– Что тут такое? – Кейт засмеялась, когда Кэролайн вытащила коробку мороженого с песочно-шоколадным печеньем. – Ты ела его, когда у тебя возникали проблемы или тебе хотелось чего-то. Сейчас такое время?

– Это благодарность за то, что не критикуешь, не осуждаешь, просто ты моя сестра, и все, – ответила Кэролайн.

– Я навсегда останусь твоей сестрой, и я всегда буду любить тебя, неважно, что ты делаешь.

– Не говори так, потому что обратная сторона трезвости – это постоянное желание плакать. – Кэролайн сделала глубокий вдох, прогоняя подступившие слезы. – Я была на пристани, хотела увидеть папу, но его лодка ушла.

– Он взял Тайлера под парус, – пояснила Кейт.

– Ты серьезно?

Кейт пожала плечами.

– Тайлер захотел попробовать на вкус, что такое парусный спорт, чтобы написать статью со знанием дела.

– И папа угостит его таким опытом? – недоверчиво хмыкнула Кэролайн.

– Я уверена, у него есть другая причина.

Глаза Кэролайн сузились.

– Ты выглядишь обеспокоенной, но не стоит волноваться. Папа ничего не скажет. Иногда я думаю, что он даже не помнит, что произошло, или, может быть, просто мысленно переписал ход гонки. Теперь он помнит вариант, который мы рассказывали людям.

– Может, ты права. Но мне будет спокойнее, когда они вернутся. – Кейт посмотрела на часы и поразилась – уже почти четыре. – Им уже полагается быть дома. Они ушли в девять часов утра.

– Сейчас не так уж поздно.

Кейт проводила Кэролайн до двери. Она удивилась холодному ветру, налетевшему на них.

– Ветер действительно крепчает.

– Гонщикам сейчас не позавидуешь.

– Надеюсь, им хватит здравого смысла оценить ситуацию, если погода станет еще хуже.

– С каких это пор у гонщиков появился здравый смысл?

Кейт слабо улыбнулась, а Кэролайн вышла из магазина и перешла дорогу. Кейт проводила сестру взглядом, потом взглянула на гавань. Она увидела, как несколько лодок направлялись к пристани. Кейт надеялась, что отец на одной из них.

Причин для беспокойства нет. Ее отец – опытный моряк. Пока не выпил, конечно. Пока в здравом уме, он способен узнать прогноз погоды.

Пока он не попытался совершить что-то безрассудное и смелое. Пока он не выкинул из памяти тот давний шторм.

Но все эти доводы не помогали. Ладно. Итак, ей придется волноваться. Она ничего не может с собой поделать, тем более что Тайлер с ним. На борту Тайлер отцу не помощник.

Ветер взъерошил волосы, по телу пробежал озноб. Этот день очень сильно напоминал другой день, начавшийся так же ярко. Он был полон надежд.

Кейт стояла на палубе, когда небо внезапно закрыли облака. Полуденное солнце исчезло. Стало темно. Гораздо темнее, чем сейчас. Небольшие волны на глазах набухли и превращались в настоящие валы, они росли и поднимались, словно драконы из глубины моря. Ветер хлестал эти волны с пугающим безумием.

Но сегодня все иначе, твердо сказала она себе. Нынешний шторм не так страшен, не так опасен. Все будет в порядке. Никто не собирается умирать.


Тайлер перегнулся через поручень лодки, чувствуя, что его желудок сотрясает еще один тошнотворный спазм. Его первый опыт плавания оказался слишком долгим и трудным. Красивые пейзажи давно исчезли, когда густой туман накрыл их пеленой. Он спрятал их так, будто они являлись собственностью этих облаков. Краски исчезли все, кроме серых, синих и черных. Трудно было отличить воду от неба. Он понятия не имел, где они – в миле от берега или в десяти милях от него.

– Нам надо вернуться, – сказал Тайлер.

– Мы вернемся! – крикнул Дункан. Ветер относил его слова в сторону. – Не волнуйся. У меня все под контролем. Я люблю такую погоду.

Тайлер верил, что это так. Дункан выглядел невероятно энергичным и счастливым, таким его Тайлер никогда не видел прежде, и в то же время невероятно опасным. Исчез слабый, усталый, старый пьяница. Вместо него возник человек-огонь, одержимый, решивший сразиться с матерью-природой. Преисполненный желания победить любой ценой. На долю секунды Дункан МакКенна напомнил Тайлеру собственного отца, человека, укравшего его у матери. Отец увез Тайлера ото всех, кого он любил, потому что ему так захотелось, так ему было нужно.

Эгоистичная одержимость – разве это не жажда величия? Человек идет к славе, преисполненный непомерных амбиций, безрассудного мужества, пытается преодолеть непреодолимое. Но в конечном счете, подумал Тайлер, это привело его отца к полному поражению. Его отец умер сломленным человеком. Дункан борется за продолжение карьеры, хотя на самом деле она закончилась восемь лет назад.

– Кончайте, – сказал он вслух.

Дункан покачал головой.

– Никогда! Никогда не сдавайся. Отдадимся ветру. Это единственный путь к победе.

– Или вернуться, все переосмыслить и жить дальше.

– Это безопасный путь.

– Это разумный путь.

– Я хожу под парусом дольше, чем ты живешь на свете. Я знаю, что делаю.

– Насколько далеко мы от берега? – спросил Тайлер.

– Недалеко. Я думал, у тебя больше мужества – у такого отчаянного репортера, как ты.

