Сара Райнер - Две недели ожидания

– Сюрприз на день рождения, – кивает узистка, совсем молодая девушка, такая хрупкая, что халат висит на ней мешком. Лу хотелось бы, чтобы она хотя бы улыбнулась. – Мы и сами на этой стадии затрудняемся сказать. Точно не определить. Все равно пришлось бы ждать до следующего УЗИ, чтобы выяснить пол.

– Ах.

– Я и забыл, что он будет выглядеть таким большим, – говорит Адам, подходя вплотную к монитору. – Уже тыщу лет не видел УЗИ. Но выглядит как настоящий младенец.

– Да, в десять недель дети так и выглядят, – отвечает узистка. – Мне нужно его замерить.

– Или ее, – упрямо твердит Лу.

– Он кажется таким расслабленным, – замечает Адам.

– Это все потому, что руки за головой.

– Точно! – восклицает Адам.

– Длина от макушки до копчика пять сантиметров. Хороший размер.

– Особенно если учесть, что я коротышка, – говорит Адам.

– По УЗИ скорее похоже на одиннадцать недель.

– Этого не может быть, – говорит Лу.

– Уверены? Мне нужно внести данные в вашу карточку.

– У нас ЭКО, поэтому да, уверены.

– Хмм… – В голосе узистки звучит сомнение.

– Это было в понедельник пятого августа. Я даже могу назвать вам имя врача, если хотите.

– Нет, в этом нет необходимости. – Но Лу готова поклясться, что узистка все равно поставила в карточке две маленьких единички. Ну давай-давай, думает она с раздражением.

Узистка ведет датчиком вправо.

– Ваши яичники немного увеличены, – сообщает она.

– Да? – Лу обеспокоена.

– Думаю, это нормально при ЭКО…

Она думает? Беспокойство нарастает.

– Ммм… – Она прижимает датчик к левому боку Лу. – Да, увеличены. Вы испытывали дискомфорт?

– Ну да. – Лу и сейчас испытывает дискомфорт. Ей снова велено было прийти с полным мочевым пузырем. – Но это моя первая беременность, поэтому я не знала точно, как должна себя чувствовать.

– Я сейчас приглашу старшего врача, чтобы получить альтернативное мнение.

Она кладет датчик и выходит. Адам подходит к аппарату.

– Она оставила его включенным. – Адам берет датчик.

– Адам! Что, если тебя застукают?

– Да и пофиг! Вряд ли меня лишат лицензии. – Он подносит датчик к животу Лу. – Господи… я не пользовался этим аппаратом с университета, многое поменялось…

– Не сломай, ради всего святого. – Она нервничает, но при этом хочет рассмеяться, чувствует себя нашкодившей школьницей. – И не смей смотреть, есть ли у него стручок!

– Я не собираюсь! Просто хотел послушать сердечко… – Он передвигает датчик к центру живота, и тут дверь открывается. Адам кладет датчик обратно, прежде чем узистка успевает увидеть, что он делает. С ней приходит второй специалист. Лу рада, что хоть эта постарше.

– Итак, – пришедший врач разворачивает монитор, берет датчик и тут же находит матку Лу, – Аня говорит, что у вас яичники немного увеличены. – Она водит датчиком туда-сюда. – Ага, вот они. Но у вас было ЭКО, так я понимаю?

– Да, десять недель назад. – Лу хватается за край кушетки, мысленно подготовившись к плохим новостям. Я так и знала, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, думает она.

Врач смотрит в карточку, хмурится, берет ручку и исправляет срок. Лу чувствует себя отомщенной. Затем доктор говорит:

– Я бы сказала, что беспокоиться не о чем. Это частое явление у женщин, которые проходили лечение от бесплодия. У вас есть признаки СГЯ.

– Синдром гиперстимуляции яичников? – уточняет Адам. Этот термин знаком и Лу, иначе говоря – «гипера». Звучит зловеще. Наверное, ей все-таки плохо.

– Да… – Врач двигает датчиком. – Посмотрите.

Лу еще сильнее цепляется за край кушетки.

– Но вы говорите, что беспокоиться не о чем?

Он куда спокойнее, чем я, думает Лу.

Адам смотрит на экран.

– Если ребенок пять сантиметров… мне они не кажутся большими. Я врач общей практики, – поясняет Адам. Вот молодец, думает Лу.

– Они и не очень большие. Всего на два-три сантиметра больше нормы.

Ах. Лу расслабляется. По сравнению с кистой размером с грейпфрут не так уж страшно.

– У вас бывают боли? – спрашивает врач.

– Нет, – говорит Лу. – Немного раздуло.

– Трудно дышать? Испытываете жажду?

– Нет.

– Тогда, отвечая на ваш вопрос, я бы сказала, что беспокоиться не о чем. Пейте побольше воды, и все пройдет по мере развития беременности. – Она снова двигает датчиком, а потом улыбается. Как и у Анны, от улыбки меняются все черты ее лица. Женщина буквально светится от гордости и уверенности. – Только посмотрите на эту прелесть! Он отлично себя чувствует. Видите? – Она тыкает в монитор.

И правда, на мониторе быстро бьется крошечное сердечко.

