— Не смеши меня, — хмыкнул он. — Ты же свою контору любишь.

— Любила.

— Где еще найдешь место с таким гибким графиком? Где еще тебе дадут выходной в тот день, когда у кого-нибудь из детей спортивные соревнования, и не высчитают из отпускных? Где поднесут шампанское в день рождения, обеспечат бесплатными билетами в театр?

— Знаю, знаю! — воскликнула я.

Рассуждая трезво, понимаю, что с работой мне повезло, только ие уверена, что и дальше буду так думать.

— Я хочу сказать, дело твое, — рассудительно добавил Дэн. — Просто замечаю.

— Ты не можешь поговорить с Алексом? — спросила я, соображая, что несу чепуху, и чувствуя себя персонажем плохого фильма. За что это свалилось на мою голову?

— Что я ему скажу? «Не утопишь ли ты свою подружку, поскольку она портит Ребекке жизнь»?

Я рассмеялась, несмотря на горе:

— Для начала неплохо.


Алекс с Лорной пожелали отпраздновать ее успехи, и с кем, как вы думаете? Конечно, с лучшими друзьями. Поэтому в половине восьмого мы сидим вчетвером в баре «Йорк энд Олбани» в ожидании столика. Алекс поднял бокал, провозгласил тост, расплывшись в улыбке:

— За Лорну! Поздравляю, желаю удачи. Она тебе понадобится, раз уж ты стала боссом Ребекки.

И победно взглянул на меня. Победоносный гол. Лорна до смерти хохочет над репликой.

— Наверняка мы отлично сработаемся, — заявляет она. — В конце концов, я уже знаю все ее фокусы. Ха-ха-ха!

Действительно, смешно.

Лорна мгновенно вступил а в новую должность. Хотя мы по-прежнему сидим вместе в приемной, ожидая, пока Мелани договорится с домовладельцем насчет аренды соседней комнаты под личный кабинет для новоиспеченного агента, обе знаем: теперь нечего даже надеяться, чтобы она ответила на звонки. Никаких разговоров: воцарился Новый Мировой Порядок. Она стала слишком важной персоной. По крайней мере, в собственных глазах. Лишившись противника в телефонной войне, я затрачиваю гораздо меньше сил, попросту каждый раз беря трубку, чем затрачивала, когда старалась этого избежать.

Лорна целый день обзванивала всех мало-мальски знакомых, извещая, что стала агентом. Потом, узнав, что Джошуа уведомил четырех наиболее безнадежных и, значит, наименее склонных жаловаться клиентов, что с ними отныне работает Лорна, тоже им позвонила («Потрясающе, правда? Теперь я ваш агент!»). Абсолютно серьезно велела мне оповещать каждого, кто заинтересуется кем-то из упомянутых четырех (я не пожелала затаить дыхание), что их представляет она, и если захотят о ком-нибудь поговорить, то должны обращаться к ней, и только к ней. Я не стала напоминать, что на моей памяти никто ни разу не заговаривал об этих четверых клиентах, за исключением одного, не платившего за квартиру, которого домохозяин разыскивал через наше агентство. Вдобавок к обширному списку клиентов Лорна будет теперь представлять наших мальчиков и девочек, которые читают закадровый текст. В промежутке между телефонными разговорами она изучала старые контракты, засыпала Мелани вопросами, заносила примечания в новенький блокнот, с помощью которого намеревается править своей новой огромной империей.

К обеденному перерыву я устала смотреть на энергичную деятельность, в ходе которой ничего реально не делается, и без четверти час встала, надела пальто.

— Пойду на ленч. Согласна подождать?

— Ох, нет, — спохватилась Лорна. — То есть думала, ты просто купишь сандвич и сразу вернешься на место.

Я больше не смогу согласовывать свой перерыв с тобой. Ведь теперь я агент!

— Нельзя же каждый день сандвичами питаться, — заметила я. — А если мне надо пройтись по магазинам?

— Не знаю, — высокомерно бросила Лорна. — Поговори с Джошем или с Мелани.

Я на миг обомлела. Она действительно назвала босса Джошем? Никогда раньше не слышала, чтобы даже Мелани так его называла.

С трудом опомнившись, я продолжала несколько истерическим тоном, не в силах с собой справиться:

— Кроме того, у меня наверняка есть законное право подышать свежим воздухом или еще что-нибудь…

— Я уже сказала, поговори с Мелани или с Джошем. Мне придется беседовать с людьми за ленчем в разное время и по разным поводам без согласований с тобой.

— С кем сегодня обедаешь? — довольно агрессивно спрашиваю я.

— Не имеет значения.

— Нет, имеет. Это как раз имеет значение. Если у тебя сегодня назначена встреча за ленчем, то могу понять твое требование, чтобы я осталась в офисе, если нет, то не вижу разницы, если уйду первой, а ты посидишь, ответишь на звонки и пойдешь после моего возвращения.

— Отвечать на звонки теперь не мое дело, — объявила она.

Я глубоко вдохнула.

— Знаю. Только говорю, что, раз кто-то должен сидеть постоянно и отвечать на звонки, нам с тобой надо как-нибудь договориться вместо того, чтобы ты мне приказывала отказаться от перерыва на ленч.

