Татьяна Бочарова - Две свечи

— Ксюш! Ну, Ксюша! Перестань, я же серьезно! Прекрати хихикать, слышишь! — Костин взгляд из-под толстых стекол очков сделался просящим и беспомощным. — Ксюха! — проговорил он с безнадежностью в голосе и, на всякий случай, легонько тряхнул девушку за плечи.

Та, не обращая на него ни малейшего внимания, продолжала смеяться, и смех ее звучал заливисто и звонко, как колокольчик. Она напоминала эльфа, только-только прилетевшего из сказочной страны и опустившегося отдохнуть на скамейку, сложив за спиной прозрачные, чешуйчатые крылышки: хрупкая, грациозная фигурка, фарфорово-розовое личико, шелковые бровки, смело вздернутые к вискам, и ярко-голубые глаза, в которых так и искрилось лукавство.

Костя вздохнул и понурил голову.

— Не видишь что ли, она над тобой издевается, — рассудительно вымолвила Ольга и засунула руки поглубже в карманы пальто.

Вся троица сидела на скамейке, в двух шагах от длинного трехэтажного здания из серого кирпича. На фасаде крупными буквами значилось: «Спортивно-оздоровительный комплекс “Посейдон”».

Костя хмуро взглянул на Ольгу и ничего не сказал. Да и что было говорить? Он и без Ольгиных комментариев чувствовал себя полным идиотом: только что сделал любимой девушке предложение, а она хохочет, как безумная. Благо бы еще это было в первый раз, — так ведь нет! Костя уже со счета сбился, сколько просил вредную Ксению выйти за него замуж. Кажется, впервые это произошло, когда той стукнуло семнадцать. С тех пор так и тянется: таскается Костя за Ксюшей, как верный раб, никакие другие девчонки для него в природе не существуют. Раз в году у них происходит объяснение, заканчивающееся вот таким, плачевным для Кости, образом. А еще говорят, что не надо верить в астрологию! Как же в нее не верить, когда вот он, пример: Ксюшка — «близнецы» по гороскопу. А «близнецы» — это воздух, сегодня здесь, завтра там, и никакими силами его не удержать возле себя, как ни пытайся. Вот и у Ксении в голове один ветер. Порхает себе по жизни, словно бабочка, и наплевать ей на чью-то там несчастную любовь.

Костя еще раз вздохнул и уставился себе под ноги. Ольге стало его жаль. В их компании она была самая старшая и чувствовала себя более зрелой и опытной, чем легкомысленная свистушка Ксюха. В самом деле: мытарит парня по чем зря. И какого парня! Костик, он же золото: не урод, не гуляка, бабки приличные зарабатывает. А, главное, предан Ксении всей душой. Ей бы для сравнения пару месяцев пожить с бывшим Ольгиным мужем, Игорем — небось, сразу бы язычок прикусила! Сколько Ольга слез пролила, дожидаясь, пока тот домой вернется от своих баб. Получку тайком из кармана у него таскала, точно воришка — иначе вся бы в игральных автоматах оставалась. И чуть что — сразу крик, кулаки. Полгода прошло, как развелись, а Ольга все вздрагивает от любого шума.

Нет, что и говорить, не ценит Ксения человеческого к себе отношения. Потом будет локти кусать.

Ксюша, между тем, перестала смеяться и поочередно оглядела соседей по лавочке. Пухлые губки ее капризно надулись, она скрестила руки на груди и недовольно произнесла:

— Мы что, кого-то похоронили?

— Меня, — мрачно изрек Костя.

Ольга иронично хмыкнула.

— Ясненько, — протянула Ксения и легко поднялась.

— Ты куда? — тут же отреагировал Костя.

— За кудыкину гору! Терпеть не могу, когда вокруг кислятина. Оль, как ты насчет того, чтобы прогуляться часок-другой?

— Нет, я домой. — Ольга решительно помотала головой. — Во-первых, устала, как собака, а во-вторых, у меня белье еще со вчерашнего вечера замочено. — Она тоже встала со скамейки, а за ней следом и Костя.

— Ксюнь, — проговорил он, как ни в чем не бывало. — Раз Ольга с тобой не идет, может, махнем в кино?

Ольга в который раз подивилась его отходчивости и умению не унывать. Вот только что сидел, как в воду опущенный, и, глядите-ка — уже снова перышки распушил.

Костя выжидающе смотрел на Ксению. Та на мгновение задумалась, затем слегка наморщила хорошенький, задорно вздернутый носик.

— Нет. Не хочу.

— Ну, Ксюнь! — заканючил Костя тем же тоном, что пять минут назад.

— Смени пластинку, — насмешливо посоветовала Ольга и, кивнув подруге на прощанье, зашагала в сторону автобусной остановки.

— Пока, Костик, — пропела Ксюша и, обвив его шею руками, нежно чмокнула в щеку.

В следующую секунду она уже удалялась прочь от него легкой, пританцовывающей походкой.

Костя ошалело втянул носом тончайший и прохладный запах Ксениных духов. На мгновение ему показалось, что девушка не идет, а парит над землей. «Ведьма! — прошептал он с восторгом и испугом. — Ксюха, ты ведьма!»

Но Ксения его не слышала. Она была уже за поворотом. Полы ее ярко-алого кожаного плаща развевал ветер, в лицо светило апрельское солнце, слух и зрение жадно впитывали в себя огромный, полный чудес и соблазнов окружающий мир.

