И я понял: сегодняшняя поездка на каток была задумана не просто для того, чтобы Лондон научилась держаться на роликах или получила драгоценные эмоции – Мардж уже начала прощаться со всем, что любила.


Мардж и Лиз уехали на шесть дней. В их отсутствие я работал целыми днями, стараясь успеть сделать для новых рекламных кампаний как можно больше, все время отгоняя мысли о сестре. Как Мардж и обещала, она прислала мне снимки из Рокфеллеровского центра: на одном она стояла возле елки вместе с Лиз, на другом – одна.

Я обработал эти снимки в «Фотошопе», распечатал и вставил в рамки. Одни собирался подарить Мардж и Лиз на Рождество, а другие оставить себе.

Между тем ко мне обратились еще две юридические компании, в том числе небольшая фирма из Атланты, глава которой случайно наткнулся на мои недавние ролики на «Ютюбе». Приступая к подготовке презентаций для потенциальных клиентов, я вдруг поймал себя на мысли, что подвожу итоги последних шести месяцев.

Когда я только открыл свое агентство, меня беспокоили лишь вопросы, связанные с бизнесом и деньгами, и в то время я не мог представить себе более сильный стресс, чем тот, который испытывал. Хуже быть уже не может, думал я, но отчетливо помнил, как Мардж уверяла, что все наладится.

Конечно, она была права.

Но с другой стороны, жестоко ошибалась.

* * *

Приближались праздники.

– Какие у тебя планы на Рождество? И у Лондон? – спросила Мардж. Было воскресенье, Мардж только что проснулась после дневного сна, но выглядела усталой. Мы сидели на диване, она куталась в одеяло, хотя мне казалось, что в доме тепло. Накануне днем Мардж и Лиз вернулись из Нью-Йорка, и я решил проведать их до возвращения Лондон из Атланты.

– Вы что, еще не обсудили планы на Рождество с Вивиан? Ведь осталось всего две недели.

Я смотрел на сестру и думал, что с тех пор, как я видел ее на катке, она похудела еще сильнее. Глаза ввалились, голос стал чуть выше и как-то ослабел.

– Пока нет, – ответил я. – Но праздники опять выпадают на выходные.

– Расс, я уже говорила тебе: несправедливо, что ты и Лондон все праздники проводите врозь.

Да, несправедливо. Но поскольку я ничего не мог поделать, то попытался сменить тему:

– Как там Нью-Йорк?

– Невероятно, – вздохнула Мардж. – Народу море… это что-то. Очереди на целый квартал, и это лишь для того, чтобы войти в магазин. Концерты потрясающие. Нам несколько раз удалось поужинать в незабываемых местах. – Она перечислила музыкантов, на концертах которых они побывали, и рестораны, где ужинали.

– Значит, поездка удалась?

– Безусловно, – согласилась она. – Пару раз устраивала в отеле романтические вечера: шампанское, клубника в шоколаде, дорожка из розовых лепестков до кровати… И прихватила новое белье, чтобы продемонстрировать свою подтянутую фигуру. – Она выразительно подняла бровь. – По-моему, я сразила Лиз наповал.

– А зачем тебе это понадобилось?

– Ты что, серьезно? У тебя мозг заклинило?

– Когда моя сестра заводит разговор о своей личной жизни, я предпочитаю сделать невинный вид, – объяснил я. – Не хочу делиться подробностями.

– А у тебя с Эмили все еще нет никакой личной жизни… И если хочешь знать мое мнение, с этим пора что-то делать.

– Нам и так неплохо живется, – возразил я. – Мы каждый вечер разговариваем по телефону и встречаемся, чтобы выпить вместе кофе. В пятницу вечером выбирались в люди.

– Куда ходили?

– Поужинать. И в караоке.

– Ты пел в караоке? – изумилась Мардж.

– Не я – Эмили. Кстати, она прекрасно поет.

Мардж заулыбалась, удобнее устраиваясь на диване.

– Здорово, – оценила она. – Не слишком сексуально или романтично, но весело. Что слышно насчет продажи дома?

– Кое-кто проявлял интерес, но пока ничего серьезного. Риелтор говорит, что в декабре жилье почти не покупают. И собирается устроить просмотр в январе.

– Когда будешь знать дату, сообщи. Мы с Лиз прикинемся потенциальными покупателями и при всех будем расхваливать твой дом.

– У вас наверняка найдутся дела поинтереснее, чем ломать комедию у меня дома.

– Возможно, – не стала спорить сестра. – Но, так или иначе, тебе всегда требовалась моя помощь. Всю жизнь я была вынуждена опекать тебя. – Она посмотрела в сторону кухни, где Лиз готовила обед. – На этой неделе у меня еще один сеанс химии. Кажется, в следующую пятницу. Вот уж чего я совсем не жду. – Она вздохнула – тень опасений и мрачных предчувствий скользнула по ее лицу – и повернулась ко мне: – Кстати, раз об этом зашла речь, пожалуй, мы сделаем это в четверг.

– Что сделаем?

– Съездим кое-куда вдвоем, забыл? Мой подарок на Рождество.

– Но имей в виду, что я понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Вот и хорошо. Я заеду за тобой в семь. Лиз уложит Лондон спать, если ты не против.

– Конечно, – согласился я. Мардж устало зевнула, и я понял, что мне пора. – Я, пожалуй, поеду. Надо закончить еще кучу дел, пока не вернулась Лондон.

