– Ты в порядке, пап? – спросила Кейт, с тревогой глядя на одутловатое лицо.

«Кейт, девочка моя, ты так похожа на Нору – у твоей матери были такие же глаза. Но волосы у тебя светлые, а кожа смуглая с золотистым оттенком, как у настоящей рыбачки. А куда делись твои крохотные прелестные веснушки, рассыпанные по всему носу, как солнечные зайчики на палубе в погожий денек? Такие были у моей любимой. Дочка и мать, но такие разные. Нора умела любить без колебаний. А Кейт… Ну что ты нахмурилась? Лицо моей Кейт волевое, а подбородок такой же упрямый, как у меня».

– Лодки идут и идут, Кэти, девочка. Ветер задувает. Понимаешь, что это значит? Ты знаешь, где мы должны быть?

– Не сегодня, па, – грубо оборвала его Кейт.

– Ты больше не хочешь выходить в море. Но я не помню… Я не знаю почему. – Дункан сокрушенно потряс головой, пытаясь сосредоточиться, но голова будто налилась свинцом, мозги не соображали. – Что случилось с нами, Кэти?

– Хватит. Пойдем домой.

«Домой? А где мой дом?»

После того как эйфория от победы в гонке прошла, ему пришлось продать «Мун Дансер» – это почти разбило его сердце. Теперь Дункан, возненавидевший берег после смерти жены, жил на маленьком старом паруснике. Он хотел назвать свою старую потертую лодку «Нора», но не мог заставить себя написать это имя на борту. Нора вряд ли гордилась бы этой лодкой или своим мужем. Кейт и вовсе презирает его.

– Прости меня, Кэти. Ты знаешь, как мне жаль, да?

– Ты всегда раскаиваешься и просишь прощения, когда пьян. – Кейт протянула отцу руку. – Давай, я помогу тебе добраться до дома.

– Но я не могу сейчас уйти, детка. Я рассказываю Уиллу о нашей гонке.

– Он уже слышал много раз. Простите, Уилл, – сказала Кейт.

– Все нормально, – ответил Уилл.

– За что ты извиняешься? – Язык плохо слушался захмелевшего хозяина, но душа требовала справедливости. – Я не сделал ничего дурного. И я твой отец, забыла? Нечего за меня краснеть.

Дункан с шумом вскочил на отекшие ноги, желая показать дочери, что он больше, сильнее и старше ее, но от резкого движения покачнулся. Кейт протянула руку, чтобы поддержать отца. Тот хотел дернуть плечом и сбросить ее руку. Но не смог. «Вот цепкая какая… Дай только продышаться… Я…» Он стоял, покачиваясь, стараясь восстановить дыхание и равновесие.

– Вам помочь? – тихо поинтересовался какой-то высокий мужчина.

Прежде чем Дункан успел ответить, Кейт спросила:

– Что вы здесь делаете?

– Заглянул в местный бар пропустить стаканчик-другой пивка.

– Нельзя винить человека за то, что он хочет выпить, Кэти, девочка, – миролюбиво заключил Дункан. Усталость накатила на него с новой силой. – Мне надо присесть.

Мужчина подхватил Дункана за другую руку, когда тот начал сползать вниз и вот-вот выскользнул бы из рук Кейт.

– Где ваша машина? – спросил он.

– Эй, я не хочу домой, ребята, – запротестовал Дункан. – Мне надо выпить, попросите Уилла налить еще.

– Алкоголь убьет тебя, папа, – корила отца Кейт, когда они втроем шли на стоянку.

– Лучше алкоголь, чем одиночество, – пробормотал Дункан.

Общими усилиями они посадили его на переднее сиденье. Стоило Дункану закрыть глаза – и он отключился. Наконец-то он смог заснуть.

Кейт уже несколько минут стояла у машины, забыв о времени, – она загляделась на спящего отца. Внезапно ее охватила паника, ей показалось, что он не просто спит, а что с ним происходит что-то серьезное. Он очень болен или… Нет, она не могла и мысли допустить об этом, тем более произнести само слово. Ее отец силен как бык. Он еще совсем не стар, ему чуть больше шестидесяти. Он просто пьян. Очень пьян. В таком виде он мерзок и отвратителен. Почему же она боится потерять его, когда – и это совершенно очевидно – он давным-давно отдалился от нее?

– Ну что же, совершенно очевидно, что без посторонней помощи вам его из машины не вытащить, – заметил Тайлер, прерывая ее горестные размышления.

Да ведь Кейт почти забыла о нем!

– Так вы все еще здесь? Уже придумали заголовок, не так ли? «Прославленный моряк превратился в мерзкого алкаша». Срочно в печать!

– Вот так вы думаете о своем отце?

– Нет, но вы напишете о нем именно так.

– Откуда вы знаете, что мне это вообще интересно? По-вашему, сейчас в газетах пишут только о «грязном белье» знаменитостей?

– Я уже давала интервью и помню, как извратили мои слова.

– Так вот почему вы не хотите откровенно отвечать на мои вопросы и избегаете интервью? – Глаза Тайлера потемнели от негодования, но он готов был отстаивать свои интересы и терпеливо убеждать, если понадобится. – Поверьте, я вовсе не собираюсь ставить вас в неловкое положение, мисс МакКенна. Просто хочу завершить статью о рискованных авантюристах. Слава, успех, приключения… – это то, что меняет жизнь человека навсегда. Большинство из нас за всю жизнь не испытает хотя бы толики из всего перечисленного, и мало кому удается пройти все мытарства с достоинством, как вам.

