– Я люблю тебя, папочка.

– И я тебя люблю, малышка моя.

– Я не малышка!

Я крепко прижал ее к себе.

– Для меня ты всегда будешь малышкой.


Я выключил свет в детской и, думая о том, что за Лондон, едущей на велосипеде, мне уже не угнаться, спустился в гараж и вывел из него мой велосипед. Я не катался уже несколько лет. Я вымыл, почистил и смазал его, побрызгал антикоррозионным спреем в звездочки, подкачал шины и устроил себе тест-драйв.

Неплохо. Вернувшись домой, я расположился с компьютером на кухонном столе. В «Ютюбе» я просмотрел с десяток рекламных роликов Кэла Уортингтона и пришел к выводу, что Тальери прав: музыкальная заставка и вправду была удачной, старина Кэл появлялся вместе со своим песиком Спотом, который оказывался каким-нибудь экзотическим животным. Все видео оказались запоминающимися, но неизменно навязывали товар. Не удивительно, что Тальери в детстве хотелось познакомиться с этим автомобильным дилером! Но, на мой взгляд, таких уловок было бы недостаточно, чтобы привлечь клиентов в юридическую компанию.

Я снова пересмотрел ролики компании Тальери. Потом записал в блокнот номер телефона и стал сверять цифры и буквы, пытаясь дополнить его парой слов, чтобы сделать его более запоминающимся. Навскидку ничего придумать не удалось. Сначала я подумывал просто произнести его фамилию по буквам, но букв было восемь[6], а цифр семь, так что ничего не вышло бы, даже если зрители без труда запомнили, как пишется «Тальери», в чем я сомневался. Можно было попытаться придумать что-нибудь вроде «В-Ы-И-Г-Р-А-Й», «В-А-Ш-Ш-А-Н-С» или даже «Б-У-Л-Ь-Д-О-Г», но это было не совсем то. Я надеялся, что в голову придет идея получше.

В том, что бизнес Тальери только выиграет, если использовать другие виды рекламы, я не сомневался, но все-таки сосредоточился на телевизионных роликах: этот язык был ему понятен. Как же усовершенствовать их, сделать не такими, как все, и тем самым убедить сменить рекламного агента? Следующие пару часов я записывал все идеи, какие только приходили мне в голову, и наконец картина начала вырисовываться: долой кабинет со стеллажами и деловой костюм – покажем Тальери на открытом воздухе возле здания суда, оденем его в свитер, пусть выглядит просто, по-соседски, как человек, действительно способный проявить сочувствие. Сценарий тот же, но менее… официальный и более непринужденный по настроению и атмосфере.

Мы определенно двигались в нужном направлении, но я все равно сомневался, что дотянем до уровня Кэла Уортингтона. Может, всему виной моя усталость. Продолжая играть со слоганами, идеями и образами, я замечал, как мысли становятся абсурдными. Хочешь навязать свои услуги? А как насчет переодеться в супергероя и с треском вышибать двери, чтобы разделаться со злодеями – руководством страховых компаний? Или, может, задрапировать тебя в американский флаг с белоголовыми орланами – гарантия надежности? Или заставить демонстрировать свою крутизну – например, разбивать, как каратист, доски, показывая, что ради победы ты готов на все?

С креативностью и оригинальностью дело обстояло неплохо, но получившим травму людям не нужен балаган. Что им нужно, так это опыт, упорство и надежность. И меня вдруг осенила мысль: вместо того, чтобы пытаться втиснуть все это в единственный ролик, стоит развить эти идеи по одной в целом цикле рекламных материалов…

Подход казался мне правильным, сердце часто забилось… Интересно, понравится ли Тальери подобная идея. Смогу ли я завладеть его вниманием на то время, которое мне понадобится, чтобы изложить суть хотя бы двух-трех роликов? Первый будет напоминать уже имеющийся, а второй и третий?

Они должны быть другими: первый – коротким, а второй – создавать ощущение особой значимости, рекламы, которую можно увидеть лишь изредка, самостоятельной законченной истории…

Я чувствовал, как поворачиваются в мозгу шестеренки, выдавая идею, и следующие часа два продолжал развивать ее.

Идея третьего ролика – короткого, с юмором, сосредоточенного на единственной теме, – пришла в голову в тот момент, когда я выключил компьютер. И, как по волшебству, через несколько минут родилась еще одна креативная идея.

Гордясь собой, я погасил свет лишь час спустя и хотя уснул не сразу, спалось мне лучше, чем предыдущие несколько недель.


– Говорите, вам надо обкатать идею, а меня вы выбрали в подопытные кролики?

Было утро четверга, сегодня Джоуи оделся в шорты и футболку, как и я.

– Ну, я бы выразился иначе.

– Вы в курсе, что у меня и без того дел по горло, да? И я понятия не имею, справлюсь ли с этим.

Об этой причине для отказа я не подумал заранее и теперь не знал, что предпринять. Должно быть, он понял это по выражению моего лица, потому что вдруг рассмеялся.

– Да шучу я! Мне приходится принимать всех и каждого, кого только удается заманить в офис, чтобы отыскать среди них кур, несущих золотые яйца. У меня три партнера и три ассистента, а значит, денег требуется прорва. Сфера, на которой я специализируюсь, в наше время выходит на массовый рынок, хотя и приходится отсеивать всех чокнутых ради стопроцентного выигрыша. Мне просто необходимо, чтобы люди звонили и приходили ко мне в офис.