– Ладно, – кивнула она. – Буду ждать четверга. Только не забудь одеться потеплее.

– Непременно, – пообещал я, встал с дивана, помедлил в нерешительности и поцеловал сестру в щеку. Ее глаза были закрыты. – До встречи.

Она молча кивнула, и по ее дыханию я понял, что она уснет вскоре, как я выйду за дверь.


Вивиан привезла Лондон тем вечером в семь. Пока лимузин ждал на улице, а Лондон купалась, готовясь ко сну, мы успели немного поговорить на кухне.

– Насчет Рождества… – Вивиан начала с самого главного. – Думаю, будет лучше, если мы проведем его здесь. То есть лучше для Лондон. Ведь это ее последнее Рождество в этом доме. Я могла бы остаться в комнате для гостей, если ты не против. – Она достала из своей сумочки лист бумаги. – Кое-что я уже купила, но тебе придется докупить остальное, чтобы мне не пришлось тащить все самой. Я составила список. Сохрани чеки, и мы поделим все расходы.

– Как скажешь, – согласился я, вспомнив, что говорила Мардж о праздниках. Теперь мне было чем порадовать сестру. – Сегодня я виделся с Мардж. – Я прислонился к кухонному столу.

– Как у нее дела?

– Много спит.

Вивиан кивнула и отвела глаза.

– Как все это ужасно, – сказала она. – Я знаю, ты думаешь, что мы с Мардж не ладили, но я всегда любила ее. И знаю, что таких мучений она не заслужила. Мне хотелось, чтобы ты это знал. Она всегда была отличной сестрой.

– И остается до сих пор, – добавил я и вдруг задумался, как долго мне еще суждено произносить эти слова.


В среду после школы мы с Эмили собрались свозить детей в елочный питомник, чтобы они сами смогли выбрать дерево. Питомник был украшен как деревня Санты, где дети могли с ним познакомиться, осмотреть его мастерскую, полакомиться горячим шоколадом с печеньем. Выяснилось, что сотрудники сами развозят елки уже на подставках – этому я был особенно рад, поскольку опасался, что мой «приус» не выдержит тяжесть дерева.

Я посвятил в наши планы Мардж, и она настояла, чтобы в питомнике мы и встретились с ней и Лиз.

До Рождества оставалось девять дней.

Мардж вышла из машины на стоянке, я обнял ее и почувствовал, как выпирают ребра: рак медленно пожирал сестру изнутри. Однако она казалась более энергичной, чем после возвращения из Нью-Йорка.

– А это, как я понимаю, Бодхи, – объявила Мардж, с трогательной серьезностью пожимая мальчику руку. – Ты рослый для своих лет, – заметила она, а потом принялась расспрашивать, чем он любит заниматься и что хочет в подарок на Рождество. А когда детям наскучил взрослый разговор, мы разрешили им бежать впереди. Вскоре они затерялись между вечнозелеными деревьями.

– Какие планы на праздники, Эм? – спросила Мардж. – Уезжаешь куда-нибудь?

– Нет, – ответила Эмили. – Обычно отмечаю праздники в семье. Буду чаще видеться с сестрой и родителями. Лондон уже умеет ездить на велосипеде, и Бодхи тоже уговаривает научить его, так что, наверное, я подарю ему велосипед, хотя и не уверена, что смогу преподать ему урок езды.

– Ты ведь поможешь, Расс? – Мардж толкнула меня локтем.

Я поморщился.

– Мардж всегда ухитрялась записать меня в добровольцы.

– Помню-помню, – засмеялась Эмили. – Расс говорил, что поездка в Нью-Йорк выдалась замечательная.

Они увлеклись разговором и немного отстали. Я взял Лиз под руку.

– Как ваш график с мамой? – спросил я.

– Оказался удачным. Моя рабочая неделя сократилась до трех дней, два будних дня в неделю к нам приезжает твоя мама.

– Сегодня, по-моему, Мардж получше.

– Утром она чувствовала себя усталой, а после взбодрилась. Мне кажется, такие вылазки создают у нее ощущение, что с ней все хорошо, пусть и ненадолго. Вот и в Нью-Йорке было то же самое.

– Хорошо, что она все-таки решила съездить. Я просто опасался, что она переутомится.

– Я тоже, – кивнула Лиз. – И знаешь, что она отвечала, когда я делала предупреждения?

– Даже представить себе не могу.

– Посоветовала мне поменьше беспокоиться, так как у нее «еще остались важные дела».

– И что это значит?

Лиз покачала головой.

– Я, как и ты, могу лишь догадываться.

Пока мы ждали догоняющих нас Эмили и Мардж, я обдумывал загадочные слова моей сестры. Она всегда умела преподнести сюрприз, и я гадал, что же еще она для нас припасла.


Следующим вечером Мардж и Лиз приехали ко мне ровно в семь. Лондон с порога повела Лиз к себе в спальню, показывать аквариум.

Было довольно тепло, но Мардж надела шапку и закуталась в шарф, вдобавок к перчаткам и пуховику. Он болтался на ней, как на вешалке, – тот самый, который я привез ей в больницу.

Мне не верилось, что с тех пор, как ее увезли из дома на «скорой», прошло меньше трех недель.

– Ну, готов? – нетерпеливо спросила Мардж.

Я влез в куртку и прихватил перчатки и шапку.

– Куда едем?

– Увидишь, – ответила она. – Идем, пока я не передумала.