Кейт совершенно растерялась и не знала, что на это ответить. Ей требовалось время, чтобы подумать и найти подходящий способ справиться с этим человеком. Может быть, если она чуть приоткроет завесу тайны, он отстанет от нее? Но что именно ему можно рассказать? А если он начнет копать глубже? Что тогда он сможет узнать?

– Сейчас мне нужно позаботиться об отце, – на одном дыхании протараторила она. – Может быть, завтра, если хотите, приходите в книжный магазин, и тогда мы поговорим.

– Неужели ваше сердце смягчилось? – Тайлер недоверчиво посмотрел на девушку, которая стояла, решительно поджав губы.

– Честно говоря, вы не похожи на человека, который разворачивает лодку к дому при первом раскате грома.

– Это правда, – ухмыльнулся Тайлер и кивнул в сторону машины. – Справитесь с отцом? Я могу поехать следом и помочь вам отвести его в дом.

– Нет, спасибо.

– А где вы живете, между прочим? Вы, кажется, сказали, что ваш дом…

– Не помню, чтобы я вообще об этом говорила. – Кейт решительно плюхнулась на водительское кресло и захлопнула дверцу машины. – Что мне делать с этим болваном, пап, даже не представляю, – пробормотала она, взглянув на отца. Дункан только фыркнул в ответ что-то невразумительное. Правильно, она сама должна разобраться с Тайлером Джеймисоном.

Тайлер смотрел, как быстро удаляются от него задние фонари машины Кейт. Два желто-красных огонька мелькали и теплились вдали, пока не потухли, как его надежда. Кажущаяся простота задуманного им дела неожиданно превращалась в нечто противоположное. И сама Кейт. Она тоже оказалась не такой, как он себе представлял. Когда он садился на паром, то полагал, что ему предстоит познакомиться с крепкой, бесстрашной, уверенной в себе девушкой, сохранившей повадки девчонки-сорванца. Но хозяйка книжного магазина вела себя и выглядела совсем иначе. Светлые волосы свободно падали на плечи, она двигалась по-женски изящно, голос звучал мягко. «У нее чертовски обаятельная улыбка», – заметил он, когда Кейт появилась за прилавком. Казалось, ее уютный маленький магазин так же дружески приглашает посетителей зайти, как широко распахнутые глаза. Но как же она переменилась, когда узнала, что он репортер. Несмотря на внешнюю сдержанность Кейт, он чувствовал, что она нервничает и поспешно укрепляет возникшую между ними стену, которая становилась все непреодолимее с каждым вопросом, который он задавал.

Тайлер сунул руку в карман и вытащил сложенный лист бумаги – обложку журнала восьмилетней давности. Три блондинки, три загорелые девушки стояли на палубе парусника и держали огромный серебряный трофей. На заднем плане – их гордый, сияющий отец. МакКенна покорили жестокий Мировой океан. Но какие тайны, какие секреты скрывались за этими улыбками? Было ли что-то еще в их путешествии, что не попало на страницы газет и журналов? Тайлер точно знал, что ответы на оба вопроса совпадают: да.

В самом деле, если внимательно вглядеться в лица победителей гонки на фотографии, можно заметить, что только Дункан выглядел по-настоящему счастливым. Дочери его казались какими-то… пришибленными. Это единственное слово, которое пришло ему в голову, чтобы описать то, что разглядел в их лицах. Может быть, он преувеличил, что-то домыслил. Бо́льшую часть жизни Тайлер собирал факты и только факты, но эта история совсем иная. Эта история была для него очень личной.

Кейт МакКенна не хотела поговорить с ним по душам. По ее словам, это давняя забытая история, но тогда почему она сопротивляется? Он догадывается, что она скрывает. Пьяный отец – не самая большая тайна в мире. Должно быть что-то другое. Тайлер предчувствовал, он знал: в той гонке произошло что-то важное.

Он сложил обложку журнала, сунул в карман и достал сотовый телефон. Набрал знакомый номер и ждал ответа.

– Дом Джеймисона, – раздался бесстрастный голос. – Это Шелли Томпсон, сиделка его брата.

– Шелли, привет. Это Тайлер. Как там Марк?

– Не очень, мистер Джеймисон. Сегодня он попытался встать, но ноги не выдерживают его вес. Марк очень подавлен.

Тайлер вздохнул. В этом вздохе смешались разочарование, беспомощность и гнев – эмоции, переполнявшие его всякий раз, когда он думал о прикованном к кровати младшем брате, который когда-то был отличным спортсменом.

– С ним можно поговорить?

– Он спит. Разбудить его?

– Нет, но, когда он проснется, передайте ему, пожалуйста, что я нашел сестер МакКенна.

Тайлер закончил разговор, опустил телефон обратно в карман. Сестры МакКенна могли быть превосходными хранительницами секретов, но он принадлежал к редкому сорту людей, которые также хорошо умеют их раскрывать.

2

Эшли МакКенна нервно притопывала ногой по деревянной половице пристани. Небо хмурилось, тяжелело, набухало все сильнее с каждой минутой, грозовые облака неуклонно надвигались с запада.

– Надо торопиться, – скомандовала она мужчине, стоявшему на палубе лодки, которую она собиралась фотографировать. – Свет становится все хуже. Скоро будет слишком темно.