Была ли Ксюша авантюристкой? Да, была. Именно это слово более всего подходило к ее характеру. А еще — в душе она была актрисой. Замечательной актрисой, способной перевоплощаться в самые разные образы, от уличной танцовщицы до скромницы-монашки. И ни малейшего значения при этом не имел тот факт, что работала Ксения обыкновенной массажисткой в упомянутом ранее спорткомплексе «Посейдон». Лицедейство приносило ей ни с чем не сравнимое удовольствие. Ее тянуло к приключениям — подчас вовсе не безобидным, а порой и опасным. В предчувствии их кровь приливала к Ксюшиным щекам, а в глазах появлялся охотничий азарт. Беднягу Костю можно было понять: в Ксении, безусловно, имелось нечто, что делало ее совершенно неотразимой в глазах противоположного пола. Такие девушки встречаются не на каждом шагу. В ней и впрямь было что-то колдовское.

…Шел восьмой час вечера. Ксюша, стуча каблучками, миновала сквер, прошла насквозь старый московский переулок и оказалась на набережной.

Только-только зажглись фонари. По серо-свинцовой водной глади медленно плыла длинная баржа. Грохоча колонками, подъехала кавалькада новеньких, блестящих иномарок. На тротуар высыпал народ — женщины в пальто, небрежно наброшенных поверх вечерних туалетов и мужчины в строгих костюмах. Дверцы самой первой машины долго не открывались. Наконец они распахнулись, и показался край ослепительно белого платья.

Ксюша, слегка покусывая губы, издали наблюдала за свадьбой. Невеста казалась ее ровесницей или капельку младше. Жених, здоровенный парень под два метра ростом, прямо из автомобиля подхватил ее на руки и торжественно понес по тротуару в сторону моста. Гости шумели и аплодировали, оглушительными залпами выстреливало «Шампанское».

— А платье у нее так себе, — вслух, довольно громко произнесла Ксюша. — Да, да, так себе. Ничего особенного. У меня получше будет.

Вокруг быстро сгущались сумерки. Силуэты постепенно отдалялись, становясь трудно различимыми, и лишь невеста маячила в общей массе ярким белым пятном.

— И вообще свадьба на троечку, — вынесла резюме Ксюша и полезла в сумочку за сигаретами.

Позади раздался приглушенный смешок. Она медленно обернулась: перед ней стоял весьма смазливый брюнет лет тридцати, и в упор разглядывал ее.

— Мое почтение, мадмуазель. — Незнакомец сделал вид, что снимает несуществующую шляпу.

Ксения молча чиркнула зажигалкой и, затянувшись, выпустила дым ему в лицо. Парень дружелюбно улыбнулся.

— Значит, киска, тебе не понравилась свадьба? — Он шагнул ближе.

— Я не киска, — холодно проговорила Ксюша, не трогаясь с места.

— Ну, мышка. Или птичка — как тебе будет угодно. Может познакомимся?

Ксения окинула собеседника взглядом, призванным выдать хозяйке всю нужную информацию об интересующем ее объекте. Оценки выставлялись по любимой ею, пятибалльной шкале: внешность на четверку, прикид на троечку, интеллект на двойку с плюсом.

— Не блеск. — Она разочарованно покачала головой.

— Ты о чем это? — не понял брюнет.

— О тебе, о чем же еще, — Ксения пренебрежительно усмехнулась.

— То есть, я тебе не нравлюсь?

— Абсолютно.

— Жаль, — искренне расстроился парень. — Я думал, классно погуляем. У меня бабла полные карманы.

— Ври, — равнодушно бросила Ксюша и затоптала сапожком окурок.

— Ей Богу! — оживился ее новый знакомец. — Только что приятель долг вернул. Ты куда бы хотела?

— Я? — Глаза Ксении хищно сверкнули. — В «Националь»! Слабо? Эй, ты куда? — Она весело захохотала, глядя, как он рванул к шоссе, на бегу поднимая руку.

Через пару минут они уже мчались в машине, оставляя позади пеструю свадебную толпу, мерцающую огнями баржу и выгнутый дугой мост.

Домой Ксения вернулась далеко за полночь. Вечер получился неожиданно приятным и впечатляющим. Олег — так звали брюнета — оказался бизнесменом средней руки. Ксюше он даже понравился. Во всяком случае, жмотом он не был точно. Он ухаживал за Ксюшей по полной программе: кормил, поил, развлекал. Потом посадил в машину и отвез домой. Безусловно, он рассчитывал, что их знакомство продолжится в квартире у Ксюши, но тут его ждало разочарование: девушка сделала невинные глазки и без зазрения совести объявила, что живет с тяжело больной матерью и гостей принимать не может. Ему ничего не оставалось, как нежно поцеловать свою спутницу и убраться восвояси.

Возможно, другой на месте Олега повел бы себя не столь миролюбиво. Но Ксюша безошибочно умела выбирать кавалеров. Отморозки и агрессоры никогда не попадали в круг ее внимания, а прочие знакомые при равных условиях проходили тщательный отбор, в результате которого некоторые из счастливчиков оказывались допущенными к более близкому общению. Однако заметим, только некоторые! Ксения вовсе не являлась ночной бабочкой, она лишь искала приключений и делала это мастерски и виртуозно.