— Я вовсе не приказываю отказаться от ленча, просто отныне ты должна есть за рабочим столом. Это совсем другое дело. Иди купи сандвич, и сразу назад. В час мне надо уйти.

— Просто смешно, — говорю я, шагнув к двери. — Ты не имеешь права указывать, что мне делать.

— На самом деле, — говорит она, — имею, и ты скоро это поймешь.


Я вышла на улицу и, хотя в данный момент никаких дел у меня не было, потратила ровно час, сидя во дворе Сент-Джеймсского храма и стараясь сосредоточиться на чтении «Метро». Постаралась вернуться за несколько минут до окончания перерыва, не желая давать Лорне в руки оружие. Она сидела за столом, злилась, склонившись над какими-то бумагами. Я даже не потрудилась спросить насчет встречи за ленчем, зная, что никакой встречи назначено не было.

Как только Мелани вернулась, попросилась зайти к ней на пару минут. Если Лорна с успехом обводит Джошуа вокруг пальца, то я еще надеюсь воззвать к разуму рациональной начальницы.

— Не понимаю, — начала я, как только закрыла за собой дверь, хоть и не сомневалась, что Лорна подслушивает, — как будет решаться вопрос о телефонных звонках в перерывах на ленч? — Я решила не опускаться на уровень Лорны с ее жалобами и сплетнями. Никаких «а она говорит», «а она вот что делает».

— Слушайте, почему вы не можете просто нормально общаться? — спрашивает Мелани, явно не интересуясь затронутой темой.

— М-м-м… — промычала я. — Ладно, очень хорошо, если вам того хочется.

— Ну и отлично, — кивнула она, перебирая на столе бумаги.

— А вы… ну… не могли бы при случае сказать это Лорне? Просто чтобы мы знали, кто на каком месте.

— Обязательно, — пообещала она.

Я не стала давить и ушла.


Дэн встречается с Лорной и Алексом в пабе, а у меня идеальное оправдание — обещала отвезти Зою и Уильяма к Изабелл, и поэтому, разумеется, даже не может быть речи о встрече вчетвером. Изы дома не оказалось, поэтому я пошла на кухню, подала детям напитки. Дом прекрасный, викторианский, со множеством оригинальных деталей, о каких можно только мечтать, купленный, разумеется, по ипотеке на основе доходов Изабелл, которых у Алекса не имелось, хотя он наверняка внес свой вклад с депозита, оставшегося от полученных в Сити далеко не малых бонусов. В данный момент дом выглядит несколько неухоженным, не совсем домом. Удивительно, как на домах отражается чье-то отсутствие, словно частично из них уходит жизнь. Здесь всегда пахло свежеиспеченным хлебом, свечами, присутствовали и другие мелкие штрихи, внесенные Изабелл для создания домашнего уюта. Похоже, теперь это ее не заботит.

Послышалось, как она поворачивает в замке ключ. Близняшки влетели раньше ее и даже глазом не моргнули, видя нас, устроившихся на кухне, как у себя дома. Обычное дело.

— Извини за опоздание, — сказала Изабелл, когда дети ушли в комнату близнецов. — Алекс водил их на плавание.

— Не предупредив тебя? — Она кивнула. — Не имеет права.

— Боюсь шум поднимать, — .объяснила она. — Вдруг он потребует, чтобы девочки с ним жили? В конце концов, почти всю жизнь он был основным попечителем и воспитателем.

— Пока не доросли до школьного возраста, — напомнила я. — Нет, правда, он ведь не собирается их забирать? — Хорошо представляю, что сейчас собирается и чего не собирается делать Алекс. Кажется, он способен на все. — В любом случае не верю, будто суд отдаст двух девочек отцу, а не матери.

— Такое постоянно бывает, — вздохнула Иза. — Почему бы и нет? Иногда отцы лучше о детях заботятся.

— Только не в данном случае, — заметила я, хотя разговор о том, с кем останутся дети, обеспокоил меня. — Ты что, собираешься разводиться?

— Он хочет, — сообщила она. — Говорит, чистый развод будет лучше для всех.

— Ох, боже! — воскликнула я. Кажется, это стало любимым моим выражением при самостоятельно наложенном на себя запрете на ругательства: черт побери, что за хреновина, мать твою… — Видно, всему конец.

Изабелл неубедительно рассмеялась:

— По-моему, так и было задумано.

Вот так вот. Похоже, надежды на будущее рухнули. Я не настолько пессимистична, чтобы считать, будто требование развода со стороны Алекса будет означать вечное присутствие Лорны в моей жизни. Нисколько не сомневаюсь, она очень быстро ему надоест, как только он достигнет поставленной цели, но это определенно конец некой эпохи. Конец нашей знакомой и привычной жизни. Между Алексом и Изабелл все кончено, возврата нет. Глубоко в душе — ну, по правде сказать, не совсем глубоко — я питала уверенность, что Алекс образумится и вернется домой. Фактически мне и в голову не приходило, что он не вернется. По-моему, Изабелл тоже так думала.

Ребекка и Дэниел, Алекс и Изабелл, вот как было.


Вернувшись домой в подавленном настроении, я сообщила Дэну, надеясь, что он все поймет:

— Алекс просит Изабелл о разводе.