах, и никому не было никакого дела до молодой женщины и ее спутника. И им было удивительно хорошо от того, что они совершенно одни в этом пустынном месте под высоким голубым небом.

– Если хочешь, я расскажу тебе о своей работе.

– Ну, конечно хочу, мне интересно все, что касается тебя.

Они шли по тропинке поглощенные друг другом, Стив, не сводя с Энни влюбленного взгляда, говорил о своем бизнесе, о создании рекламных роликов, о партнере и коллегах, стараясь рассказывать так, чтобы ей было интересно, вспоминая самые увлекательные и забавные эпизоды из своей деятельности. В его рассказе было столько добродушного юмора, столько точных, чуть ироничных наблюдений и парадоксальных выводов, что она с увлечением слушала, открывая в любимом новые привлекательные черты. В какой-то момент ей показалось, что рассказы Стива возвращают ее в забытый мир той жизни, которую она вела, когда Мартин работал в Италии. В той жизни были витрины маленьких магазинчиков женской одежды, в оформлении которых она старалась вложить как можно больше фантазии и вкуса; и ее акварели, пронизанные романтикой и жаждой любви. И впервые за многие годы Энни подумала, что пожалуй, надо поискать эти картины на чердаке родительского дома, потому что она могла бы подарить их Стиву.

Стив первым посмотрел на часы и напомнил Энни, что пора возвращаться назад к машине. Они порядком утомились, но им так не хотелось уезжать отсюда, так страшно было даже подумать о новой разлуке. За две минуты до садика Энни отрывисто сказала:

– Ты не мог бы высадить меня здесь?

– Вот еще, конечно нет, – не задумываясь, ответил Стив. Я подвезу тебя прямо к дверям…

– Нет! – резко воскликнула она. – Я…

Она представила себе любопытные лица мамаш у входа в садик, разглядывающих их. Стив заметил ее состояние и в ту же секунду резко свернул на обочину. Он сидел молча, его руки напряженно сжимали рулевое колесо.

– Прости меня, – тихо сказала Энни.

Стив продолжал молчать, глядя на улицу. Ей хотелось прошептать его имя, положить голову ему на плечо, но она заставила себя сидеть неподвижно.

– Когда я снова тебя увижу? – спросил он.

– Не знаю, как только у меня будет возможность. Может… как-нибудь днем. Хорошо?

– Я буду ждать тебя в любое время, дорогая.

– Я… приду к тебе… в это же время, – Энни произнесла эти слова очень тихо, почти неприязненно. Она подумала: «Мы обречены на то, чтобы лгать. О, Стив! Не уходи, не оставляй меня! Нет, лучше уйди! Почему ты не оставишь нас в покое?»

У нее было такое ощущение, будто ее разорвали на тысячи кусков, и она чувствует, как болит каждый из них.

– Ну ладно. Пока? – слабо сказала она. Стив достал из бумажника визитку и подал ей.

– Тут мой адрес и телефон. Ты всегда сможешь меня найти по этому номеру.

– Спасибо… – прошептала Энни, открыла сумочку и опустила туда маленький картонный прямоугольник, надежно скрыв его среди всяких мелочей.

Она посмотрела на Стива. Его лицо было спокойным, а глаза светились любовью. «Он ничего не требует от меня. Как я могла о нем так подумать?». Энни медленно склонилась к нему и прикоснулась губами к уголку его рта. Через секунду она неохотно откинулась на спинку сиденья.

– До свидания, – сказала Энни.

Он кивнул, его глаза с нежностью и ожиданием смотрели на нее. Энни открыла дверцу автомобиля и вышла на тротуар, торопливо махнула ему на прощание и быстро пошла к детскому садику. Стив смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду, но Энни так ни разу и не оглянулась.


– Мам, можно поиграть с мозаикой!