- Ты уверен? - я отстегиваю мой ремень и погружаюсь в мое сиденье. - Это немного... страшно, тебе не кажется?

Джарод сжимает мою руку.

- Не волнуйся. Я смогу защитить тебя, - он выпрыгивает и спешит к моей стороне автомобиля, чтобы открыть дверь для меня. - Доверься мне. Ты полюбишь его, - он вытаскивает меня из машины, и я крепко держу его за руку, пока мы идем по снегу в захудалую забегаловку.

Ржавый колокольчик на веревочке звенит, чтобы сообщить о нашем прибытии, когда мы вошли, и я моргаю от немного слишком яркого дневного света. Я делаю глубокий вдох, наслаждаясь ароматами жирной картошки фри и Чили, смешанные с теплым яблочным пирогом. Из-за потрескавшихся красных виниловых кабинок и столешниц из формики (прим. пер.: огнеупорный пластик) со сколами, в сочетании с нежной мелодией «Помоги мне, Ронда» играющей в фоновом режиме, я чувствую, что я прошла через искривление времени в пятидесятые годы. Я чувствую, что должна быть одета в юбку-солнце, а на голове – хвостик.

Джарод улыбается и машет официантке.

- Эй, Эми! Я могу заказать как обычно? И для моей девушки тоже, - он подмигивает мне. - Она новичок, поэтому сделай это особенным, ладно?

Эми, стройная брюнетка с озорным блеском в ее карих глазах, что совпадал с блеском в глазах Джарода, смеется и ныряет за прилавок.

- Что угодно для моего любимого парня, - говорит она. - Садитесь в любом месте, где вы хотите, а я принесу это для вас.

Джарод не отпускает мою руку, пока мы не садимся на мягкое сиденье угловой кабины.

- Видишь? Нечего бояться.

Я скольжу ближе к Джароду и слегка дрожу.

- Ну, пока нет, но я оставляю за собой право прыгнуть к тебе на колени и забиться в страхе, если Эми вдруг превратиться в плотоядное существо с другой планеты.

- Мои колени уже готовы и ждут тебя всегда, когда тебе это нужно, - говорит Джарод. - До тех пор, пока ты не попытаешься взять мое мороженое, все будет в порядке.

Эми появляется и ставит два гигантских десертных блюда на столе. Печенья так много, что тарелка завалена горой печенья, крема и мороженого, облитое горячим шоколадом, а затем сверху взбитыми сливками, орешками и мараскиновой вишенкой. Этот вид десерта, как правило, рекламируется как «мороженое на двоих». У Лаины был бы сердечный приступ при мысли съесть даже четверть этого монстра пломбира. Мне нравится, что Джарод не моргнул и глазом, когда я все это съела, а потом стащила несколько кусочков из его тарелки.

- Вот, я сохранил это для тебя, - говорит он, зачерпнув небольшую кучку засахаренных орехов пекан и взбитых сливок. Я открываю рот, и он кормит меня, а затем очерчивает мою нижнюю губу большим пальцем. - У тебя было немного взбитых сливок прямо там.

Если бы это был кто другой, я бы наверняка сказала, что он флиртует со мной, но, когда дело касается Джарода, мои способности читать парней полностью утрачиваются. Я отстраняюсь и зачерпываю последний кусочек его печенья, чтобы чем-нибудь занять мой рот.

Джарод не любит орехи, поэтому, конечно, он позволит мне их съесть. И он не хочет, чтобы я ходила всю ночь с каплей взбитых сливок, прилипшей к моим губам. Он не флиртует. Последний раз, когда я думала, что Джарод запал на меня, он лишь собирался с духом, чтобы попросить у меня помощи с Лаиной.

Я отказываюсь давать себе ложную надежду.

Мы непринужденно болтаем на нашем пути домой, обсуждая любимые вкусы мороженого и науку по мнению «Супергерои в космосе». (Кто бы знал, что обычные люди могли нормально дышать в безвоздушном пространстве, пока они держались за руки с супергероем во время полета между планетами?)

Имя Лаины ни разу не всплывает.

Когда мы подъезжаем к моему дому, я вижу, что ее машина находится на своем привычном месте, но в доме темно, поэтому я предполагаю, что сестра рано легла спать. Она не будет сидеть и ждать, чтобы спросить Джарода, почему он не перезвонил ей. И завтра, ей будет неловко из-за звонка, поэтому он никогда не поймет, что я возилась в его телефоне.

Джарод провожает меня до входной двери, придерживая меня, когда я поскальзываюсь на замерзшей луже. Он не отстраняется, когда я восстанавливаю свое равновесие, и я чувствую, как его сердце колотится в ритм с моим собственным через наши тяжелые пальто. Я смотрю в его мягкие зеленые глаза и когда он улыбается, я не могу удержаться, и представляю, как его губы будут чувствоваться на моих.

- Ты хочешь зайти ненадолго? - спрашиваю я, одновременно надеясь, что он скажет «да», и что он откажется. Я хочу, чтобы он хотел проводить больше времени со мной, но всё, над чем я работала сегодня будет разрушено, если Лаина еще не спит.

Джарод качает головой.

- Мне лучше пойти домой. Я уже и так привез тебя после комендантского часа.

Я взглянула на мои часы. Всего лишь десять, что было бы нормально в выходные, но сегодня вторник, а у моего отца есть эта сумасшедшая идея, что Лаина и я должны быть готовы ко сну в восемь тридцать по будням. Но папиной машины нет на подъездной дорожке, и я не вижу свет в окне их спальни, поэтому мамы и папы должно быть нет дома.

