Николас Спаркс - Дважды два

– У Спаннермена и без того куча денег. Он же миллиардер.

Я услышал ее протяжный усталый вздох.

– Я ведь объяснила тебе, – нервно продолжала она, – может быть, я еще успею. Если обед не состоится, я вернусь домой к часу. Через час или два буду знать точно.

– Ладно. Сообщи мне.

Я решил ничего не говорить Лондон, пока не буду знать точно, и она вышла следом за мной из дома, наблюдая, как я готовлюсь к прогулке. Велосипед был весь в пыли, поэтому я вынес шланг и окатил его, а затем вытер насухо салфетками, подкачал шины и убедился, что они не спускают. Потом пришлось искать гаечный ключ – как инструменты умудряются исчезать бесследно? – и отвинчивать страховочные колеса. Лондон немного подросла, поэтому я поднял сиденье и руль, а когда все было готово, она вышла со мной на улицу и уселась в седло.

– Помнишь, что надо делать? – спросил я, поправляя на ней шлем.

– Крутить педали, – ответила она. – Только ты держи меня, не отпускай, ладно?

– Не отпущу, пока ты сама не скажешь.

– А если не скажу?

– Тогда не отпущу.

Лондон нажала на педаль и покатилась, вихляя из стороны в сторону, а я придерживал ее за седло и трусцой бежал следом. Вскоре мое дыхание стало хриплым, со лба закапал пот. Затем заструился ручьем. Мы прокатились туда-обратно столько раз, что сбились со счета, и наконец, когда я уже собирался попросить передышки, Лондон начала чувствовать себя увереннее, по крайней мере на прямых участках. Мало-помалу я смог разжать пальцы и теперь только слегка касался седла, чтобы снова схватиться за него, если Лондон начнет крениться вбок.

А потом отпустил ее.

Сначала ненадолго, всего на несколько секунд. И наконец, когда мне показалось, что она уже готова, я произнес как заклинание:

– А теперь отпускаю на секундочку.

– Папа, не надо!

– Ты сможешь! Попробуй! А я буду рядом и поймаю тебя!

Я отпустил ее, прибавил ходу и пару секунд бежал перед велосипедом, чтобы Лондон видела меня. На ее лице отразился испуг, и я тут же снова взялся за седло.

– Я ехала сама, папочка! – закричала она. – Ты меня не держал!

Я помог ей развернуться в тупике, где заканчивалась улица, а когда она восстановила равновесие, снова отпустил ее – на этот раз секунд на пять или шесть. Потом увеличил это время до десяти секунд. И наконец она сама проехала весь прямой участок дороги.

– Я еду, папа! Я сама еду на велосипеде! – радостно визжала она, и хотя я обливался потом и еле дышал, мне каким-то чудом удалось крикнуть в ответ:

– Вижу, детка! Ты едешь сама!

К тому времени, как Лондон накаталась, у меня ныло все тело, а футболку впору было выжимать. Я занес велосипед в гараж и вошел в дом следом за Лондон. Шум кондиционера я воспринял как явное свидетельство того, что Бог все-таки есть.

– Папе нужна передышка, – объявил я, все еще пытаясь отдышаться.

– Ладно, папа, – кивнула она.

Я поспешил в ванную и встал под прохладный душ. Вскоре я почувствовал себя человеком, оделся и вышел на кухню.

И нашел в телефоне сообщение от Вивиан.

«Обед отменили, еду в аэропорт. Скажи Лондон, что скоро я буду дома».

Лондон играла с Барби в гостиной.

– Мама едет домой, – объявил я. – Скоро будет здесь.

– Хорошо, – откликнулась Лондон, но в ее голосе звучало равнодушие.

_{* * *}

Вивиан я приготовил салат и поджарил на гриле семгу, а нам с Лондон сэндвичи. К тому времени, как Вивиан вошла в дом, стол был уже накрыт и еда разложена по тарелкам.

После приветственных объятий и поцелуев с Лондон Вивиан прошла на кухню и поцеловала меня.

– Ого! – воскликнула она, обводя взглядом стол. – Шикарный обед.

– Все необходимое было под рукой, вот я и подумал: почему бы не устроить пир? Как прошел полет?

– Замечательно. Как приятно не думать о парковке, о паспортном контроле и не заталкивать чемоданы на верхнюю багажную полку! Если уж путешествовать, то только частными самолетами!

– Буду иметь в виду, когда начну зарабатывать миллионы.

– Чем вы с Лондон занимались утром?

– Покатались на велосипеде.

– Да? Ну и как Лондон?

– Под конец совсем освоилась.

– Уж лучше ты, чем я, – заметила она. – Да и жарко сегодня.

– Утром было терпимо, – соврал я.

– Ты намазал ее солнцезащитным кремом?

– Нет. Забыл.

– Постарайся больше не забывать. Ты же знаешь, как опасно солнце для детской кожи.

– Больше не забуду.

Она снова поцеловала меня и, пока мы обедали, рассказала, как прошли ее выходные, и расспросила Лондон о занятиях на прошлой неделе. Потом Вивиан и Лондон уехали, а я занялся уборкой на кухне.

Впервые со вторника Лондон не было рядом. Я мог бы поработать, но заняться было нечем, и хотя я радовался беззаботному дню, в какой-то момент обнаружил, что беспокойно слоняюсь по комнатам, думаю о Лондон и ужасно по ней скучаю.

