Завтрак давно закончился, но миссис Уизли, та, которая Флер, усадила Гарри и Джинни за стол и стала кормить ребят тостами с горячим какао. Джиневра с аппетитом лопала завтрак, мило улыбаясь сидящему напротив неё любимому.

— Рон и Гермиона уже позавтракали, они вышли в сад, Гермионе очень полезен морской воздух… — начал Гарри.

— Морской воздух полезен всем, не только Герми… — тихо ответила Джинни. Казалось, легкое и невесомое облачко проскользнуло между двумя влюбленными, похитив милую улыбку рыженькой.

Гарри понял, что этого тяжелого разговора не избежать. Она его не простила. Что ж, он сам виноват…

— Я думаю, шрама на шее у Гермионы, не останется… — медленно вмешалась Флер.

— Какой… шрам? — спросила Джинни.

— От кинжала Беллатрисы, которым убит Добби… — ответил Поттер.

— Вот этим, — произнесла Флер и бросила на стол длинный хищный стилет безумной Беллы.

Джинни и Гарри одновременно вскочили с места, с ненавистью смотря на оружие с запекшейся кровью домовика. Такого милого и доброго, спасшего жизни ребят, спасшего жизнь её возлюбленного. Какая к чертям может быть ревность к её сестре, к Гермионе? После всего, что с ними случилось? После того, как Рон, эта трусливая и ревнивая скотина, бросил её подругу в холодном лесу с Гарри, бросил на произвол судьбы, одних! Предал их! Любимую, сестру и друга! Гермиону, Джинни и Гарри! Как он мог! И теперь закатывать сцены ревности, из-за того, что Гарри и… Гермиона, не удержались… Джинни всегда знала, что такое возможно. Она жила в реальном мире и как ловец, знала, что такое страсть. Когда мозги отказывают. Когда ты сначала действуешь, а потом уже думаешь. И когда каждая минута, да что там, секунда, могла стать в жизни Гарри и Гермионы последней. Обвинять их? Кто она такая, после того как сама…

Джинни выскочила из-за стола и выбежала на улицу в сад. Она сразу догадалась, куда надо бежать. За дом, в сад, к Добби. На скамейке, напротив могильного камня, сидели завернутая в одеяло Гермиона и поддерживавший ее Рон. Голова подруги покоилась на плече брата. Джинни подбежала к ним, упала на колени, обняв сестру за талию, положив свою головку ей на колени. Она почувствовала, как слегка дрожащая рука Грейнджер, нежно гладила её шею и перебирала её длинные рыжие пряди.

Потом девочки сидели на скамейке вдвоем, обнявшись и плача, в объятиях друг дружки. Она её простила. Как же ещё иначе. Разве могли какие-то глупости и импульсивные поступки поставить под угрозу их многолетнюю дружбу. А может, уже кое-что посерьезней, чем просто нежная дружба? Рон и Гарри стояли, стиснув зубы, сжимая кулаки и пылая лютой ненавистью к убийцам Добби. Они молча стояли у могилы эльфа, вспоминали всех, кого любили, тех, кто уже ушёл на этой войне. С навернувшими на глаза слезами, смотрели на девочек, простивших друг другу все, все, что сейчас казалось абсолютно не важным, таким глупым и не серьезным…

* * *

Джинни сидела в объятиях Гарри на склоне утеса. Перед ними открывался чудесный вид на морские волны, набегавшие на песчаный берег. Морской воздух приятно заставил дышать полной грудью. Поттер прижался к ее спине всем телом, обхватив её фигурку с обеих сторон бедрами и обняв руками в замок на её плоском животике, словно пытаясь не дать ей убежать, исчезнуть. Легкие поцелуи в шею, когда он зарывался лицом в её волосы, заставляли кровь кипеть у неё в венах. Она не хотела больше никаких разборок. Но он сам начал этот разговор.

— Джинни… прости меня, если сможешь, нет… сейчас не отвечай. Подожди. Я должен выговорится, все сказать…

— Гарри… какие могут быть между нами…

— Нет… Джинни. Нет, любовь моя… подожди. Дай мне сказать. Я уже много лет… рядом с Гермионой. Так получилось. Ты, конечно, знаешь, всю нашу историю. Меня, Рона и Гермионы. Мы познакомились еще в поезде. Она показалась нам самоуверенной зазнайкой. Ну, той, кем она на самом деле и есть. Заучкой, любительницей инструкций и дисциплины. Ну и её милые зубы. Да, над ней подшучивали. Близких подруг у неё никогда не было. До того как появилась ты на нашем втором курсе. Хотя, я вспоминаю, близко вы начали дружить только на третьем. Это вообще удивительно. У вас разница в один курс, а по возрасту — почти два года!

— Гарри, прости, но это уже моя с Гермионой история…

— Да, конечно, милая. Она подружилась с нами после истории в женском туалете. Просто удивительная дружба! История прибитого Роном горного тролля. Твой брат её спас… я тут вообще не причем. А Тайная комната…

— Ты спас меня в Тайной комнате… за мной должок. Ты не заметил, как много нас всех связывает… с туалетами. Тролль в туалете. Вход в Тайную комнату в туалете. Плакса Миртл погибает и теперь живет в туалете. Гермиона варит оборотное зелье в туалете. Том Реддл в женском туалете… Билл взрывается на…

— Я всегда точно знал, что ты умеешь обобщать собранную пикантную информацию и удивительно точно формулировать выводы…

— Опять льстишь, врунишка. Что ты там начал говорить про… Тайную комнату…

— Я был вместе с Роном, а Гермиона навела нас на правильную мысль… ты же убежала тогда, из-за Перси…

— Гарри, это я тогда выпустила василиска и чуть не погубила Гермиону… и всех, школу чуть не закрыли…

— Но мы же справились… мы спасли… Хогвартс…

— Мы…

— Да Джинни! Мы! Я, ты, Рон и Гермиона! И никак иначе!

