– Пока нет. Мы вызовем вас в клинику в следующую пару недель. Будем на связи, чтобы все подтвердить.

И снова Кэт вынуждена беспомощно ждать. Все решает доктор. Странное стечение обстоятельств, думает Кэт. Кто-то где-то проходит через все это вместе с нами, так сильно влияя на мою жизнь, но при этом не представляя, кто я такая.

* * *

Лу перезванивает через полчаса.

– Это Иан, эмбриолог из клиники.

– О! Слушаю.

– Мы подобрали вам реципиента!

– Фантастика! Я так рада! И какая она?

– Простите, но мне запрещено рассказывать подробности.

– Я знаю, просто расскажите, что можете.

– В физическом плане вы очень похожи. Она более полная, в остальном идеальное совпадение.

– Можно поинтересоваться, зачем ей мои яйцеклетки?

– Могу лишь сказать, что ее непригодны для за…чатия.

– А сколько ей лет?

– Больше, чем вам. К сожалению, это все, что я могу сказать.

– Ладно.

Будучи психологом, Лу сталкивается с вопросами конфиденциальности каждый день. Тем не менее она заинтригована и быстро рисует себе портрет этой незнакомки, но потом отгоняет мысли. Время поджимает.

– Что дальше?

Иан объясняет:

– Вы будете получать два вида препаратов. Во-первых, инъекции, которые не дадут вашим яйцеклеткам овулировать примерно на двадцать первый день предстоящего цикла. А через две недели начнете принимать вещество, стимулирующее ваши яйцеклетки в новом цикле.

– Мне нужно будет приезжать в клинику?

– Инъекции можете делать дома, хотя раз в несколько дней нужно будет приходить на УЗИ. Вы сами будете колоть?

– Думаю, мой… – она тщательно подбирает слова, – отец будущего ребенка сделает укол.

– Отлично, многие женщины делают так, это проще.

– Мой… ммм… друг… вообще-то он доктор.

– Идеально! Тогда вы в надежных руках.

* * *

Позвони мне между двумя и тремя, говорится в СМС. В три минуты третьего Рич звонит Кэт. Он понимает: хотя жена и дала ему окно длиной в час, на самом деле она просит позвонить как можно скорее.

– Угадай, что?

Через микрофон в гарнитуре он слышит шум улицы. Наверное, она вышла куда-то пообедать. Если он будет гадать, то процесс для Кэт затянется, поэтому он просто спрашивает:

– Что?

– Нам нашли донора!

– Да ты что! – Он не верит своим ушам. Наконец-то. Было тяжело удерживать Кэт, чтобы она не сошла с ума, все эти три месяца, а их предупредили, что поиски могут занять до года. Он представить себе не мог, как бы она с этим справилась. Одному богу известно, что чувствуют пары, которые даже дольше ждут своей очереди по квоте.

– А ты где?

– Только что выехал на автостраду. – Рич ездил в головной офис в Лестере. – Еду обратно.

– На своей машине?

– Да. – Так шумно, что трудно что-то расслышать.

– Хочешь узнать про донора?

– Конечно.

– Она очень похожа на меня. Жутковато.

– Да?

– Тот же рост, ну почти, тот же цвет волос и глаз. Немножко похудее, вот и все. Повезло.

– Ты сама сказала доктору Хассану, что она могла бы быть постройнее, – напоминает Рич.

– Ага, – смеется Кэт. – Но, думаю, это просто совпадение.

– Уверен, – говорит Рич.

Насколько он понял, доноров найти не так легко, по большей части приходится брать что дают. В каком-то плане так даже легче. Он может себе представить, как было бы сложно выбирать из нескольких вариантов. Хотя идея выбирать донора и кажется привлекательной – Ричу нравится, как и всем людям, получать желаемое, – но от идеи, что можно выбирать все гены ребенка так, как выбираешь машину, вплоть до покрышек и чехлов, становится как-то не по себе. У нас голубые глаза и русые волосы, а еще мы хотим доктора наук и чтоб в совершенстве знал инженерное дело.

Рич любит Кэт именно за то, что она такая одна: привлекательная, уникальная, сумасшедшая смесь нетерпения, энтузиазма и креативности, страсти и юмора. Ее никто не заменит, он очень явственно это понял, когда столкнулся с суровой реальностью и мог ее потерять. Болезнь Кэт – случайность, как и жизнь в целом. Их донор случайно появился в их судьбе благодаря доброму делу. А так на планете всего одна Кэт, сколько ни расставляй галочки в анкете, а ее не заменишь.

Он прерывает размышления, поняв, что прослушал вопрос жены.

– Прости, что ты сказала?

– Спросила, счастлив ли ты?

– Разумеется, любимая. Это потрясающая новость! А ты?!

– ДААААА! Я так счастлива! – Кэт начинает рыдать.

25

Привет, девочки… Сегодня не день, а просто г… Теперь я понимаю, почему говорят, что страховка – это лотерея. На нашем участке все, кроме тех, кто уже принимает лекарства, не получит возможности сделать ЭКО до СЛЕДУЮЩЕГО ГОДА, кроме тех, кто может за него заплатить! Но я не могу выложить несколько тысяч фунтов. Честно говоря, я в шоке! Всю дорогу домой рыдала и до сих пор в слезах. Теперь я понятия не имею, когда мы начнем? Я в яяяяяяяяяяяяяяяяярости! Чертовы политики! С каких это пор считается справедливым экономить на бесплодии? Да еще ко всему прочему я ехала в автобусе, и там какая-то пара сетовала, мол, их младшему ребенку исполняется двенадцать лет… Да! Двенадцать! И маме придется выйти на работу на полный рабочий день. Черт побери! Ужас!