– Вот об этом я и говорю. Я мог бы помочь.

– И много времени вам понадобится на подготовку?

– У меня уже есть кое-какие идеи, – признался я. – Так что не много.

Он окинул меня взглядом.

– Ну ладно. В понедельник днем. В час. В остальные дни я буду в суде, и на следующей неделе тоже.

Мне показалось, что ждать невообразимо долго, хотя знал, что в ближайшие три дня буду сильно занят.

– В час, – кивнул я.

– Только имейте в виду…

– Что?

– Не вздумайте впустую тратить мое время. Терпеть этого не могу.


Тем же днем я приступил к работе. Презентация должна быть как можно более информативной и вместе с тем содержать больше конкретных деталей, чем все сделанные на прошлой неделе. Я собирался представить план масштабной кампании в различных СМИ, но начал с рекламных роликов, которые вызывали наибольший интерес Тальери. Первым делом я занялся сценарием, и когда набросал первый вариант, приступил к копированию и нарезке общего видеоряда, позаимствованного из Интернета, чтобы Тальери смог понять, какими я вижу будущие ролики. Пока я работал, Лондон мирно играла с Барби.

Вивиан явилась в шестом часу. Я коротко отчитался о том, как прошел мой день, она побыла с Лондон, потом приготовила ужин. Только когда я уложил Лондон спать, мы с Вивиан наконец смогли уделить время друг другу. Я застал ее сидящей на диване и листающей журнал. Рядом на столике – почти пустой бокал.

– Быстро уснула?

– Да, она устала. Сегодня пары книжек хватило.

– Как твоя работа?

– Продвигается с трудом, но я справлюсь.

– Ты привел в порядок свой велосипед…

– Хочу покататься вместе с Лондон.

– Она говорила, что вы опять катались.

– Каталась она, а я бегал за ней и едва отдышался. Потому и занялся своим велосипедом. У нее уже неплохо получается. Бегом мне за ней не угнаться.

– Энергии у нее хоть отбавляй.

– Да уж.

Она перевернула страницу.

– Мне удалось обзвонить несколько дневных групп, пока я была в отъезде.

– Правда? – Я удивился, вздохнул с облегчением и вместе с тем ощутил себя виноватым. Наш предыдущий разговор на эту тему прошел на повышенных тонах, поэтому я нисколько не сомневался: звонить она не станет. – Когда же ты успела?

– Пока Уолтер встречался с сенатором Терменом. Но это были просто предварительные звонки. Я не назначала никаких встреч, потому что не знала, каким будет мой график поездок на следующей неделе.

– Значит, и на следующей неделе уезжаешь?

– Видимо, да. Только пока не знаю, когда и насколько.

– А когда это будет известно?

– Надеюсь, что уже завтра. Я сообщу тебе сразу же, как узнаю.

Я не понимал, как Спаннермен может держать своих подчиненных в неведении до последнего момента, но опыт общения с ним подсказывал, что его это абсолютно не волнует.

– И что тебе сказали в дневных группах?

– Разговоры получились короткими. Я только спросила, какие занятия проводятся в группе, сколько детей ее посещает и прочее.

– Ну и как, комфортно было общаться с ними?

– Вроде бы да. Люди, с которыми я разговаривала, показались мне ответственными. Но они уверяли, что нужно обязательно приехать на место и все посмотреть.

– Логично, – кивнул я. – Кстати, как прошла твоя поездка?

– Продуктивно. Помимо сенатора, Спаннермен встречался с двумя представителями и нашим лоббистом. А теперь, когда у общественного канала прибавилось средств, нам гораздо проще поддерживать связь с новыми людьми.

– Неудивительно.

Она пожала плечами.

– Значит, вчера вы ужинали пиццей? И мороженым?

– Я подумал, Лондон обрадуется. Вчера после танцев она была не в духе.

– Когда она начнет участвовать в конкурсах, ей понравится. Как мне когда-то.

– Ты занималась танцами?

– Я же тебе говорила.

Хоть убей, не помню.

– И долго ты танцевала?

Она продолжала листать журнал.

– Не знаю, года два или три… Какая разница?

– Никакой. Просто так спросил.

– Моя преподавательница и в подметки не годилась той, у которой занимается Лондон. А жаль. Может, тогда я прозанималась бы гораздо дольше. – Она потянулась за своим бокалом. – Ты не нальешь мне еще полбокала? Я вымоталась и хочу сегодня отоспаться. Тем более что я обещала наверстать наш упущенный вечер свидания.

– Ага, – согласился я, обрадовавшись. – Конечно.

Я встал с дивана и направился в кухню за вином. К тому времени, как я вернулся, Вивиан включила какое-то реалити-шоу, и хотя мы просидели перед телевизором еще час, все это время она молча листала журнал, словно меня и не было рядом.


В пятницу утром, едва проснувшись, я вспомнил о презентации. С постели я встал уже через несколько минут и, как накануне днем, работал за кухонным столом, пока не пришло время собираться в изостудию. Пока Лондон занималась, я расположился в соседней кофейне, увлекся и потерял счет времени. И опомнился лишь тогда, когда урок был уже окончен.