Все четырнадцать дней Кэт носила с собой в сумочке тест, который ей дали в клинике. В этот раз она относилась к процессу иначе, насколько только это было возможно. Она не стала покупать никаких дополнительных тестов, не обсуждала беременность с Ричем (ну, по крайней мере делала это нечасто), даже носила черные трусики, на которых не видно никаких пятен. Она все так же помалкивала про лечение на работе, вместо этого предлагала подменить коллег во время их отпусков и работала сверхурочные, что помогало отвлечься.

– Буддисты говорят, что в течение какого-то времени происходят переговоры между маткой и матерью, – прокомментировала Саки ее неудачу.

Кэт тогда побагровела.

– Больше никакого гребаного буддизма! – шипит она Ричу, когда вешает трубку, но прошло три месяца, и она понимает, что в словах невестки был определенный смысл, и она старалась проявлять меньше оптимизма и быть спокойнее. Я не могу заставить себя забеременеть, говорит она себе, поэтому на случай, когда она излишне увлекалась или становилась раздражительной, у Кэт готова непристойная мантра: «Хрен с ним!» В конце концов, как будет, так и будет.

Но сегодня вся ее неудовлетворенная страсть словно бы выходит на поверхность, невзирая на мантры, и она больше не может терпеть ни минуты.

Сейчас пять утра. Рич спит рядом. Несправедливо делать тест без него, она это понимает. Если новости плохие, то я смогу преподнести их деликатно, уговаривает Кэт себя, а если хорошие, то он все равно будет рад.

Кэт тихонько выскальзывает из комнаты и крадется вниз за сумочкой, а потом возвращается в спальню, аккуратно закрывает дверь на защелку и вытаскивает коробочку. Руки трясутся, пока она разрывает целлофан. Инструкцию читать нет необходимости, это та же марка, которую она уже использовала.

Надеюсь, это не дурное предзнаменование, думает Кэт и молится, пока писает на тест.

* * *

Рич резко просыпается.

В спальне горит свет, а Кэт буквально сидит верхом на нем и чем-то потрясает. Он, еще толком не проснувшись, фокусирует взгляд и тут понимает, что она говорит, то есть вопит:

– ОН – ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ! ОН – ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ!

– Да ты что? – Рич резко садится.

– Сам посмотри! – Она размахивает полоской у мужа перед лицом, и Рич не может разглядеть, что там.

– Потише! – Он хватает ее за запястье. – Дай посмотреть!

Она протягивает ему полоску, и Рич, облокотившись на кровать, разворачивает тест к свету. Пару секунд уходит на то, чтобы глаза приспособились к освещению, но в итоге он ее видит. Если в тот раз это был лишь намек на вторую полоску, то теперь ошибки быть не может.

– Разрази… меня… гром… – медленно произносит он.

– Я знала!

– Ты сделала тест без меня? – спрашивает Рич, хотя ответ очевиден.

Кэт морщит нос.

– Да. Прости, пожалуйста.

– Любимая, это фантастика! – Он понимает, что его губы расплываются в улыбке.

– Скажи же!

В голове проносится целый хоровод мыслей. Он так шокирован. Надо как-то вернуться на землю.

– Который час?

Кэт смотрит на будильник у изголовья кровати.

– Почти половина шестого.

– Ох. – Рич снова плюхается на подушки. Неудивительно, что он так не выспался.

Кэт прижимается, чтобы обняться.

– Как думаешь, еще слишком рано?

– Слишком рано для чего?

– Чтобы позвонить маме!

Господи, Кэт, ну ты даешь! Рич смеется и трясет головой.

– Да уж! Еще очень рано! Более того, я считаю, что еще рано говорить маме. Прошло всего четырнадцать дней.

– Я не стану ждать три месяца!

Он понимает, что ее не переспорить.

– Подожди, пока не сделаешь, по крайней мере, еще пару тестов. А?

* * *

– Мам?

– Да?

– Это я, – говорит Кэт.

– Я слышу, что ты. Что-то случилось?

– Не совсем.

– Да, но еще очень рано.

– Вообще-то уже половина девятого, мам.

– Да, но обычно ты не звонишь мне в такое время. Ты где? На заднем фоне дети кричат.

Кэт зашла в «Моррисонс» на Хидингли.

– Я в супермаркете. – Она отодвигается от женщины, которая тащит ревущего малыша, и идет в отдел замороженных продуктов. – Он открывается в восемь.

– Все ясно.

Но Кэт понимает, что ничего-то маме неясно. Лучше говорить прямо.

– Я зашла купить кое-что определенное. – Она пытается вытравить радость из своего голоса. – Прошло две недели после переноса эмбриона.

– Да, я посчитала. Но не хотела тебя беспокоить. Кажется, в этот раз ты справляешься куда лучше, чем в прошлый.

Кэт пропускает скрытую критику мимо ушей. Она знает, что матери не нравится, когда она впадает в раж.

– Да. Ну… такое впечатление, что все получилось.

– То есть ты беременна?!

– Да!

– Милая! Это чудесно!

– Спасибо! – мурлычет Кэт. – Рич запретил говорить тебе, пока я не сделаю еще один тест.

– И что? Ты сделала?

Кэт мнется. Она понимает, что своими поступками подрывает впечатление, что она полностью контролирует ситуацию, и ей не хочется, чтобы мать сказала что-то такое, что сокрушит ее пыл. Не сегодня. Но обманывать Джуди она не привыкла.

– Я сделала один сегодня утром, а второй только что.