Плохо, конечно, но я вернулась и хлопнула бутылочку. Так что пишу это сообщение под мухой.

Надеюсь, у всех все нормально? Потому что у меня все плохо! Дейзи.

Домофон зазвонил в тот самый момент, когда Лу размышляла, что может написать в утешение Дейзи. Она нажимает кнопку и впускает в дом Адама. Пока он поднимается по лестнице, Лу возвращается к ноутбуку и выходит из форума.

Адам открывает дверь в квартиру.

– Ты как?

– Немного нервничаю. Разложила лекарства. – Она подводит его к шкафчику в ванной, где выстроила свои запасы по дням.

– Ух ты! Прямо медицинский центр! – восклицает Адам.

– Еще в холодильнике. Попахивает ОКР[29], да? – Лу смеется над собой. – Я думаю, что для укола лучше прилечь. Ты как считаешь?

– Наверное.

– Хорошо, тогда давай покончим с этим. Вот, – она протягивает ему дезинфицирующие салфетки, которые входили в комплект с лекарствами. Пока Адам готовит шприц, Лу наблюдает. – В твоих руках все выглядит совсем простым.

– Я привык. Так, ложись. – Лу ложится. – Мне нужно подобраться к твоему животу?

– Ну да.

Он приподнимает футболку, дезинфицирует кожу, быстро колет в живот, затем через короткую паузу выдергивает иглу и снова протирает салфеткой кожу.

– Готово.

– И все?

– Ага.

Она садится.

– Господи! Совсем не так плохо, как я ожидала. Спасибо.

– Знаешь, я готов приезжать и колоть тебя каждый день.

– Тебе, наверное, надоест каждый день приезжать.

– Все нормально, я хочу помочь. Тем более мне по дороге.

– Ммм. Хотя я не всегда возвращаюсь домой в одно и то же время, – уклончиво говорит Лу. Она благодарна, что Адам жаждет принимать активное участие, и не желает его исключать из процесса, раз ему так хочется. Наверное, он чувствует себя так же странно, как и она, они ведь не пара, хоть им теперь и по дороге. Самой себе делать уколы сложновато, если бы рядом была София, она бы помогла. Наверное, ей стоит принять предложение Адама, и все же…

За последнюю пару недель было столько рук, гелей, датчиков и игл, словно бы ее тело становилось общественной собственностью. Учитывая скальпели и хирургические инструменты, которыми производили операцию. То, что Лу была под наркозом, лишь усиливало ощущение, что она вверила свою судьбу в чужие руки. Самое важное то, что она подарит частичку себя, когда станет донором яйцеклеток. Предупредительный сигнал выключается.

– Ну давай попробуем, – говорит она.

* * *

Дейзи, милая. Какая неприятная ситуация! Надеюсь, следующие несколько месяцев промелькнут быстро. Знаешь, для меня в этой затее самое сложное – это неопределенность и ожидание, поэтому я тебе ОЧЕНЬ сочувствую. Плохо, когда врачи и все остальные говорят, что вам делать, а уж тем более политики. Прямо сейчас мне приходится «плыть по течению» и ждать звонка из клиники с новостями, как там мой донор. Это меня сводит с ума. Поэтому, думаю, я присоединюсь к тебе и выпью стаканчик, чтобы скоротать этот вечер. Молюсь, чтобы у тебя в скором времени все наладилось. КэтМ.

Кэт встает, подходит к холодильнику и достает бутылку белого вина. Она уже собирается откупорить ее, но внутренний голос говорит «нельзя!». Ей нужно вести здоровый образ жизни, а после одного бокальчика она может не удержаться и от второго.

– Мое тело – это храм, – говорит она кошке и включает чайник, затем возвращается за ноутбук и редактирует предпоследнюю фразу: «Выпей бокальчик и за мое здоровье, а я тяпну мятного чаю», а потом сидит и наблюдает за курсором.

По телевизору ничего интересного, она уже проверяла. Кэт ответила на посты на двух форумах о деторождении, а если зайти на «Фейсбук», то, скорее всего, снова будет бесконечно просматривать фотографии друзей с детьми.

– Ну? – спрашивает она кошку. Бесси уселась на столе, сложив передние лапки так, как изображают кошку древнеегипетские иероглифы. Ей нельзя сидеть там, где едят, но Кэт и Рич ее слишком балуют. Бесси приоткрывает глаза, затем снова медленно закрывает. Кэт не помешало бы перенять у кошки наплевательское отношение к жизни.

Она обводит взглядом комнату, притопывая в нетерпении ногой. Надо держать себя в руках. У нее впереди еще много недель. Нужно придумать, как убить время.

Кэт слышит, как по соседству играют дети. Она выглядывает в окно – все еще светло, через изгородь она видит, как мелькают косички, подпрыгивающие, когда девчонки скачут на батуте. Наверное, весело, думает Кэт. Она встречается глазами со старшей девочкой и машет ей рукой. Нужно тоже подвигаться, сжечь энергию. Бег трусцой или велосипед не особо привлекают, как и обычно. Если бы тут был Рич… но он вернется только через несколько часов. Кэт снова смотрит на сад. У всех домов вдоль улицы имеются приличные участки с видом на Минвуд-парк, поэтому вокруг полно зелени. Кэт любит работать в саду, но ей трудно выдерживать темп, они так и не привели в порядок свой уголок сада с тех пор, как Кэт заболела. Июль выдался влажным, и кусты разрослись во все стороны, словно взорвался салют, а лужайку необходимо подстричь, хотя сейчас уже немного поздновато включать газонокосилку. Она замечает, что плющ пробивает себе путь в кирпичной кладке. Можно начать оттуда. Кэт находит садовые перчатки и надевает высокие резиновые сапоги.