— Ты очень высокого мнения обо мне…

— После трансляции твоей гонки по семи графствам в вечернем выпуске BBC, да…

— Ты мне льстишь… милый…

— Я просто люблю тебя, солнышко мое…

— Но в твоем сердце, кажется, есть место и для Гермионы…

— Джинни, я раскрою тебе один секрет, то, о чем Гермиона не знает…

— А разве есть в этом мире что-то, что Грейнджер не знает?

— Есть…

Она освободилась из его объятий села рядом и внимательно стала смотреть в его зеленые глаза. Он выдержал этот пронзительный взгляд карих глаз. Не отвел своего. Он приготовился рассказать историю уничтожения крестража в ночном зимнем лесу…

— Джинни… Гермиона не знает. Но не знает и Рон, о том, что я это расскажу тебе…

— Может, подождать, пока Рон сам ей расскажет…

— Нет. Я принял решение. Ты должна знать. Ты умеешь хранить секреты…

— Тогда, может быть, ты расскажешь мне о том, что вы ищите этот год, то, что можно уничтожить только мечом Годрика Гриффиндора или клыком василиска? Нет?

Гарри замер, всматриваясь в её глаза. Она знает? Она догадалась? Или… ну как же! Гермиона! Он сейчас за спиной своих близких друзей собирается раскрыть Джинни секрет того спектакля, что устроил Том Реддл для него и Рона в зимнем лесу. А Гермиона это сделала немного раньше? Рассказала ей о крестражах? Не может быть…

— Гарри, вы ищете артефакты, связанные с основателями Хогвартса. Это как-то должно помочь уничтожить Темного Лорда? Меч Кандиды Когтевран и шлем Пенелопы Пуффендуй у меня. В Выручай-комнате. Там Невилл и все наши. Они готовы. Они ждут вашего возвращения. Мы готовы к Битве! Вы ищете эти артефакты, которые, собрав вместе, можно начинать бой? Так? Я правильно догадалась? — спросила Джинни, ловко уводя Гарри от предположений, что ей известна страшная тайна расколотой на крестражи души Темного Повелителя.

Гарри облегченно выдохнул. Она не знает…

— Джинни, почти так…

— Что вам показал Том?

— Он проник в мысли Рона. Он показал все тайные страхи твоего брата. Он… показал ему меня и… Гермиону. В любви…

— И он оказался прав?

— Нет… не прав. Не прав! Я люблю Гермиону как сестру! Как любимую, обожаемую старшую сестру. Я так Рону и сказал… потом. И мама…

— Значит, то, что случилось между тобой и Гермионой в палатке, за пару часов до возвращения Рона, это… инцест?

— Джинни, ты бьешь ниже пояса, наотмашь…

— Наотмашь бьют по лицу, а туда бьют ногой…

— Так ударь меня или убей, но не мучай…

— Глупый… что там про маму…

— Рон боится, еще и того, что мама его не любит, не ценит. Она тогда ждала девочку. То есть очень хотела, чтобы ты родилась. Пораньше. А тут опять мальчишка…

— Вообще-то, каждый мальчик после Билла, это очередное не оправдавшееся ожидание меня…

— Но, Том Реддл сказал Рону, что Молли хотела бы меня променять на него…

— Это, конечно же, неправда. Мама любит Рона. А как же иначе. Но ты помнишь, как боггарт принял вид тебя, среди членов семьи Уизли. Для мамы, Гарри, ты сын. Может быть, если выживешь, то станешь зятем. Я еще надеюсь, если разлучница Гермиона…

— Джинни, что ты говоришь? Прости меня, дурака…

— Это ты меня прости. У меня нет морального права судить тебя и её. Я сама… не была тебе верна…

— Как… не понял…

— Опять… Тайная комната…

— Джинни, ты говоришь загадками…

— Я согрешила… с Невиллом… в Тайной комнате… на голове мумии… на голове убиенного тобой слизеринского чудовища. А Ханна Эботт стояла в туалете Плаксы Миртл у входа в туннель и тряслась от страха, чтобы её друг, её парень, вернулся живым и здоровым…

— Джинни… я…

— Убей меня Гарри, я тебя не достойна. Если ты уйдешь к Герми, я это заслужила.

Она резко вскочила с места и быстро пошла к краю утеса.

— Нет! — закричал Гарри и бросился за ней, догнал и повалил на спину.

— Прости Гарри, я не очень быстро бежала к краю пропасти? — улыбалась сквозь слезы Джинни.

— Выдра! Стерва рыжая! Солнце моё! Радость моя! Я так люблю тебя! Прости меня родная! Я должен тебя простить? Это ты прости меня! Как я могу тебя осуждать? Кто я такой, чтобы судить тебя…

— Ладно, запишем, что я с Невиллом совершила древний ритуал попрания врага…

— Ты кого угодно сведешь с ума, милая… не только Невилла.

— Я тебе говорил, Гермиона, если их оставить одних, они начнут трахаться прямо на пляже… — раздался где-то сверху голос Рона.