Шома Нараянан - Двенадцать часов соблазна

О, это просто запредельно! Самир обсуждал рекламу с дочерью кузины? Кто она – объект следующего фамильного шоу-викторины?

Пытаясь не выказать раздражения, она послушно улыбнулась шутке Нисы.

– Хотите посмотреть дом? – спросила Ниса. – Вы раньше у нас не были, верно?

– Да. Конечно, – кивнула Мелисса. Все лучше, чем стоять здесь, пытаясь быть вежливой с толпой людей, которых она искренне надеялась больше в жизни не увидеть.

Дом был большой и меблирован с безупречным вкусом, и все же казался настоящим домом, а не музеем. И Мелисса почувствовала, как враждебность немного растаяла. Людские жилища многое говорят о хозяевах. Квартира Самира просто вопила «держись подальше», но эта приглашала, заставляла чувствовать себя желанной гостьей.

– А это моя комната, – сообщила Ниса, открывая темно-синюю дверь в конце коридора. Хотя комната была обставлена так же роскошно, все же тут царил типичный для подростка беспорядок: на стене постеры молодежной группы, повсюду разбросана одежда. Однако внимание Мелиссы привлекла большая ударная установка, занимавшая полкомнаты.

– Это твое? – спросила она и немедленно об этом пожалела. Чье еще это может быть? Приянки? Неудивительно, что все подростки считают взрослых тупоголовыми.

– Да, – кивнула Ниса и мрачно добавила: – Мама велела поставить звуконепроницаемую дверь. Она хотела, чтобы я училась на скрипке.

Мелисса невольно улыбнулась, хотя не могла винить Приянку. Ниса, с ее прекрасной фигурой и волосами до талии, выглядела бы идеально в белом пышном платье на концертной сцене.

Она вошла в комнату и закрыла за собой звуконепроницаемую дверь.

– Можно? – спросила она, показывая на барабанные палочки, которые вертела Ниса.

– Ты играешь? – спросила Ниса почти так же недоверчиво, как Приянка о ее успехах в постройке пирамид на фестивале.

– Еще как! – заверила Мелисса, подтаскивая стул и хватая палочки, прежде чем Ниса успеет передумать. – Меня брат научил. Я заняла его место в оркестре колледжа на выпускном вечере.

Боже, какое счастье снова держать в руках палочки! Еще лучше, чем снова оказаться на настоящей кухне, и почти так же хорошо, как секс. И поразительно, как быстро вновь вернулись к ней старые ритмы. Хотя прошло четыре года с тех пор, как она в последний раз играла на сцене.

Когда десятью минутами позже прибыл Самир, Мелисса все еще сидела в комнате Нисы.

– Поздравляю с годовщиной, – сказал он, обнимая кузину. – И поздравляю с новым проектом, полагаю, все просто от него обалдеют.

Приянка только что запустила благотворительный проект по сбору средств для больницы, и он имел оглушительный успех.

Самир механически искал взглядом знакомую стройную фигурку.

– Приянка, где Мелисса? – спросил он. Он не знал, приехала ли она на вечеринку, и на секунду перед глазами встали жуткие картины автокатастрофы.

Приянка подняла глаза от дизайнерской аранжировки из шелковых цветов, которые подарил Самир:

– О, где-то здесь. По-моему, Ниса увела ее показать дом. Такая милая девушка.

– Кто? Ниса? – спросил Самир, ухмыляясь, поскольку знал, о ком она.

Приянку передернуло.

– Ниса в настоящее время – это просто кошмар. Трудный возраст. Я имела в виду Мелиссу – такая уверенная и живая. Я совершенно в нее влюблена.

– И она скажет об этом твоей матери, – пробормотал подошедший Викас. – Рекомендую приготовиться к серьезному давлению со стороны женской половины твоей семьи.

Самир застонал. Мать перешла от желания выбрать для сына невесту к лихорадочному сбору информации о любой женщине, с которой встречался сын, в надежде, что он наконец угомонится, осядет и подарит ей долгожданных внуков.

– Кстати, она мне тоже нравится, – добавил Викас.

Самир нахмурился. Всем известно, как разборчив Викас. Как трудно ему угодить.

– Что делала Мелисса с тех пор, как приехала сюда?

Викас склонил голову набок, как любопытный воробей.

– Ну-у-у, – протянул он, принимаясь загибать пальцы, – она сумела справиться с твоими стервозными экс-поклонницами и при этом не разразиться слезами и не выцарапать им глаза. И она поставила на место кучу людей, издевавшихся над Дахи-ханди. Дважды поправила мой английский: когда я сказал «укладывать» вместо «класть» и «ухудшить» вместо «улучшить». А теперь играет на барабанах вместе с дочерью Приянки. Я вышел в туалет и понял, что дверь в комнату девочки совсем не так звуконепроницаема, как уверены наши хозяева. Ниса неплохо играет на ударных, но она пока учится. Я съем свой лучший галстук, если окажется, что это она играет там сейчас.

К счастью, Викасу не пришлось давиться неудобоваримым блюдом, потому что, когда Самир открыл дверь в комнату Нисы, Мелисса выбивала ритм хард-рока, пока Ниса глазела на нее в потрясенном восхищении. Щеки Мелиссы раскраснелись от усилий, волосы выбились из прически и разметались по плечам.

– О, ты уже здесь! – воскликнула она, остановившись посреди такта и явно смущаясь того, что самым неприличным образом покинула вечеринку. – Прости. Я немного забыла о времени.