Вивиан и Лондон вернулись домой около пяти с кучей покупок. Я был удивлен, что лицо дочки и ее руки были абсолютно чистые.

– Вы на ферму ездили? – спросил я.

– Нет, – ответила Вивиан, ставя пакеты на стол. – Сегодня слишком жарко, и мы решили съездить в торговый центр. Лондон нужна одежда для школы.

Само собой, нужна.

Но продолжить я не успел – Вивиан прошла мимо меня на кухню. Я последовал за ней, предпринял попытку возобновить разговор, но сразу понял, что она чем-то раздражена и не в настроении говорить со мной. Вивиан приготовила пасту, обжарила овощи для нас с Лондон, сделала салат для себя. С едой было покончено довольно быстро. Только когда мы загружали посудомойку, я спросил, в чем дело.

– Ты не сказал мне, что снял с велосипеда страховочные колеса. И на велосипеде она каталась самостоятельно.

– Извини. Я думал, ты поняла.

– Откуда мне было знать, что ты имеешь в виду? Ты же не уточнил.

– Ты обиделась?

– Да, обиделась. А что, нельзя?

– Не понимаю почему.

– Потому что я этого не видела. Тебе не приходило в голову, что я тоже хочу увидеть, как Лондон впервые сама поедет на велосипеде?

– Она только начинает учиться. Еще даже поворачивать толком не умеет.

– И что? Все дело в том, что ты взял на себя смелость научить ее кататься на велосипеде в мое отсутствие. Неужели не мог подождать, когда я вернусь?

– Я об этом не подумал.

Она схватила полотенце для посуды и принялась раздраженно вытирать руки.

– Вот в этом твоя беда, Расс. Каждый раз одно и то же. Вся наша жизнь всегда была подчинена твоим желаниям.

– Неправда! – запротестовал я. – Откуда мне было знать, что ты вообще хочешь это увидеть? Ты ведь даже покупать велосипед не хотела.

– Ну конечно, я хотела, чтобы у Лондон был велосипед! С чего ты взял? Ведь это я подарила ей велосипед на Рождество!

Я уставился на нее, думая: «Но ведь это я затащил тебя в магазин!» Неужели она действительно ничего не помнит? Или я схожу с ума?

Пока я обдумывал вопрос, она повернулась, чтобы уйти.

– Ты куда? – спросил я.

– Лондон пора купаться, – бросила она. – Надеюсь, ты не возражаешь, если я немного побуду с моей дочерью?

И она ушла. Ее слова эхом отозвались у меня в голове.

С моей дочерью?

Уложив Лондон, мы с Вивиан устроились на диване перед телевизором, смотрели канал «Еда». Вивиан потягивала вино. Я хотел было завести разговор о посещении дневной группы, но никак не мог понять, сердится она на меня из-за истории с велосипедом или уже нет. Она метнула в меня быстрый взгляд, улыбнулась и снова уткнулась в свой журнал. Все же лучше, чем полный игнор, решил я.

– Слушай, Вив… – начал я.

– Хм-м?

– Ты извини, что из-за меня ты пропустила первое катание Лондон на велосипеде. Честно говоря, я не придавал ему значения.

Она, кажется, обдумала мои слова и немного расслабилась.

– Ну хорошо. Просто жаль, что я этого не видела. Обидно понимать, что в такой момент меня не было рядом.

– Понимаю. За эти годы я тоже пропустил многое из того, что случилось впервые.

– Ты не мать. У матерей все по-другому.

– Наверное, ты права, – с сомнением отозвался я. Но упоминать об этом сейчас не стоило.

– Может, завтра вечером вы мне покажете, – добавила она чуть мягче, и я увидел перед собой Вивиан, в которую влюбился много лет назад. Невероятно, но за годы она совсем внешне не изменилась.

– Хорошо, что ваше мероприятие прошло гладко. Наверное, твой босс уже ест с твоей ладони.

– Уолтера никому не приручить.

– Какие планы на следующую неделю?

– Завтра выяснится. Возможно, в среду снова придется уехать.

– Опять сбор средств?

– Нет, на этот раз – поездка в округ Колумбия. Лондон наверняка опять обидится. Я чувствую себя ужасной матерью.

– Это не так. И Лондон знает, что ты ее любишь.

– Но ведь это ее последнее лето перед началом учебы, и ей наверное кажется, что я ее бросила. Сейчас ей нужна забота как никогда…

– Я стараюсь как могу.

– Знаю, что стараешься. Она рассказала мне, что ей нравится быть с тобой, но все равно это странно.

– Она так сказала? Что для нее это странно?

– Ну, ты же понимаешь, о чем она. Просто Лондон привыкла ко мне, вот и все. Для нее эти перемены более чем серьезные. И ты это знаешь.

– Мне не нравится слово «странно».

– Она же ребенок. У нее не настолько большой словарный запас. Не придавай значения. Ну что, пойдем в спальню?

– Ты что, заигрываешь со мной?

– Может быть.

– Так да или нет?

– Только сначала допью вино.

Я улыбнулся, а позднее, когда наши тела переплелись, вдруг поймал себя на мысли: какой бы тяжелой ни выдалась предыдущая неделя, закончилась она идеально.

Несколько лет назад, во время приступа ностальгии, я задумался о самых важных днях своей жизни. Припомнил день выпуска из школы и университета, день, когда я сделал предложение, день свадьбы и, конечно, день рождения Лондон. Но ни один из этих моментов не был сюрпризом, потому что я знал о них заранее.