Тайлер отлетел в сторону, когда лодка перекатилась с одной высокой волны на другую, а потом заскользила по ней вниз. На нем был надет спасательный жилет, но он даже не подумал про ремни безопасности, а при такой болтанке можно было легко отправиться за борт. Тем не менее он чувствовал себя лучше на палубе, чем в каюте внизу.

– Разве вы не должны надеть спасательный жилет? – спросил он Дункана.

– Жилет только один.

– Что вы имеете в виду? У вас нет жилета?

– Мне он не нужен. Ты слишком беспокоишься, – добавил Дункан. – Как Кэти. Она всегда оглядывается на меня – проверить, какое я принял решение, чтобы в случае надобности взять на себя ответственность.

Дункан вытащил фляжку и сделал еще один большой глоток.

– Вы уверены, что обязательно пить прямо сейчас? – поинтересовался Тайлер.

– Немного, чтобы согреть кости.

– От этого может замедлиться реакция.

– Я в порядке, Джереми. Я в отличной форме, – проворчал МакКенна.

Тайлер посмотрел на Дункана, интересно, понял ли старик, что назвал его Джереми. Но Дункан снова возился с парусами и не обращал на него внимания. Почему он назвал его Джереми?

Потому что напился и перепутал. А Тайлер настоящий идиот, если он влез в эту игру. Интересно, а Кейт чувствовала себя беспомощной и уязвимой с отцом? Но она находилась в другом положении. Она знала, как управлять лодкой. Она могла бы взять управление на себя, если была бы здесь. Тайлер не знал, что делать. Он видел внизу радио. Может быть, позвать на помощь? Дункан, вероятно, убьет его, если Тайлер бросит тень на его репутацию – старый морской волк не способен вернуться к берегу. Но ведь МакКенна может отправить его на тот свет.

– Ух-ух! – Дункан закричал от восторга, когда волна подкинула лодку вверх, а потом сбросила вниз.

– Дерьмо! – выругался Тайлер, пытаясь удержаться под шквалом воды, окатившей его и разбившейся о палубу в брызги. – Что вы, черт возьми, делаете?

– Живу! – закричал Дункан. – Разве не здорово? Я забыл, что это такое. Я никогда не вернусь к прежней жизни.

– Но мы вернемся к берегу? Вы можете отправиться в субботнюю гонку. Можете плыть до Гавайев и куда угодно, но сейчас мы возвращаемся домой.

– Это не дом, с тех пор, как умерла Нора.

– Там ваши дочери, – напомнил Тайлер.

– Они ненавидят меня.

– Неправда. Кейт любит вас.

Дункан покачал головой:

– Она обвиняет меня. Они все меня обвиняют.

– В чем же?

– Я не хотел причинить ему вреда.

– Кому?

Дункан отпил еще глоток из своей фляжки.

– Джереми.

Тайлер увидел вспышку боли в глазах Дункана.

– А что вы сделали с Джереми?

– Он достал меня, сказал, что я обманывал, грозил уличить меня. Он не знал, что поставлено на карту.

Тайлер догадался, что разговор сворачивает в нужное ему русло.

– О каком обмане речь? – подталкивал он Дункана продолжить откровения.

– В гонке. Кей Си послал его шпионить за мной. Вот почему Джереми копался в моих вещах. Я не хотел причинить ему вреда, – снова повторил Дункан. – Я просто толкнул его. Я даже не знал, что он вылетел с проклятой лодки, пока не услышал крик Кейт. Потом она прыгнула за Джереми. Я должен был спасти ее. – Взгляд Дункана казался диким, когда он схватил Тайлера за плечи и встряхнул его. – Ты понимаешь, правда? Я должен был спасти свою дочь.

– Понимаю, – подтвердил Тайлер. Но это было верно лишь отчасти. Что он действительно понял – Дункан пьянел и с каждой минутой приходил во все большее возбуждение, его настроение становилось мрачным, похожим на бурю, трепавшую их. – Мы должны вернуться к берегу. Мы поговорим об этом позже. – Он схватил руль, когда лодка начала кружиться на одном месте. – Помогите мне. Я не знаю, что делать.

– Кей Си знает, – сказал Дункан, не обращая внимания на его слова. – Все говорят, будто он ничего не помнит, но в его мозгах это сидит, он знает. И однажды расскажет. Я ненавижу ожидание. Но это часть плана. Я все же думаю, ты тоже его часть. Признайся.

– У меня нет ничего общего с Кей Си.

– Ты лжец. Я вижу по твоим глазам.

Он лжец, но только не в этом случае. Прежде чем он успел сказать хоть слово в свое оправдание, Тайлер вдруг понял, что у него мокрые ноги и он стоит по колено в воде.

– Дункан, что происходит?

– Не знаю. Я не знаю, как мне быть. Я устал, Тайлер. Я устал жить с тяжестью этой ужасной вины.

– Я говорю о воде, – резко бросил Тайлер.

Наконец Дункан посмотрел вниз, долго не отрывал взгляд от воды, соображая, о чем говорит Тайлер.

– Господи Иисусе, – выдохнул он. – Насос, должно быть, сломан.

– Что это значит?

– Это означает, что если мы быстро не вычерпаем воду, то отправимся на дно залива.


Кэролайн уставилась на пустое место на причале. Почему отец до сих пор не вернулся? Уже почти шесть часов, а ветер становился по-настоящему диким. Отдаленные раскаты грома и вспышки молний приближались с каждой минутой. Что-то у отца пошло не так, что-то не то происходит где-то там на воде. Буря налетела гораздо раньше, чем ее предсказывали.