Самиру вдруг захотелось подхватить ее на руки и поцеловать: она выглядела такой естественно-прелестной! Но у Викаса и Нисы был ужасно заинтересованный вид, поэтому он ограничился целомудренным поцелуем в лоб и, обняв ее за плечи, повел к двери.

Мелисса нашла остаток вечера поразительно приятным. Викас явно был здесь законодателем, и к его слову прислушивались. Поскольку он внезапно воспылал к Мелиссе симпатией, остальные перестали обращаться с ней, как с вторгшейся в дом чужачкой. Самир много не говорил, но она постоянно чувствовала поддержку его спокойной силы.

– Ну, это было не так ужасно, как ты ожидала, верно? – спросил он позже, по пути домой.

Мелисса растерянно уставилась на него. Он рассмеялся.

– Тебя так же легко прочитать, как открытую книгу, – сказал он, положив руку ей на колено и посылая по спине легкий озноб. – Расслабься, ты всем понравилась.

«В самом деле? – хотелось ей спросить. – Как насчет тех двух женщин, которых я встретила в начале вечера?»

Они по-прежнему смотрели на нее, как на кого-то вроде дешевой потаскушки.

– Мне кажется, гораздо важнее, что я думаю о них, чем то, что они думают обо мне, – объявила она. – Мне понравились Викас, твоя кузина и Ниса. Остальные меня интересуют мало.

Самир подумал, что это так типично. Его одновременно одолевали смех и раздражение. Он понимал, что хотел видеть, войдет ли она в их круг, – это было очень важно, если они хотели иметь совместное будущее. Она держалась на удивление хорошо, вела легкую, беспечную беседу, не позволяя унизить или оскорбить себя. Подумать только, она прекрасно овладела ситуацией!

Когда они добрались до дому, Мелисса почистила зубы и легла в постель. Самир проверил пришедшую за день почту. День был долгим, и она немного расстроилась и, откровенно говоря, чувствовала себя очень глупо. Конечно, он больше волновался о том, что она сделает какую-то ужасную бестактность в присутствии его друзей, чем то, нравятся они ей или нет. Какой она была дурой, когда думала, что ее мнение что-то значит для него!

Чувствуя, как горячие слезы жгут глаза, она сморгнула их. Это не конец света, если у них с бойфрендом противоположные цели. Но Джош не подавал ложные сигналы, как Самир: он просто не был в нее влюблен.

Самир тоже не говорил, что любит ее, но было ясно, что он серьезно относится к их отношениям. Представил ее кузине и друзьям, словно хотел, чтобы эти отношения перешли на следующий уровень. Но Мелисса была бы счастливее, если бы они все решили между собой, прежде чем вмешивать чужих людей.

Только Самир ни о чем ее не спрашивал. Очевидно, ожидал, что она будет вне себя от радости при мысли о том, что считается его официальной подружкой, а не втиснута в душный уголок его жизни.

Может, она предъявляет совершенно необоснованные требования?

Мелисса зажмурилась и потерла лоб костяшками пальцев. Нет, решила она, снова открыв глаза. Он должен все обсуждать с ней, прежде чем принимать односторонние решения и подвергать ее таким испытаниям, как сегодня. Она не хочет, чтобы его семья оценивала ее, как выставленную на продажу вещь!

Самир вошел в спальню. Она повернулась к стене и притворилась спящей.

Назавтра было воскресенье, и Мелиссу разбудил звон колоколов ближайшей церкви.

Она лежала в постели и слушала, как замирает звон. И вдруг поняла, что вот уже больше года, как не была в церкви. Впервые приехав в Мумбаи, она вместе с Лиз почти каждое воскресенье ходила в церковь в Колабе. Потом инертность медленно завладела ей, и она стала ходить не так часто, а потом и вообще прекратила.

Возле дома, где жил Самир, была большая церковь. Может, она попробует пойти туда как-нибудь в воскресенье? Самир, конечно, индуист и, судя по тому, что она поняла, не особенно религиозен. Но он несколько лет учился в католической школе, и как-то в разговоре она выяснила, что он знает о католической вере больше, чем многие индийцы. Может, он захочет пойти с ней в церковь. А может, нет.

Она повернулась, чтобы взглянуть на Самира. Он все еще крепко спал. Одна рука властно сжимала ее бедро, другая подложена под щеку. Дыхание было ровным, лицо – спокойным и безмятежным. Очевидно, он заснул в ту же секунду, как голова коснулась подушки, вместо того чтобы ворочаться полночи, мучаясь из-за отношений, которые никуда не ведут.

Он вздохнул и придвинулся немного ближе, бессознательно ища тепла ее тела. Было бы так легко перестать терзаться всякими сложностями, а дальше – будь, что будет.

Она медленно выскользнула из-под руки Самира, подложив под нее подушку. Он, похоже, ничуть не возражал, и она мрачно улыбнулась. Возможно, ее так же легко заменить и когда Самир бодрствует, только он этого еще не понял.

Почистив зубы и умывшись, она почувствовала себя гораздо лучше. И что приятнее всего, к ней возвратилось привычное чувство юмора – достаточное, чтобы посмеяться над собой и своими дурацкими проблемами. Что ни говори, а это еще не конец света, когда тебе нравится кто-то, кому ты нравишься гораздо меньше. В старших классах школы таких маленьких трагедий просто не сосчитать. По крайней мере, так было для других учеников. Сама Мелисса прекрасно проводила время в школе. Это когда она выросла, начались проблемы с мужчинами.