Мими Каррера - Двенадцать

– Мам, ничего страшного! Хоть бы раз отец встретил меня, что ли.

– Сереженька, я тебя понимаю, но… О, а вот и он! – Людмила Андреевна обрадовалась, что муж подоспел к обеду.

Сергей обернулся и посмотрел в глаза отцу. Они обменялись взглядами: Евгений Николаевич виноватым, а Сергей – радостно-обиженным. Он не мог не признать, что все же очень рад видеть отца, хоть и обидно, что он  вновь скинул его на Олега.

– Здравствуй, сын! – Он несколько секунд смотрел в глаза, а потом крепко обнял.

– Здравствуй, отец! – Сергей обнял его в ответ.

– Орлов, день добрый! – Голос принадлежал их соседу, одному из близких друзей Евгения Орлова, – Валентину Филимонову.

Мужчина лет сорока подошел к Орловым. Рядом с ним шла маленькая девчушка, крепко держа его за руку. Если приглядеться, видно, что она очень похожа на Валентина Дмитриевича. Те же каштановые волосы, только без седины в висках, как у отца, и такие же зеленые глаза, полные печали. С виду ей лет пять, не больше. Правой рукой она прижимала к себе небольшого плюшевого мишку.

Валентин Филимонов радостно пожал руку Евгению.

– Валентин, рад видеть тебя! Давно вернулся? – поприветствовал его тот.

– Вчера. Хотел зайти к тебе сегодня, но получилось, что встретились, не договариваясь. Людмила, здравствуй! – Мать Сергея в ответ поздоровалась с Валентином и одарила добродушной улыбкой. – О, не уж-то это Сергей?

– Да, это он! – сказал Евгений с ноткой гордости в голосе и положил руку на плечо сына.

– Повзрослел!

– Здравствуйте, Валентин Дмитриевич, давно не виделись! – Сергей повторил жест отца – пожал руку Валентину и посмотрел на девочку, прячущуюся за своего отца.

– Ну, привет, малышка! – Сергей сел на корточки перед Машей. – Меня Сергей зовут. – И подал ей руку, чтобы поздороваться.

Маша прижалась щекой к ладони отца.

– Машенька, поздоровайся, доченька. – Валентин улыбнулся, высвободив руку из крепкого захвата маленькой детской ладошки, и погладил дочку по голове. Ее волосы были заплетены в косички, доходящие до самой талии.

– Я тебя чем-то обидел? – спросил Сергей обеспокоенно.

– Со мной так только папа здоровается.

Видимо, она не привыкла к ласковым словам, и слышит их только от отца, подумал Сергей.

Родители Сергея и отец Маши улыбнулись.

– Теперь и я так буду здороваться, можно? – Сергей внимательно посмотрел в ее глаза, и в этот момент, настойчивый луч все-таки «протиснулся» сквозь тучи и заиграл в глазах маленькой Марии и, взрослого для нее, Сергея.

Маша кивнула и, застеснявшись, снова спряталась за отца.

– Машенька, как дела, милая?

Жена Евгения любила эту девочку, как свою дочку. Когда, отец Маши уходил в море, Марина часто оставляла дочку соседям, пока уходила «по делам». Людмила догадывалась, по каким делам, потому что однажды увидела Марину с мужчиной, которого та привела в дом. Мать Сергея искренне жалела девочку. Не раз слышала, как мать кричала на Машу, а то и шлепала. Маша была замкнутым ребенком, очень стеснительным и тихим. Ей нравилось, оставаться в гостях у тети Людочки, и дяди Жени, как она сама их называла.

Сергей же не был знаком с Машей. Когда та родилась, он уехал учиться в Москву, а на каникулах, приезжая домой, только слышал о маленькой девочке-соседке по имени Маша, к которой так привязалась его мать.

– Валик, проходите с дочуркой, пообедаете с нами, – пригласил Евгений.

– Спасибо, но, как-нибудь в другой раз.

– Жаль, – посетовала Людмила. – А Машенька у нас частый гость. Мы очень рады, когда Марина оставляет ее у нас.

– Марина оставляет Машу у вас? – Валентин был удивлен.

– Да, иногда. У тебя замечательная дочка, – улыбнулась женщина и погладила малышку по щеке.

– Спасибо, – поблагодарив ее за комплимент, он поднял дочку на руки. – Мы, пожалуй, пойдем. До встречи и всего доброго!

– До встречи, Валик! – Евгений проводил друга взглядом. – Странно, что Валик не знает о том, что его жена часто оставляет у нас Машу.

– То, что она рога ему наставляет – он тоже не знает! Еще и при дочке приводит в дом своих кобелей! – негодовала Людмила Андреевна.

Марину она невзлюбила сразу, характеризуя ее, как хитрую и лживую женщину, любящую только использовать мужа и тратить его деньги.

– Марина Станиславовна приводит любовников прямо домой? – недовольно прозвучал вопрос Сергея.

– Да, сынок, приводит. А бедная девочка все это видит. У нее всегда грустные глаза. 

– Ни стыда, ни совести!

– Сергей! Это не наше дело, – заметил отец, когда они усаживались за стол.

– А то, что у ребенка моральная травма, Жень, это нормально? – Людмила Андреевна засуетилась, раскладывая еду по тарелкам.