- Я думаю, что все в порядке, - говорю я.

Джарод бегло смотрит от двери до подъездной дороги и обратно на меня. Он раздумает об этом, но потом качает головой.

- Я лучше пойду, - он прикусывает нижнюю губу. - Но я увижу тебя завтра.

Я скольжу руками по его шее, зарываясь пальцами в его волосы. Прежде чем я могу остановиться подумать о том, что я делаю, я тянусь для поцелуя.

Джарод отворачивается за долю секунды, прежде чем наши губы встретились.

- Мы не можем.

Он поглядывает в сторону дома, и я закрываю глаза, проклиная свою импульсивность. Я все испортила, я так старалась сегодня. Но потом он прикасается к моей щеке, и я снова открываю глаза. Он улыбается.

- Мы не должны, - говорит он, и коснулся своими губами моих, так быстро, что я почти не ощущаю его.

Он очерчивает контуры моих губ и моей щеки большим пальцем.

- Ты такая красивая, - он ловит мою нижнюю губу зубами, а затем его язык очерчивает мою верхнюю губу.

Я испускаю невольный стон, и он притягивает меня ближе, углубляя поцелуй. Его губы двигаются по моей щеке к шее, и он играючи кусается, в то время как толкает меня к двери, его тело плотно прижато к моему. Я запускаю пальцы в его волосы и делаю затрудненный вздох, когда вновь захватываю его губы.

После целой вечности, мы отрываемся друг от друга, и Джарод делает ошеломляющий шаг назад.

- Вау, - говорит он. - Это было... вау.

- Да, - я прижимаю руку к моей груди, чтобы успокоить свое сердце, которое ждет, чтобы он снова поцеловал меня. Когда я больше не могу терпеть, я делаю шаг к нему, и он протягивает руку, чтобы погладить мою щеку, но потом свет фар освещает нас, когда папина машина подъезжает к дому.

Джарод сбегает вниз по ступенькам крыльца и мчится через дорогу к своей машине. Он отпирает дверь, затем останавливается и поворачивается ко мне. Я поднимаю руку к моим губам, чтобы послать ему воздушный поцелуй, и я застываю, когда он кричит: «Спокойной ночи, Лаина! Увидимся завтра!»

На пошатывающихся ногах, я иду в дом и далее по коридору в мою спальню, где я запираю дверь и залезаю в постель, даже не раздеваясь. Я игнорирую стук, когда мама и папа приходят, чтобы сказать спокойной ночи, и я зарываю мое лицо в подушку так, чтобы никто не мог услышать мои всхлипы.

Шаг Третий:

Мы выбираем любить и поддерживать наших идеальных братьев и сестер, даже когда они просто невыносимы и совершенно не заслуживают этого.

Глава 7

Лаина хандрила дома всю следующую неделю. Кроме школы, которую она бы не пропустила, даже если бы правомерно умерла, потому что это могло бы повредить ее идеальному среднему баллу, Лаина отказывается идти куда-либо или разговаривать с кем угодно. Она проводит большую часть своего времени, свернувшись калачиком в постели, бешено строча в своем дневнике. Она не хочет разговаривать с Кендрой. Она даже перестала пытаться контролировать мою жизнь.

Я не видела Лаину в такой депрессии с Турнира штата марширующих оркестров в прошлом году, когда она споткнулась на лестнице, и порвала свою форму, прежде чем мы должны были выступать. Она винила себя за то, что испортила строй и убила наш шанс выиграть трофей, хотя все знали, что мы проиграли только потому, что придурок – Энтони, свалил и оставил зияющую дыру в ряду.

После этого Лаина несколько месяцев ни с кем не разговаривала, кроме Джарода. Она все время спала, и ее успеваемость скатилась с пяти с плюсом на пять с минусом. Но когда она, наконец, вышла из транса, ее перфекционизм включился на полную мощность.

Два года назад, она никогда бы не рассказала маме о моих редких прогулах биологии, но сейчас она постоянно смотрит через мое плечо, пытаясь превратить меня в свой клон. По иронии судьбы, чем больше Лаина старается сделать все, что укладывается в ее представление о совершенстве, тем более небрежной она становится в частном порядке. Вы едва сможете увидеть пол в ее спальне, через всю груду одежды и стопок книг.

Она ведет себя, словно небо опять упало, но на этот раз она даже избегает Джарода. И я даже не хочу думать о том, какой на этот раз воинствующей перфекционисткой она может стать, после этого.

Джарод звонит почти каждый день, и Лаина отказывается говорить с ним, что означает, что это должна делать я. Я все жду, когда он упомянет поцелуй, но он не делает этого. И я не собираюсь поднимать эту тему.

Лаина мне всё рассказывала, прежде чем она стала странной в прошлом году, и я надеюсь, что она выберется из этого и поговорит со мной, как обычно, но в субботу вечером я устала ждать.

Я врываюсь в комнату к Лаине, когда она одевается на зимний концерт.

- Я не могу найти свою белую рубашку, - говорю я. - Ты брала ее?

Лаина никогда бы не взяла мою рубашку. Она ни за что не смогла бы вместить свой размер D в рубашку, которая обтягивает меня, с едва заметными изгибами. Но она не очень-то слушает меня, так что неважно, что я говорю.