– Нет, не нормально. Да и скажи я Валику о том, что жена ему изменяет, он бы не поверил. Ходит в розовых очках, тьфу!

Евгений Николаевич был прав. Его друг был слепо влюблен в жену.

Сергея же встревожили печальные зеленые глаза девочки. Они у нее доверчивые, добрые. Красивые глаза. Искренние.

***

Я стала чаще гостить в доме Орловых и сама того не ведая, привязалась к Сергею. И Сергей ко мне тоже привык. Он заботился обо мне, учил читать, писать, водил гулять. Я стала для него родным человеком – младшей сестренкой. Кто бы знал, что еще в тот момент, когда я для него таковой стала, между нами вырос высокий барьер, проломить который очень трудно.

– «Шли про-сел-ком брат и сестра, ста-ли под-хо-дить к де-ре-вне». – Я читала русскую народную сказку по слогам, и это в пять лет! Рядом сидел Сереженька (так я его всегда называла) и следил за моим чтением. Поправлял, где я неправильно читала. Это он учил меня читать и писать. Он вообще многому меня учил.

– «Брат говорит: Я здесь молока куплю». – За брата читал Сергей.

– «А сестра: А я в мо-ло-ко хлеба нак-ро-шу!» – А я за сестру. Впрочем, сказка так и называлась «Брат и сестра». Как символично, однако. Ее выбрал Сергей, как и всегда. Он читал мне много сказок и рассказов. Так и приучил меня к чтению. Я и по сей день читаю много книг. Это мое любимое занятие.

– «Брат ух-ва-тил сестру за ко-су и давай за нее дер-гать и при-го-ва-ри-вать…»

Моя мать мною никогда не занималась. В детский сад не водила, хотя отцу говорила обратное. А не водила, потому что ей просто было лень. Хотя и машина в ее распоряжении имелась. Отец подарил ей дорогой автомобиль, который она использовала исключительно для своих собственных нужд. Например, поехать в столицу и купить себе новое модное платье, а потом сразу к любовнику, чтобы он оценил ее наряд. Мне она ни разу не подарила даже маленькой игрушки. Хотя каждый раз я ждала от нее подарков. Но их мне делал только отец.

Позже подарки мне делал Сергей и его родители тоже. А до этого, когда отец возвращался из плаванья и садился рядом со мной, чтобы почитать сказки, я просто открывала книгу и молчала. Отец тогда задавал  вопрос моей матери:

 – Почему Маша не умеет до сих пор читать?

Он настаивал на репетиторе. Но моя мама не могла допустить, чтобы на меня тратили лишние деньги. Да и посторонний человек в доме, будет мешать ей приводить любовников. Отцу она сказала, что всему меня научит сама. Конечно, это было ложью. Отец был расстроен, когда узнал, что я не умею ни читать, ни писать.

– Твоя дочь очень капризная и читать не любит. Ты же знаешь, если она чего-то не хочет, ее никто не заставит.

Это правда. Я не хотела учиться читать, даже, когда папа пытался научить меня. Я стеснялась, что мои попытки вызовут смех, как однажды случилось, когда меня учил Сергей. Тогда я делала в чтении первые шаги, а мать, проходящая мимо, рассмеялась, сказав:

  – Такими темпами, ты никогда не научишься читать.

Сергей бросил на нее сердитый взгляд и сквозь зубы процедил:

 – Научится!

 Научилась. С ним я всему хотела научиться. Будучи ребенком, я не осознавала всей привязанности к нему. И любовь свою не могла охарактеризовать. Нет, мне не хотелось его поцеловать, я тогда не осмеливалась даже думать об этом. Мысли подобного рода пришли ко мне позже, когда я начала взрослеть. Я просто всегда хотела быть рядом с ним. Он мне был необходим, как воздух, даже в таком невинном возрасте. При нем я всегда вела себя естественно – не стеснялась, была раскрепощенной и чувствовала себя свободно.

– «Не кроши в молоко хлеба, не то прокиснет, не кроши в молоко хлеба, не то прокиснет!» – Сергей взял меня на руки и начал щекотать. Я громко рассмеялась и начала щекотать его в ответ. А потом он закинул меня к себе на плечо и понес на улицу. Этот был первый раз, когда он устроил меня на своем плече. В следующий раз он позволил себе такое, когда я была несколько старше. Как же отличались эти «разы», и чувства… они при этом были такими разными…

Прошло немного времени, и отец снова ушел в плаванье, а перед этим подарил мне маленького щенка породы сибирская лайка. Я в него сразу влюбилась. Он был еще маленьким и так забавно тявкал.

– Как ты его назвала? – поинтересовался Сергей, гладя белое брюшко моего щенка. Я сидела на полу в гостиной рядом с ним и не могла нарадоваться подарку отца. Я очень любила животных.

– Его зовут Лир.

– Лир, красивая кличка.

– Нет, это его имя! – Я была упряма. Всегда. Это качество не позволяло мне сдаваться. Даже тогда, когда жизнь, казалось, вот-вот закончится.

– У собак это называется кличкой, Машенька.

– Кому ты объясняешь? – В наш разговор влезла мать, крутясь возле зеркала. – Она глупая.

– Маша не глупая, а очень умная и смышленая девочка. – Мать только фыркнула и вышла из комнаты, бросив напоследок: